Литмир - Электронная Библиотека
A
A

«А я, - размышлял он, - хоть и молод, но мужчина и знаю, что правильно».

Она все еще сидела в их общей комнате и расчесывала волосы (по природе своей неряшливая, она не считала нужным стесняться Джино).

-    Ты не должна гулять одна, - сказал он мягко. - Это опасно. За­хочешь погулять - с тобой пойдет Перфетта.

Перфетта, смиренная родственница, вдова без малейших често­любивых замыслов, жила с ними в качестве доверенной служанки.

-   Ну, хорошо, хорошо, - улыбнулась Лилия, как будто обращалась к котенку, вдруг проявившему заботливость. И все же, за одним ис­ключением, она до самой своей смерти больше никогда не гуляла в одиночестве.

Дни шли. Никто, кроме родственников, не навещал ее. Она нача­ла скучать. Неужели он не знаком с городским головой или с управ­ляющим банком? Она готова была принимать даже хозяйку гостини­цы «Стелла д'Италиа». Когда Лилия делала выход в город, ее прини­мали любезно, но людям как-то затруднительно иметь дело с леди, которая не может научиться их языку. А чаепития, благодаря умелым маневрам Джино, все отдалялись и отдалялись.

Он беспокоился, не мучается ли она оттого, что не нашла для се­бя никакого занятия в доме. Но его утешил нежданно явившийся же­ланный гость. Как-то во второй половине дня он шел за почтой (поч­ту доставляли и домой, но сходить за письмами занимало куда боль­ше времени). Кто-то в шутку набросил ему на голову плащ, и когда он выпутался, то увидел своего закадычного дружка, Спиридионе Тези из таможни в Кьяссо, которого не видел два года. То-то было радости, приветствий! Все прохожие одобрительно улыбались при виде таких проявлений нежной дружбы. Брат Спиридионе служил начальником станции в Болонье, и Спиридионе мог проводить от­пуск, путешествуя по Италии за государственный счет. Услыхав, что Джино женился, он по дороге завернул в Монтериано, хотя вообще-то ехал в Сиену, где недавно женился его дядя.

-    Все вокруг женятся! - воскликнул он. - Кроме меня! - (Ему не было еще двадцати трех.) - Ну, расскажи еще. Значит, она англичан­ка. Это хорошо, очень хорошо. Английская жена - это то, что нужно. Она богата?

-    Невероятно.

-    Блондинка или брюнетка?

-    Блондинка.

-    Да что ты говоришь!

-    Я очень доволен, - простодушно объяснил Джино. - Если по­мнишь, мне всегда хотелось блондинку.

Подошли еще трое или четверо мужчин и остановились послу­шать.

-    Всем хочется блондинку, - ответил Спиридионе. - Но ты, Джи­но, заслужил свое счастье, потому что ты хороший сын, храбрый солдат и верный друг. С первой нашей встречи я желал тебе только удачи.

-    Прошу тебя, довольно похвал, - остановил его Джино. Он сто­ял, скрестив руки на груди и довольно улыбаясь.

Спиридионе обратился к окружающим, которых видел впервые в жизни:

-    Разве не так? Разве он не заслужил богатую блондинку?

-    Заслужил! - хором ответили мужчины.

Чудесная страна Италия, как бы вы к ней ни относились.

Писем не оказалось, и они, естественно, зашли в кафе «Гарибаль­ди» близ коллегиальной церкви - вполне сносное кафе для такого не­большого городка. Там имелись столики с мраморными столешница­ми, колонны, терракотовые внизу и золоченые наверху, на потолке фрески, изображающие битву при Сольферино. Прелестное кафе, лучше и желать нельзя. Они заказали вермут и булочки, облитые са­харом, долго выбирали их у прилавка, пощипывая, чтобы убедиться, что они свежие. И хотя вермут - вино и так некрепкое, Спиридионе разбавил его содовой, чтобы оно не бросилось в голову.

Они были в самом отличном расположении духа, то награждали друг друга изысканными комплиментами, то валяли дурака, подтал­кивая друг друга локтями. Потом положили ноги на сиденья соседних стульев и закурили.

-    Скажи мне, - проговорил Спиридионе, - я забыл спросить - она молода?

-    Ей тридцать три года.

-    Не бывает, чтоб во всем повезло.

-    Ты бы не дал ей столько. Скажи она мне - двадцать восемь, я бы поверил.

