В тоже время я, имея свежий взгляд, могу увидеть человека с неожиданной стороны. А Гур хотел бы, чтобы обителью управляли самые достойные, лучшие из лучших. Когда я спросил, как же он осуществит кадровую перестановку в случае необходимости, Гур посмеялся и сказал, что не может этого делать, а просто донесет свое мнение до начальства.

А почему начальство должно сделать именно так, как рекомендует Гур? У него, начальства, что, своих мозгов нет?

И вообще, все тело болит после вчерашнего многочасового мордобития мешочника и ножековыряния страшилы, а тут надо двигаться куда-то. Хорошо, хоть на мягкой почве ход лошади плавнее, чем обычно, и тряска не так сильно отдавалась в натруженных мышцах. Чтоб пусто было неким двум сержантам женскага роду, гонявшими нас с Анниэль, не имея ни капли сострадания! Бойцы, бойцы. Да, мы бойцы! Навык, видите ли, создается путем многократного механического повторения. Четыре тысячи раз, минимум! А бойцы вчера лишь пару сотен ударов по мешочной физиономии и столько же тычков ножа в соломенное брюхо успели.

А ласточка, кстати, чувствовала себя лучше, чем я, по крайней мере, выглядела свежей и прекрасной. Недавно заметил, что ее внешность постепенно менялась. Исчезла небольшая горбинка на носу, рот немного увеличился, губы чуть изменили изгиб, в уголках появились невероятно соблазнительные впадинки, ушки слегка скруглились. Кожа ощутимо потемнела и выглядит теперь совсем матовой. Голос приобрел бархатистые тона. Когда спросил Анниэль, не мерещится ли мне вся эта пластическая хирургия, она весело рассмеялась и ответила, что да, она слегка поправляет облик, чтобы больше нравиться мне. Куда уж больше.

В дороге Гур стал пытать меня по поводу наилучшей формы социального устройства. Что лучше, абсолютная монархия, конституционная (он говорил «законная») монархия, руководящий совет или что-либо еще? В ответ я рассказал, что в моем мире наличествует еще такая форма, как демократия, когда и стар и млад, и тупица и мудрец, все подряд, на равных принимают участие в выборе правителей. Гур онемел от изумления и придя в себя, пробурчал, что большей нелепости не мог себе представить. Я развеселился.

Действительно, управлять должны честные и знающие люди. А всеобщие выборы дают предпочтение глупым (потому что свои ребята, такие как я), хитрым (потому что сулят все мыслимые блага) и непорядочным (потому что не собираются выполнять обещания) личностям. Как бы сказал мой друг Валера, эстет, аскет и анахорет, всеобщие выборы — действия за пределами компетенции.

В конце концов Гур разговорил меня и я высказался. Оповестил местную общественность в лице работодателя, что центральным органом государства должен быть сенат. Сенат — хранитель государственности. Никому не подотчетен, ничем не руководит и самостоятельно подбирает новых членов из всех слоев общества, а также отстреливает ренегатов внутри. Своеобразный конституционный монарх. Единственная функция сената — назначение и снятие верховного правителя.

А на местном уровне должно быть выборное самоуправление. Выборы платные. Хочешь проголосовать — заплати.

Гур внимательно слушал мои речи. Девушкам разговоры о политике были неинтересны, они приотстали, заведя собственный разговор о магии жизни.

— Что делать, если несменяемый сенат назначит плохого правителя? — поинтересовался Гур.

— А ничего. Если вовремя его не заменит, то государство ослабеет, его завоюют соседи, сенат перебьют. Естественный отбор.

— То, что ты говорил о государстве, у нас соответствует орденам. В большинстве орденов существует совет основателей, с ролью, похожей на ту, что ты отвел сенату.

— В вашем ордене Знающих тоже есть такой совет? — осведомился я.

— В нашем с тобой ордене, Жека, в нашем с тобой. Есть.

— И кто в э… нашей обители ордена входит в совет?

Гур помолчал, что-то взвешивая.

