— Какие еще новости, Элиас?
Чай был крепким и душистым, хоть и не таким сладким, как хотелось бы Коффину. Сахар ценился в Корорареке на вес золота и купить его удавалось далеко не всегда. Ходили слухи, что недавно какие-то поселенцы попытались основать сахарные плантации на влажной земле Австралии. Коффина это очень заинтересовало. Сахар — это патока. Патока — это ром, а ром — это веселые и щедрые моряки. Логическая цепочка была на удивление проста.
Голдмэн уже не поднимал взгляда от своей чашки.
— Собственно, больше ничего особенного, сэр… Дела шли хорошо, что и говорить. У нас тут на какое-то время останавливался китайский клипер. Народ заинтересовался: что да как? Сами знаете… Клипер шел из Бостона в Кантон. Штормами его отнесло к югу от курса, потрепало… Словом, завернули к нам для ремонта. Красивый корабль. Потерял грот-мачту, ну и остальное там… по мелочи. Стыдно сказать, но у нас не нашлось такого длинного дерева, которое запросил их плотник.
— Черт! Опоздал значит, — проговорил Коффин, но не стал расстраиваться: что было, то было, сейчас уже не вернешь.
— Но зато, — оживленно добавил Голдмэн, — я продал им рангоут и оснастку. А кроме того, четыре бочонка смолы. Коффин задумчиво кивнул головой.
— Кто заменил им мачту?
На этот раз Голдмэн вновь уставился в свою чашку с чаем.
— Тобиас Халл.
— Проклятие! — глаза у Коффина сузились. — Ну, ладно, Элиас. Я тебя знаю, как облупленного. Что-то еще есть, что ты прячешь в рукаве. Доставай. Плохие новости? Бьюсь об заклад, что плохие. Что? Изменение валютного курса в Лондоне?
— Нет, сэр. Ничего подобного…
— Ну тогда что? Не пытайся что-либо скрыть от меня. Ты же знаешь, что вскоре я все равно дознаюсь. Лучше сейчас рассказывай.
— Не могу сказать, сэр, что это плохая новость… Просто… как-то неожиданно.
— Неожиданности меня только бодрят. Выкладывай, хватит вилять хвостом, приятель!
— Сэр, на том клипере были пассажиры, которые не собирались в Кантон. Корабль все равно должен был зайти к нам, независимо от шторма.
— Пассажиры?! К нам?! — обрадовано вскричал Коффин. — Что же в этом плохого? Новые поселенцы!! Такие люди у нас всегда приветствуются!
Голдмэн тяжело вздохнул и отставил чашку в сторону.
— Среди пассажиров, сэр, были ваша… жена и сын. Коффин застыл. Выражение на его лице стало таким, как будто ему только что пробила голову пуля, выпущенная из мушкета.
Голдмэн никогда прежде не видел своего хозяина таким.
— Моя… жена? — хрипло переспросил Коффин.
— Насколько я понял, сэр, ее зовут Холли. Правильно?
— Моя жена?.. — еще раз переспросил Коффин, уставившись в пустоту.
Сглотнув комок в горле, Голдмэн продолжил:
— А мальчика зовут Кристофер. Симпатичный парень, сэр. У него ваши глаза. Она сказала, что ему… шесть лет. Так ведь?
— Холли здесь?! О Боже! — Коффин попытался выйти из состояния отрешенности и взять себя в руки.
— Где они… Куда ты их поместил?! Куда?
— Спокойно, сэр. Я предложил им держаться подальше от постоялых дворов Пляжа. Мм… сами понимаете… Ввиду сложившихся обстоятельств, — ваша супруга была так настойчива, — я подумал, что лучше всего их будет разместить… в вашем доме, сэр. Думаю, они и сейчас там.
— У меня дома?! У меня… дома?!
— Сэр, боюсь, у меня не было иного выбора. Я знал, что из-за этого могут возникнуть неприятности, но дом в то время пустовал и до сих пор в нем никто э-э… не появлялся.
Оба молодых человека прекрасно понимали, «кто» мог появиться.
