А еще оказался обладателем не особо длинного куска веревки: «льняной и зачарованной от сырости и гнили». Понятно, почему она не сгнила. Магия-с!

И это печалит – даже простенькие ловушки защищены от безжалостного течения времени. Дверь сгнила в труху, а веревочная ловушка как новенькая! Будто вчера поставили!

Я не представлял для чего мне может понадобиться столь короткая веревка, но был уверен – в дальнейшем она, несомненно, пригодится. Поэтому поступил по-хозяйски рачительно и убрал веревку поглубже в мешок. Мы люди бедные, нам все сгодится.

Осторожно миновав вмурованные в пол шипы, я пошел дальше, поминутно останавливаясь и подсвечивая подозрительные места. Первый звоночек прозвенел, теперь надо быть вдвойне осторожным.

Да и повод задуматься есть – ловушки просто так, «посреди чистого поля», не ставят. Хотя, это Вальдира… здесь всякое может случиться.

Как бы то ни было, оставшуюся часть узкого и сырого коридора я миновал без малейших проблем, лишь в самом конце пути наткнувшись сразу на две преграды. На еще одну «спотыкалку», почти идентичную предыдущей – у этой шипы были по обе стороны натянутой веревки. И на мощную дощатую дверь, укрепленную металлическими полосами, наглухо перегородившую коридор.

Ловушка перестала существовать через две минуты, веревка отправилась в мешок, а я задумчиво уставился на дверь.

Для начала осторожно толкнул ее, дабы не оказаться в рядах тех олухов, что несколько часов думают, как открыть дверь, а потом с изумлением делают открытие, что дверь-то и не заперта была вовсе! Дверь не шелохнулась. Не обнаружив ни малейших признаков замка, я разочарованно вздохнул и нанес по доскам мощный пинок. Не сработало. Дверь не рассыпалась в гнилую труху, лишь едва слышно скрипнули доски. Моих скудных пунктов силы не хватит чтобы сокрушить столь крепкую преграду.

Ладно…

Внимательно всмотревшись, я обнаружил следующее – «дверь дубовая, с железными полосами, зачарованная от гнили и сырости». От оно как…

Поняв, что дверь не собирается рассыпаться или открываться, я пожал плечами и, опустившись на корточки, поднес к толстым дубовым доскам пламя факела. От огня-то не зачаровано! Зато от сырости зачаровать додумались, а значит, древесина не отсырела!

Долго ждать не пришлось – не прошло и двух минут, как по двери пробежали первые язычки пламени, с жадным хрустом вгрызаясь в сухое дерево.

В лицо пыхнуло жаром, несколько хитов жизни как корова языком слизнула, и я поспешно отступил назад, не желая превращаться в подкопченную сосиску-гриль.

Несколько томительных минут я выжидал, глядя на объятую пламенем дверь, а затем преграда затрещала и обрушилась, превратившись в высокую груду раскаленных углей и продолжающих гореть чадных головешек. Яркое пламя осветило широкое пространство, выхватив из тьмы часть огромного помещения, несколько высоченных колонн и… высокую фигуру человека, неподвижно стоящую по другую сторону костра, буквально в трех шагах от меня.

Широченные плечи обтянуты рваной кольчугой, ссохшиеся руки на рукояти довольно короткого и ржавого меча. На голове рыцарский шлем с поднятым забралом, оставляющий открытыми остатки лица, и проглядывающий сквозь лохмотья плоти череп с пылающими красным светом глазницами. Над макушкой плавает обозначение монстра: Истлевший зомби. 8 уровень.

– У-у-у-у… – разочаровано и одновременно завороженно протянул я. Я недавно в Вальдире и столь мрачных и жутких монстров еще не видывал. Впечатляющее зрелище. Многие могут после такого заиками остаться.

Вступать с таким противником в прямую схватку – чревато для меня. Помру быстро и незаметно.

Противно чавкнуло, челюсть двинулась вниз, на защищенную кольчугой впалую грудь полетел мелкий мусор, из открывшейся ямы рта донеслось:

– Смертным сюда путь заказан…

– Ясно – кивнул я, выставляя перед собой копье и поспешно отступая на пару шагов назад – Спасибо что предупредил! Ну, я пойду?

– Ты умрешь здесь,… как и многие другие…

– Я дверь починю – заверил я рассерженного «владельца» – Только за инструментами ща сбегаю!

– Ты умрешь – повторил зомби, не двигаясь, впрочем, с места.

А почему собственно он не двигается? Чего он словно примерз к полу и угрозами сыплет?

Замерев на месте, я опустил взгляд ниже, и меня словно обухом по голове ударило – костер! Нежить боится всепожирающего огня и выжидает, пока остатки двери окончательно прогорят. Плоть сухая, истлевшая, ссохшаяся – вмиг полыхнет.

Сколько у меня времени? Сколько?!

Вперив взор в пламя, я выждал две секунды и получил исчерпывающий ответ:

Фига себе скорость сгорания! Это же дерево, а не порох! В реальном мире такая груда досок горела бы никак не меньше получаса! Но информативность радует – гадать не приходится. Посмотрел на пламя и вот тебе точные цифры.

Так… у меня не больше двух минут – огонь потухнет позже, но жар и ревущее пламя спадут через минуту и тварь может рискнуть и попытаться пройти по углям. У меня две минуты, чтобы приготовить теплую встречу этому уродцу. Или убежать как можно дальше. Но я предпочел первый вариант.

Закинув копье обратно за спину, я выхватил из мешка один из обрывков веревки и, упав на колено, в лихорадочном темпе принялся привязывать его к вмурованным в стену кольцам, восстанавливая недавно обезвреженную ловушку «спотыкалку».

На один конец веревки ушло десять секунд, на другой – чуть больше пятнадцати и как итог, поперек коридора вновь красовалась растяжка, а я получил сообщение и достижение:

Не особенно вглядываясь в полученное сообщение – не до этого сейчас! – я бросился вперед, к продолжающему пылать костру и с силой пнул несколько еще не отгоревших головешек, за что поплатился парой десятков «сгоревших» хитов жизни. Ноги-то босые! Головни подлетели в воздух и метеоритным дождем врезались в неповоротливого зомби, тут же напомнившего мне:

– Ты умрешь…

– Да знаю уже, знаю! – буркнул я, еще раз пиная угли – Н-на!

Моя драгоценная тушка опять получила урон от горящих углей, но тут уж поделать нечего.

Мелкие и крупные угли пылающей шрапнелью накрыли зомби и нанесли урон – сравнительно небольшой. Но самое главное – пара углей залетели в дыры ржавой кольчуги, и намертво угнездились там, среди пожелтевших ребер, остатков ткани от истлевшей одежды и кусочков плоти. Из кольчуги повалил серый дым, а я весело запрыгал около затухающего костра, потрясая факелом и крича:

– Гори, гори ясно, чтобы не погасло!

Заволновавшийся наконец зомби ударил себя ладонью по дымящейся груди, полыхнула яркая вспышка, и я изумленно разинул рот – в одну секунду пламя объяло все его тело и мертвец превратился в ходячий факел. Видать, резкий удар поднял в грудине облако горючей пыли, послужившей катализатором горения – другого объяснения придумать не могу. Чрезмерно заумная теория, конечно, – сказывается влияние посещаемого мною учебного заведения.