-    Simpatica? - Перевести это слово невозможно.

Джино поковырял сахар и, помолчав, ответил:

-    Более или менее.

-    Это самое главное.

-    Она богата, щедра, приветлива, с нижестоящими обращается без высокомерия.

Они опять помолчали.

-    Этого недостаточно, - заметил Спиридионе. - Simpatica - нечто большее. - Он понизил голос. - В прошлом месяце один немец вез контрабандные сигары, предлагал мне. В таможне было темно. Но я отказался, он мне не понравился. Подарки таких людей не приносят удачи. Non era simpatico. Он не был симпатичный. Пришлось ему уп­латить за каждую сигару отдельно и штраф за обман.

-     Много ты зарабатываешь сверх жалованья? - спросил Джино, отвлекшись от прежней темы.

-     Пустячных сумм я теперь не беру, не стоит риска. Но с немцем - случай особый. Послушай, Джино, я старше тебя, у меня больше опыта. Когда человек понимает нас с полуслова, никогда нас не раз­дражает и не наскучивает, когда ему можно излить все наши мысли и желания, и не только вслух, но и молча, без слов, - такого челове­ка я называю «simpatiсо».

-     Я знаю, есть такие мужчины, - согласился Джино. - Говорят, есть такие дети. Но где ты найдешь такую женщину?

-      Верно. Тут ты оказался умней меня.  Женщины мало привлекательны. А сколько мы тратим на них времени!

Спиридионе сокрушенно вздохнул, словно его обременяло благо­родство пола, к которому он принадлежал.

-     Одну я такую, может быть, и видел, - заметил Джино. - Говори­ла она мало, но видно, что настоящая леди, не такая, как все. Тоже ан­гличанка, компаньонка моей жены. Но фра Филиппо, деверь жены, увез ее с собой. Я видел, как они уезжали. Он был очень сердит.

Джино стал рассказывать о своей волнующей тайной женитьбе, - и они посмеялись над незадачливым Филипом, проехавшим всю Ев­ропу, чтобы помешать браку.

-     Я только сожалею, - добавил Джино, когда они насмеялись всласть, - что я повалил фра Филиппо на кровать. Он такой высокий, важный! А когда я развеселюсь, я забываю про вежливость.

-    Ты его никогда больше не увидишь, - заметил Спиридионе, кла­дезь житейской мудрости. - Он, наверное, уже забыл про тот случай.

-    Бывает, что такие вещи запоминаются надолго. Конечно, я его не увижу, но какая мне польза от того, что он обижен на меня? А ес­ли и забыл, то все равно жаль, что я повалил его тогда на кровать.

Так текла их беседа, то полная ребяческой непосредственности и трогательной рассудительности, то чудовищно непристойная. Тени терракотовых колонн удлинялись, туристы, пробегавшие через ко­лоннаду Палаццо Публико мимо кафе, могли убедиться, как италь­янцы праздно проводят свои дни.

При виде туристов Джино вспомнил еще кое-что.

-    Я хочу с тобой посоветоваться, раз уж ты так близко принима­ешь к сердцу мои дела. Жена хочет гулять в одиночестве.

Спиридионе был шокирован.

-    Но я ей запретил.

-    Само собой разумеется.

-    Она никак не может понять. Иногда просит меня пойти вместе с ней. Идти гулять без всякой цели, просто так! Ты знаешь, она бы хотела, чтобы я весь день проводил с ней.

-     Понятно, понятно, - Спиридионе наморщил лоб, соображая, как помочь другу. - Ее надо чем-нибудь занять. Она католичка?

-    Нет.

-   Жаль. Надо ее уговорить. Тогда это утешало бы ее, когда она ос­тается одна.

-    Я католик, но, конечно, никогда не хожу в церковь.

-     Еще бы. Но все-таки для начала ты мог бы сводить ее туда. Именно так поступил со своей женой мой брат в Болонье. Он всту­пил в секту свободомыслящих, раза два свел ее туда сам, а потом это вошло у нее в привычку, и теперь она ходит без него.

-     Превосходный совет, благодарю тебя. Но главное - она хочет приглашать на чай мужчин и женщин, которых она в глаза не видала.

-    Какая нелепая затея! Ох уж эти англичане! Вечно у них чай на уме! Килограммами возят его в чемоданах. И до того глупы, что все­гда укладывают чай поверх остальных вещей.

10
{"b":"215530","o":1}