Патроны Ростик нашел под ногами, они высыпались из солдатского сидора прямо в пыль, лоснясь от смазки. Ружье лежало в стороне, по виду совершенно целое. Вероятно, Угрюмый снял его с тумбы, когда понял, что не успеет выстрелить. Рост взял один патрон и тут же понял, что это не обычный бронебойный - поверх стального ободка была нарисована красная полоска.
Вставил, задвинул затвор, прицелился. Лодка, убившая Угрюмого, разворачивалась для нового захода в двух сотнях метров от стадиона. Маневр делал ее профиль даже больше, чем обычно. Сделав упреждение в полкорпуса, Ростик плавно повел собачку вниз. Как всегда, при выстреле из этого ружья отдача показалась слишком сильной, она даже отозвалась болью в груди, куда попала пуля.
Ростик посмотрел на противника. Летун уходил, он даже заложил правый вираж, разворачиваясь... Но нет, это не был вираж.
Лодка, наклонившись, повисела над парком, потом вдруг заскользила вниз и вбок. Она падала из-за какого-то сильного дефекта управления... И тогда появился дым. Он растекся прозрачной струйкой в спокойном воздухе, потом вдруг, как при взрыве, стал гуще и плотнее, лодка дрогнула, попробовала выровняться, не смогла и, уже явно утратив устойчивость, стала падать. Ее взрыв от удара о землю Ростик встретил волчьей ухмылкой. Для выхода накопившейся в нем злости стукнул кулаком, стянутым латной перчаткой, по краю полуразрушенной тумбы...
Вдруг низкий вой ударил в уши. Он оглянулся, бой шел теперь на запасном поле стадиона. Оттуда тоже взлетели далеко не все лодки, а те, что все-таки взлетели, били вниз, по людям, пытаясь остановить атакующих тут, на земле.
Над Ростиком криво, боком пронеслась еще одна лодка, она молотила из всех пушек, но при этом горела, как чурка в топке... И падала. Она упала на трибуны, с другой стороны футбольного поля, взметнув вверх столб черного дыма, обломков и щепок от лавочек. Эти лавочки саранча, видимо, доесть не успела, и сейчас они занялись невысоким, но прожорливым пламенем. Внезапно рядом с ним оказался Чернобров.
– Командир, они засели под трибунами! Дай команду выкурить их оттуда!
Ростик аккуратно поставил на землю противотанковое ружье, поднял свой карабин, подошел к Черноброву:
– Ты где был-то? Почему сволочей у пруда не придавил?
– Я пытался тот батальон организовать, который из-за водолечебницы вылез... Никогда в жизни больше в командиры не пойду.
Значит, он хотел как лучше. А получилось так, что он и приказ не выполнил, и не помог никому. Но, в общем, ругать его не следовало. Он просто не справился. Ростик не был уверен, что и сам справлялся сейчас, здесь...
– Так, где они засели?
– В раздевалках, под трибунами. Их там полно. Трибуны с противоположной стороны были сделаны из досок, укрепленных на металлических фермах. А с этой стороны, как водится, под трибунами размещались раздевалки, душевые, склады, какие-то подвальчики...
Ростик подошел к единственной, ведущей под трибуны двери. Она была сломана и висела на одной петле. На пороге в странном объятии лежали мертвый человек и один пурпурный. Вот только он был без волос и очень крупным. Ростик присмотрелся к нему: так и есть, он оказался росточком не в полтора метра, как губиски, а как взрослый мужик, и даже еще выше. Значит, у них, как минимум, две расы?
Но сейчас полагалось бы заняться другим. Ростик и занялся.
– Люди там есть? - спросил он Черноброва.
Вокруг них собралось довольно много бойцов, чуть не сотня, пожалуй, четверть его батальона, если учитывать потери.
– А как же? Почитай, одни перебежчики и засели.
Со стороны запасного поля донесся еще один взрыв. Скорее всего, бронебойщикам удалось завалить еще одну летающую машину.
– Что, если поджечь их там? - спросил конопатый солдатик с ружьем пурпурных в руке.
– Там склады, дура, для твоей же игрушки боеприпасы, - кто-то проговорил за конопатым. Видно, над ним привыкли посмеиваться, впрочем, беззлобно.
– И для захваченных самолетов топливо, - сказал кто-то негромко.
Да, пожар не годился. А впрочем...