— Если я что-то сделал не так, сэр, то я, конечно, приношу свои извинения…
— Нет, ты все сделал так, как должен был сделать, Элиас. Ты всегда в таких ситуациях поступаешь разумно. Проблема во мне, а не в тебе. Холли здесь… И с ней Кристофер…
Прошло уже три года с того времени, как он последний раз навещал Англию. Он запомнил своего сына розовым карапузом, который еще ползал на всех четырех, как щенок. Теперь он, конечно, уже ходит. А как она? Его темноволосая, изящная малышка Холли? Воспоминания мощной волной нахлынули на него… Приятные, волнующие кровь… Ему припомнилось и последнее расставание, слезы, плач… Как давно это было, Господи! Так давно, что он уже почти забыл обо всем этом…
Раз в год он давал себе обещание навестить дом. В первые два года семейной жизни ему каким-то образом удавалось сдерживать свое слово. Но бесконечные морские плавания отнимали слишком много времени, а дела требовали постоянного внимания. Между тем, конкуренты извлекали прямую выгоду из его длительных отлучек. Он привык под конец ограничиваться лишь обещаниями посетить жену и ребенка, каждый раз изобретая все новые, более или менее удачные оправдания своего отсутствия. За последние годы в плане коммерции Корорарека заметно оживилась. «Дом Коффина» постепенно налаживал свою работу.
Но теперь его не волновала проблема невыполненных обещаний. Она приехала. Она здесь! И мальчик тоже! Он мог понять ее нетерпение и желание увидеться, но брать с собой ребенка?! Насколько он помнил, Кристофер всегда был очень чувствительным, хрупким существом. Тащить его на другой конец света… Коффин был потрясен. Ведь столько риска, столько опасностей!..
И Голдмэн сказал, что это «неожиданность»! Не то слово!
— Вам, наверное, хочется пойти поскорее повидаться с семьей, — робко проговорил Голдмэн, стараясь не смотреть в глаза хозяину.
— Да… — потерянно ответил Коффин. — Да, конечно-конечно, ты прав, Элиас.
Он тяжело поднялся со своего места. Взгляд его по-прежнему был устремлен в пустоту. Постояв с минуту в неподвижности, он неуверенно подошел к окну и выглянул наружу. Внизу раскинулось хорошо знакомое ему царство беззакония и распутства, которое носило название Пляж.
— Она увидела, каков наш город, когда ты вел ее с пристани?
— Она увидела достаточно для того, чтобы добропорядочной леди стало не по себе. Полагаю, она дважды подумает, прежде чем решится в одиночку пойти погулять по окрестностям.
— Это хорошо. По крайней мере, она осталась в доме. Корорарека — не то место, где себя нормально будет ощущать женщина со столь развитой чувствительностью, как моя Холли. Совсем не то место…
— Согласен, сэр, но я не решался сказать ей эти самые слова. Впрочем, если вы позволите мне высказать свои первоначальные наблюдения, сэр…
Коффин поднял на него странный взгляд и устало кивнул.
— Она показалось мне сильной, независимой личностью, сэр. Ее внешность, на мой взгляд, очень обманчива. То, что она увидела, изумило ее только э-э… внешне. В душе же, по-моему, она не очень поразилась.
— О, она сильная женщина, тут ты несомненно прав, Элиас. И независимая. Иначе разве она оказалась бы здесь? Она всегда была независимой и всегда выкидывала подобные… Кстати, именно эта черта ее характера больше всего и привлекла меня к ней поначалу. Конечно, мне нужно сейчас же сходить к ней. Плюнь мне в лицо, если я не хочу этого!
— Рад это слышать, сэр, — проговорил Голдмэн. Он с облегчением вздохнул. Очевидно, клерк ожидал противоположной реакции на это оглушающее сообщение. И у Голдмэна имелись на это, как ему казалось, основания. Он был действительно счастлив, услышав последние слова Коффина.
Он поднялся со стула и пожал Коффину руку во второй уже раз.
— Я очень рад, что вы уже вернулись, сэр. Очень надеюсь, что этот неожиданный визит вашей семьи… только улучшит ваше настроение.
— Я тоже очень на это надеюсь, — задумчиво проговорил Коффин. — Очень надеюсь, дружище Элиас.
— Спохватившись, он воскликнул:
— Какому же мужчине будет неприятно услышать, что жена и сын приехали к нему на край света после трехлетней разлуки?
— Вот-вот, сэр. Я даже завидую вам. Возможно, придет пора, когда мне и самому удастся испытать все радости и блаженство семейной жизни.
— Я не сомневаюсь, что такая пора для тебя скоро настанет, Элиас, — проговорил Коффин. Он резко развернулся на каблуках и направился к двери. Уже на пороге он прибавил: — Господин Мэрхам покажет тебе груз.
