— Мы обратили внимание — Королев стоит отдельно от всех впереди и что-то говорит ракете вслед. Вы не знаете что? — спрашиваем у главкома старта.

— Да ничего особенного, так, по русскому обычаю — «С Богом!»

— Ракету вывезли. На этом заботы испытателей о ней заканчиваются?

— Нет, продолжаются. Но теперь другие люди — стартовики, как только носитель займет вертикальное положение над стартовым столом, начинают повторные испытания по всему циклу. И, наконец, последняя ответственная задача для нас, ракетчиков: произвести подъем ракеты, запустить ее в космос, а если обстоятельства потребуют — и по конкретной цели. Но в этом случае вместо корабля на вершине ракеты будет нечто другое. А завтра полетит в космос наша Валентина, наша «Чайка». Мы все влюблены в нее…

Из «лекции» А. С. Кириллова мы в полной мере поняли, как велика ответственность каждого шага ракетчиков-испытателей. Нам захотелось поговорить с кем-то из рядовых специалистов, узнать, кто они, откуда, ведь на них ложится тяжесть всех дел. Это, как правило, безвестные труженики.

Много позже мы познакомились с инженером Анатолием Шерстюком, не так давно окончившим институт. Он испытывает вместе с товарищами все агрегаты, что размещены на борту ракеты-носителя, иначе говоря, внутри ее, этих специалистов для краткости называют «бортовики».

Нашу Контрольно-испытательную станцию ласково называют «Кис-кис». Первый увиденный мною старт ракеты ошеломил меня. Первая мысль: «Ответственность-то какая?!»

Вместе с опытными специалистами Анатолий набирался ума-разума: проверял начинку ступеней ракеты — ее системы, отдельные узлы.

— Трудновато было на первых порах, — признается инженер. — Знаний хватало, а сноровки никакой. Блуждая внутри блока, ползая на коленках, порой по-пластунски, набивали себе «шишки» о «сосульки» турбонасосного агрегата.

Успех дела, по мнению инженера, во многом зависел от напарника, полного взаимопонимания и от руководителя смены. Знатоком своей профессии, умным наставником, по словам Шерстюка, был Владимир Гордиевский.

— Анатолий, есть у вас самый-самый памятный день на космодроме?

— Естественно есть! Тот день и час, когда ракета-носитель, в которую, готовя ее к полету, вложил свои знания и труд, ушла в космос. Сердце бешено колотилось от счастья. Тогда получил и первую благодарность от руководства.

С А. С. Кирилловым мы еще не раз встречались на космодроме. Однажды по моей просьбе он стал для ТАСС автором небольших воспоминаний. Его «перо» — уверенное, наблюдательное — не лишено литературного дара. Вот как Анатолий Семенович описывает старт ракеты-носителя, поднявшей в космос первый искусственный спутник Земли:

Кто еще может написать точнее и ярче о старте ракеты, чем генерал Кириллов, разве что его преемник Владимир Семенович Патрушев — с ним я встречался на космодроме в июне 1975 г. Он, как главком старта, запускал тогда ракету-носитель «Союз» по программе «Союз — Аполлон», корабль пилотировали Алексей Леонов и Валерий Кубасов. Их уникальный полет и рандеву с американскими астронавтами положили начало работе в космосе международных экипажей.

История космодрома, его строительство не находили места в журналистских репортажах. Об этом приходится только сожалеть. Действительно, кроме космонавтов, вокруг ничего мы порой не видели. Впервые имя руководителя стройки генерала Георгия Максимовича Шубникова, услышал в 1961 г. от начальника космодрома А. Г. Захарова. Он сказал тогда:

— Все, что на полигоне недвижимо, построено военными строителями, причем всего за два с половиной года. Считаю, это подвиг. Начинали они с нуля в условиях жесточайших морозов и ветров зимой и страшной жары летом.

С главкомом стройки Г. М. Шубниковым познакомиться лично не удалось, хотя его, высокого, мощного с крупными чертами лица, не раз видел на стартовой площадке. Встретился с ним только в мае 1983 г., но уже отлитым в металле в день открытия ему памятника. Тогда же меня представили первому его преемнику Илье Матвеевичу Гуровичу. Мы с ним подружились в Москве. Он бывал у меня, я у него на улице Планетная. Генерал консультировал мою первую книгу о космодроме «Отсюда дороги к планетам легли». Писал я ее вместе с И. Г. Борисенко, летописцем космических рекордов наших космонавтов, так что узнал историю ракетного полигона непосредственно от одного из ее творцов.

— Наш главный строитель, — говорил Илья Матвеевич с большой теплотой, — был человеком незаурядным. Личностью в высоком смысле этого слова. В нем природный ум сочетался с разносторонними знаниями, организаторской хваткой. Не откажешь ему в сильной воле и человеческой задушевности. Всю минувшую войну он занимался инженерным обеспечением армии, после нее помогал немцам восстанавливать мосты. Под его руководством по проекту скульптора Евгения Вучетича построен в ГДР знаменитый ансамбль в честь советского Воина-освободителя.

— Может, генерал скажет что-то и о себе? — попросил я Гуровича. Вопрос остался без ответа.

Несколько дней спустя познакомился еще с одним замечательным специалистом — Георгием Дмитриевичем Дуровым, возводившим на космодроме промышленные объекты и дороги. Он отмечен многими советскими и польскими орденами и медалями. Он-то и объяснил, что такое Гурович. За плечами генерала в довоенное время — участие в возведении нового здания Библиотеки им. В. И. Ленина, корпусов Военной академии им. М. В. Фрунзе. На войне дважды награжден. Награжден всеми высшими орденами Родины. На полигоне — с первого колышка. Космодром для него стал вторым домом. В 1966 г., после кончины Шубникова, его назначили начальником стройки. За десятилетие он многое сделал, и имя его неотделимо от космодрома.

Но вернемся к рассказу об истории космодрома самого И. М. Гуровича. Так он звучит в моей литературной записи:

— Масштабы строительных работ в Тюра-Таме лучше всего раскрывает сооружение стартового комплекса. Возведением его занималось подразделение Ивана Михайловича Халабутенко. Сказанное подтверждено цифрами. Для старта понадобилось вырыть котлован площадью в 25 тыс. кв. метров, или 25 га. Глубина его — 40 метров, что почти равно высоте ракеты-носителя «Восток», в итоге пришлось вынуть и переместить в другое место около миллиона кубометров земли.

Следующий этап — установка в котловане мощнейших опорных пилонов. Каждый из них имел в основании 15 кв. метров, а в высоту все сорок.

В апреле 1956 г., менее чем через год после первых колышков на земле Тюра-Там, началось бетонирование старта. Проходило оно и ночью, при свете прожекторов. По традиции в первую партию бетона мы бросали серебряные монеты. Первым это сделал Халабутенко. Всего в стартовое хозяйство уложено свыше 30 тыс. кубометров бетона. Все это сооружение высотой с двадцатиэтажный дом, мы возвели в предельно короткий срок. Вслед за нами на старт пришли специалисты по монтажу пускового оборудования.

Примерно через год после описываемых событий, в мае 1957 г. начались первые испытания знаменитой ракеты-«семерки», созданной в КБ С. П. Королева. К этому времени уже вступили в строй основные службы ракетодрома — корпуса для монтажных и испытательных работ, сам стартовый комплекс, а также ТЭЦ, кислородный и компрессорный заводы, хранилища для ракетного топлива, многокилометровый водовод, линии электропередач и много другое. Все большие и малые подразделения ракетодрома связаны шоссейными и железными дорогами, средствами связи, транспортом. Наконец на карте появился новый город — Звездоград — Ленинск.