– Эй, вы, там! - позвал Ростик, чуть поднеся голову к сломанной двери. - Даю вам две минуты, если не сдадитесь, подпалю к чертовой матери.
– И чем же ты, холера, нас подпалишь? - донеслось из-под трибуны.
– Можешь не сомневаться, найду чем, - спокойно ответил Ростик.
Он как-то разом устал. И в голосе эта усталость слышалась отчетливей, чем ему бы хотелось. Но сейчас она придавала его словам уверенность и силу.
– Эй, начальник, у нас тут пять пурпурных, если мы их вам сдадим...
– Давай без торговли, - решил Ростик. - Сдавайся, и все. А как вы там пурпурных задержите - ваше дело. Только чур - не убивать, они мне для допроса еще пригодятся.
– А с нами что будет? - спросил другой голосок.
– Суд вам будет, - не выдержал Чернобров. Ростик согласно кивнул.
Потом где-то в темной глубине раздались выстрелы. И вдруг кто-то завыл высоким пронзительным голосом. Ростик поймал себя на том, что еще ни разу не слышал голоса пурпурных.
– Ну что? - спросил он, снова подавшись к двери. - Справились?
– Справились, начальник. Сейчас выйдем, не поджигай нас пока.
– Смотрите, - вдруг закричал конопатый. В темноте под трибунами показался свет, это открылись двери на поле, через которые перед матчем выходили команды.
– Чернобров! - заорал Ростик. - Пятьдесят человек на ту сторону и огонь - на поражение!
Но на ту сторону трибуны бросилось гораздо больше, чем полсотни человек. Стрельба на какое-то время сделалась очень интенсивной.
– А что будет, когда они из этих дверей полезут? - обеспокоенно поинтересовался конопатый.
Но никто не полез. Из темноты вдруг прозвучал голос Черноброва:
– Свои, не стреляй, командир.
Шофер вышел, жмурясь от яркого солнца.
– Да, без света не сладко воевать. Но теперь, кажется, все в порядке.
– Где пленные? - спросил Ростик.
– Там не очень-то в пленные сдавались...
Ростик, не дослушав, пошел на ту сторону прямо сквозь темноту подтрибунного помещения. Пленных, в самом деле, не оказалось. Зато мертвых прибавилось, и, к сожалению, потери в его батальоне тоже возросли.
29
Белобрысый арбалетчик, которого Рост послал обезопасить пост у парка, вылетел из кустов, будто за ним гнались с собаками. Несколько вояк из самых нервных даже взяли его на прицел. Пришлось орать:
– Не стрелять, свои! - Обстановка сразу разрядилась. Но зато пришлось поругать солдатика: - А ты чего - прешь как наскипидаренный! Свои бы и уделали.
– Боялся не успеть к драке, - пояснил белобрысый.
В его руках победно блестело ружьецо пурпурных, вокруг узких плеч была перекинута лента с патронами к нему. Как заметил Ростик, бляшки для этого ствола были не больше копеечной монеты. За белобрысым, тяжело дыша, вывалились остальные девять человек.
– Ну, молодцы. Раненые есть?
– Нет, все целы. Мы их...
– Ясно. Значит, так, остаешься на стадионе за главного. Остальным - строиться!
Построение заняло чуть не пятнадцать минут, люди устали, и не было сил заставить их шевелиться быстрее.
– Может, отдохнем, пока дойдем до аэродрома? До него семь километров, а потом драка, да еще с самыми злобными из пурпурных, как-то это все еще получится?.. - невнятно побубнил Чернобров, становясь в строй.
Ростик не ответил, пошел вдоль батальона. Лица выдавали усталость лучше, чем самые красноречивые слова.
– Ты, ты, ты... - Всего набралось почти три десятка людей, больше и нельзя - впереди была еще не одна кровавая мясорубка, но и меньше не хотелось - мало ли бродячих предателей шастало по городу. - Из строя шагом марш! Остаетесь тут, на стадионе, под началом того, белобрысого. Задача - охранять лодки, они нам понадобятся. Охранять пленных, тоже будет о чем поговорить, когда все уляжется. Склады, подступы... Если у кого-то есть желание, присмотритесь к их турельным установкам на лодках. Кстати, они не сложнее «максима». Если пурпурные налетят, могут пригодиться, даже удобнее будет - с турели палить. Остальные, напра-во! Шагом марш!
