– Мне кажется, смотреть тут не на что, - буркнул Сухмет. - Не знаю, кто как, а я ничего не чувствую, кроме гари и свежей крови.
Лотар кивнул. Чутье тут не помогало, тут следовало думать и рассуждать. Например, он никак не мог определить место, где иссякла ярость гигантских псов. Похоже, они так и не успокоились, даже сокрушив внутренние строения замка.
– Значит, они не нашли того, что тут искали, - решил он наконец.
– Что они искали? - спросил его Рубос.
– Не знаю.
Из серых клубов дыма, расползающегося от горящих сараюшек у дальней от ворот стены, снова появились мародеры. В отличие от первой банды, эти держались довольно трусливо. Стоило Рубосу, не сходя с коня, сдернуть с мертвого стражника, полузасыпанного обломками кирпича, лук с колчаном и выпустить в их сторону полдюжины стрел, как они рассеялись, словно их и не было. Три тела, впрочем, остались на земле.
Рубос хмыкнул, довольный, разжал пальцы, и лук глухо стукнулся о камни.
– Ну ладно. Кажется, эти и в самом деле научились прятаться. - Он повернулся к Лотару: - Может, устроим им засаду в поле? В тумане они нас подпустят так близко, что мы успеем десяток-другой…
Лотар тоже выпустил трофейный меч, который сегодня служил ему верой и правдой, а теперь стал совсем не нужен. Клинок зазвенел, казалось, на весь замок, вернее, на все развалины.
– Рубос, наше дело не отдельных вилланов ловить, а выяснить, что тут происходит.
Рубос снял свой шлем, вытер пот, приладил шлем на передней луке, чтобы было не так жарко, и вздохнул:
– Ну и что теперь делать будем?
– Пока просто смотреть. Просто смотреть, - повторил Лотар и тронул коня, направляясь вдоль внутренней стены туда, где собаки, похоже, ворвались в замок. Он ехал спокойно, расслабленно, медленно покачивая головой и намереваясь действительно смотреть.
Какой-то отдаленной, едва осознаваемой частью своего восприятия он оказался вместе с теми мародерами, которые прятались в развалинах и сейчас смотрели на него. Почему-то он знал: сегодня на них нападать больше не будут. Кто-то предупредил бандитов, что сейчас это бесполезно. Но это не значило, что они не нападут в будущем, когда будет готово что-то, что позволит одолеть наемников князя, которые сегодня кажутся неуязвимыми и едут так спокойно, словно ничего не боятся…
Лотар встряхнулся, как пес, отгоняя дурманящие волны чужого страха, смешанного с ненавистью. Даже Рубос при всей его готовности ненавидеть противника никогда не испытывал такой дикой, такой нечеловеческой злобы. Возможно, об этом тоже следовало подумать.
ГЛАВА 8
– Пожалуй, они ушли тут, - сказал Лотар, указывая на широкий, саженей пять у основания, пролом в стене.
Сухмет хмуро проверил свои ощущения.
– Господин мой, мне кажется, они убегали разными путями.
– Но самые большие убегали тут.
Сухмет махнул рукой:
– Пусть так. Хорошо бы они потом побежали одной сворой.
– Это мы сейчас проверим.
С этими словами Лотар направил свою лошадь к проломленной стене. Лошадь заупрямилась, и Л отару пришлось внутренне убеждать ее, что она справится.
Лошадь пугалась каждый раз, когда ступала на развороченные каменные блоки, на обломки каменной кладки, на каждый бугорок, припорошенный свежей известковой пылью. Лотар прекрасно понимал, чего она боялась. Вот-вот, казалось лошади, эта неверная и предательская поверхность подведет, и ноги, чудесные тонкие ноги, способные нести вперед ее тело с такой легкостью и силой, окажутся меж камней, сломаются… И тогда уже не будет веселых скачек наперегонки с жеребцами, не будет спокойного стойла с торбой сладкого овса, не будет ведер теплой воды, в которую сердобольный конюх иногда подмешивал так аппетитно пахнущее вино…
Лотар тряхнул головой и погладил кобылку между ушами. Не волнуйся, я все вижу и не тороплю тебя, сказал он ей, стараясь быть понятным. Ты пройдешь тут, как тень проскальзывает по утренним кустам вдоль дороги. Лошадь тихонько заржала и пошла уверенней.