— Жека, я скажу тебе, но знай, это — секрет. Для всех, даже для любимой женщины. В нашей обители основателями ордена Знающих являются протектор Исиант и я. «Хранителями государственности», как ты выразился. Все остальные обители имеют в совете по одному основателю. Так что, в каком-то смысле, наша обитель является главной в ордене Знающих. По численности, она — самая крупная в ордене, под ее покровительством здесь живут более двадцати тысяч разумных. Мы имеем право еще на двух основателей, но пока не настаиваем. Раньше у нас было три основателя. Дважды в год совет встречается для обсуждения текущих дел, обычно в нашей обители, иногда в других.

Интересное кино. Мне доверяется тайна. К чему бы?

— А куда делся третий основатель?

— Он был «отстрелен». Предыдущий магистр обители, мастер магии разума. Опасался появления другого мага разума. Организовал покушение на меня. Я потом долго выздоравливал. Но прибить его сил хватило. Совет мои действия оправдал.

Ни черта себе! Жестоко. Мои умозрительные конструкции здесь уже реализуются на практике. Я поежился. Точно, в этом мире надо уметь защищать себя и близких.

Суровый мир, простые нравы.

Гур. Пусть дети осуществят наши мечты

Люди, которых волнуют страсти, больше всего могут насладиться жизнью.

Декарт

Воспитание нуждается в трех вещах: в даровании, обучении, упражнении.

Аристотель

Несчастный мальчик. Сколько же страданий испытал он, потеряв родину и семью. Ему приходится на лету вживаться в то, что мне знакомо с детства. Хотя, из рассказов Жеки я понял, что наш мир несомненно лучше. Например, в том мире нет дворян, нет, фигурально выражаясь, касты людей чести. Их правители — лживые и вороватые временщики, а у нас — мудрые короли, честные герцоги, надежные бароны и благородные рыцари. Конечно не все, но большинство. И хорошо, что ему здесь так повезло с Анниэль. Помимо того, что она дарит ему любовь, Анниэль служит для Жеки надежным проводником в новой жизни.

Я заметил, что в последнее время жены сблизились с Анниэль. По вечерам стали проводить много времени вместе. Ну и Жека бывал там, как же без него. Если я слышал звонкий хохот в другом крыле дома, то знал, что Уайда опять рассмешила Анниэль и Майту. В том, что львица преуспела в этой дружбе, ничего удивительного нет, все кошачьи имеют природный талант к обольщению. Да и беленькая девочка, с ее искренностью и великодушием, всегда вызывала желание поцеловать. Хм. По крайней мере, у меня.

Ладно, вернемся к прозе жизни.

Я попросил жену осмотреть и излечить Марка, нашего интенданта. Подозреваю, что у него серьезные проблемы с почками. Его рыхлость и отечность очень не понравились мне при последних визитах в обитель. Местный лекарь прописал ему настои, но от них мало проку. Марк — толковый и щепетильный человек, а потерять его по такой, вполне устранимой причине — крайне неприятно. Потом Уайда обследует Исианта и Леаста. Анниэль же планировала прогуляться по обители и посмотреть внутренним зрением где кто болен, а если обнаружится хворь, то и подлечить, максимально, но с осторожностью разрабатывая ауру.

В малую гостиную, которая являлась штабом отряда на время посещения обители, вбежала перепуганная Анниэль. За ней вошли трое ветеранов генерала Вилена, притащив с собой молодого воина дозорной службы с заломленными за спину руками.

— Командор, этот недоумок позволил себе распустить руки в отношении вашей сотрудницы, — доложил один из ветеранов.

Я встал.

— Сядь туда, Анниэль, успокойся. Бойцы, отпустите его, я с ним разберусь. Спасибо, вы свободны.

Посмотрел на виновника.

— Подойди ко мне.

Парень, с ужасом в глазах, придвинулся поближе. Лет двадцать, совсем еще глупый. Правая щека и красное ухо заметно оплыли. Видимо, кто-то из ветеранов, призывая к порядку, отвесил ему хорошую оплеуху для убедительности. Всмотревшись в разум, я понял, что ничего серьезного не произошло. Когда Анниэль подошла и остановилась, оценивая его здоровье, парень, ошалевший от такого зрелища, решил, что настало время действий и загреб красавицу в объятия. От страсти запамятовал, что времени действий обязано предшествовать время слов. Анниэль завизжала, а что случилось дальше, понятно. Набежала охрана и задержала наглеца.