Лотар обернулся. Конь Рубоса шел за кобылой след в след. А Сухмет, прищурившись, смотрел на Лотара и думал о том, что сейчас увидел. Конечно, он увидел все.
Ладно, решил Лотар, пора заняться делом. Он осмотрелся. Собакам, конечно, было легче. Они не боялись сломать ноги, не боялись поцарапаться в этом тесном для них проломе. Они перепрыгивали через каменное крошево, которое сужало пролом, и неслись куда-то вперед.
Лотар закрыл глаза, полностью сосредоточившись на возникающей в его сознании картине. Собак было не очень много, всего пять или семь. Еще столько же выбралось из замка другими путями. Одна огромная псина, отливая под лучами поздних звезд гранитным блеском, попыталась перепрыгнуть через стену, которая показалась ей не очень высокой.
Она рухнула брюхом прямо на стену, продавила ее, громовым лаем отозвалась на боль и забилась, выпрастывая задние лапы, чтобы одним рывком освободиться из неожиданной ловушки. Вот она уперлась передними лапами в ров, вот нашла опору, несмотря на осыпающуюся землю, рванулась… И умчалась следом за остальными.
Лотар открыл глаза. Они выбрались наружу. Ров был засыпан обломками, его лошадка прекрасно нашла самую короткую дорогу и сейчас поджидала жеребца Рубоса и малолетку Сухмета, отчаянно гордясь собой. Он похлопал ее по шее. Кобылка восприняла похвалу как должное.
Рубос оказался рядом, что-то бормоча. Лотар быстро усилил слуховое восприятие, чтобы расслышать слова мирамца.
– У нас даже лошади умнее, чем иные дурни на Юге, - бормотал Капитан Наемников. Он уже стал успокаиваться, жестокость и злоба уступали в нем место привычному восхищению миром и жизнью.
Сухмет уже понял, что будет дальше.
– Следы тут не самые большие, зато их много, - сказал он, указывая вниз.
Теперь и Рубос посмотрел на землю. Она была перерыта лапами, которые без труда сокрушали крепостные стены. Некоторые следы в диаметре были не меньше сажени и на треть фута уходили в землю общего выгона, утоптанную проходящими здесь изо дня в день коровами. Лотар и не знал, что такое может быть.
– Да, - согласился Лотар. - Самая большая собака попыталась перескочить стену вон там. - Он махнул в сторону обсыпавшегося рва. - Но вожак - а у них наверняка есть вожак - выбрал этот путь. По нему и пойдем.
Они повернули к лесу прямо через выгон. Рубос как зачарованный смотрел на следы под копытами своего жеребца. Это было необычно - чтобы Рубос к чему-то так долго присматривался.
Деревья на самой окраине леса валялись на земле, вырванные с корнем. Это был ухоженный общественный лес, в котором люди заботливо собирали сучья и который прореживали не одно поколение, чтобы даже деревьям здесь жилось удобно. Это был бы прекрасный лес, если бы широкая, безобразная просека теперь не разрубала его по самой чаще.
Деревья, которые оказались крепче других, были сломаны в середине стволов. Должно быть, самые нетерпеливые собаки пытались через них перепрыгнуть. Те деревья, которые оказывались на пути своры, были повалены и втоптаны в землю. От некоторых остались только стволы - ветви были словно срезаны гигантским ножом.
Лотар следил, чтобы не сбиться в этом буреломе с того направления, которого придерживался вожак. Теперь он хорошо чувствовал его. Это был расчетливый, очень неглупый кобель, даже не самый крупный в стае, но с обостренным чувством превосходства. Он был настолько умен, что выбирал самую легкую дорогу.
Лотар мельком взглянул на Сухмета, который кивнул ему, соглашаясь, и тут же бросил взгляд под копыта своей лошади, помогая ей пробираться через бурелом. Лотар хмыкнул, ему понравилось, что старик следил за его мыслями, значит, пока он крупных ошибок не совершил.
Внезапно лес с поваленными деревьями кончился. Они выехали на поросший травой склон высокого холма, за которым шла вереница других холмов. Лотар пустил свою кобылку вскачь, ей нужно было успокоиться после нелегкой работы в замке и в лесном завале.
