Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Трофимов АлександрСтаднюк Иван Фотиевич
Романов Александр Петрович
Попов Константин
Усов Анатолий
Волков Геннадий
Шматов Анатолий Петрович
Нестеренко Алексей Иванович
Васильев Виктор Дмитриевич
Порошков Владимир Владимирович
Плетушков Михаил Сергеевич
Гурович Илья Матвеевич
Маслов Анатолий Васильевич
Воинова Ирина Сергеевна
Айдосов Абылай Хангереевич
Хильченко Владимир Яковлевич
Ландо Павел Борисович
Мальцев Валерий Иванович
Кудряшов Генрих Кириллович
Андриянов Анатолий Александрович
Кудрявцев Геннадий Федорович
Наровлянский Наум Семенович
Красник Лилия Васильевна
Молчанов Владимир Георгиевич
Князькин Юрий Михайлович
Посысаев Борис Иванович
Квасников Юрий
Кострома Станислав Алексеевич
Науджюнас Альгимантас Яронимович
Лохмачев Борис Михайлович
>
Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура > Стр.36
Содержание  
A
A

К началу июня 1955 г. здесь было сосредоточено более десяти тысяч военных строителей, много техники, на полигон ежедневно прибывали сотни вагонов различных грузов.

Строители в это время трудились на постройке промпредприятий, автомобильной и железной дорог, подготовке жилья, столовых и ряда других сооружений бытового назначения.

Однако требовалось срочно разворачивать строительство постоянных зданий и сооружений космодрома, так как времени для задействования космодрома оставалось чрезвычайно маю. Но для этого требовалась проектная документация, а она отсутствовала.

И вот в один из вечеров начала июня главный инженер нашего управления Александр Юльевич Грунтман вызвал меня к себе. Войдя в кабинет, я увидел группу мужчин. Их внешний вид свидетельствовал о том, что они только что приехали.

— Илья Матвеевич, — обратился ко мне Грунтман, — наконец прибыл к нам главный инженер проекта Алексей Алексеевич Ниточкин. Вам с ним нужно детально разобраться, когда и что мы получим из проектной документации и вообще как в дальнейшем поддерживать с ним теснейший контакт.

Александр Юльевич Грунтман — человек корректный, тактичный и, говоря «наконец прибыл», хотел выразить наше стремление как можно быстрее приступить к строительству основных сооружений, вполне естественное ввиду чрезвычайно сжатых сроков, и только.

Тем не менее Ниточкин усмотрел в его словах упрек:

— Александр Юльевич! Поймите наше положение и мое как главного инженера проекта. Только в мае прошлого года был утвержден набор сооружений космодрома. После этого определенное время ушло на рекогносцировки и выбор места расположения космодрома. И только тогда мы смогли приступить к изысканиям.

Вы прекрасно понимаете, что приступить к рабочему проектированию мы смогли, только получив материалы изысканий. Тем не менее я счел возможным выдать вам ряд чертежей на автомобильную и железную дороги, на расширение железнодорожной станции, трассу постоянного водопровода, резервуары насосной станции третьего подъема. И сейчас я приехал не с пустыми руками — привез вам фундаменты монтажно-испытательного корпуса, ряд общежитий, временную котельную жилой площадки, планировку застройки одного из районов сборными домами для жилья строителей и ряд генеральных планов площадок с отведением зон застройки времянками.

— Алексей Алексеевич, а как обстоит дело с чертежами на котлован? — спросил я.

— Чертежи на котлован под стартовое сооружение перерабатываются.

— Почему? — удивился Грунтман.

— Дело в том, что котлован является, как вам известно, одновременно и газоотводящим лотком. Технологи при более глубокой проработке вопроса сочли возможным несколько уменьшить его размеры. Примерно на две тысячи кубометров. Соответственно уменьшается объем земляных работ. Как видите, овчинка выделки стоит.

— Согласен, — сказал Грунтман. — мы вас поняли. А теперь вы поймите нас, в каком тяжелейшем положении мы находимся. Сроки вы знаете, а к строительству основных объектов мы еще не приступали — нет проектов. Нас держите вы, по крайней мере, на сегодня!

— Понимаю, — ответил Ниточкин.

— Вот и хорошо! Высокие договаривающиеся стороны поняли друг друга. Это уже залог успеха. Так что ж будем делать дальше?

— А дальше будем делать вот что: хотя договор у нас не с вами, — уточнил Ниточкин, — а с руководством космодрома, они юридически и фактически заказчики, мы документацию по мере готовности будем передавать прямо строителям. Это первое. Второе. Для сокращения сроков передачи проектов в работу на ряд сооружений документация будет разрабатываться непосредственно здесь, на космодроме. Для этого я привез с собой группу толковых ребят и договорился с заказчиками о выделении необходимого помещения.

Отмечу, что такая группа была создана и работала очень эффективно. В нее вошли: заместитель А. А. Ниточкина Г. А. Сергеев, инженеры В. И. Гришков, Е. Н. Крючников, В. В. Щербаков и другие.

Постепенно группа пополнялась сотрудниками и со временем была преобразована в филиал проектной организации, находившейся в Москве.

Решение Ниточкина о создании и работе этой группы на полигоне способствовало сокращению сроков строительства, хотя для него лично обернулось дополнительными трудностями, работой на «два фронта» — в Москве и на стройке.

Вспоминаю «Группу Ниточкина», как ее называли строители. В нее входили чудесные ребята: молодые, энергичные, эрудированные, скромные, предельно трудолюбивые, неприхотливые в быту, они исключительно оперативно откликались на запросы строителей. Тон всему задавал сам Алексей Алексеевич. Правильно говорят: «Каков поп, таков и приход».

Разнообразны и многотрудны обязанности главного инженера проекта. В строительстве переплелись все отрасли человеческих знаний — и физика, и химия, и медицина, и математика, и геология, и сопротивление материалов, и психология, и многое другое. Кроме того, что главный инженер должен облекать в четкие формы основную идею будущего сооружения, в его обязанности входит направлять и согласовывать деятельность многочисленных проектировщиков различных специальностей, увязывать порой противоречивые требования, быть хорошим организатором и руководителем и в то же время обеспечивать выдачу в установленные сроки высококачественной проектной документации.

Высококачественной — это значит обеспечение надежной и удобной в эксплуатации будущего сооружения, прогрессивной технологии его возведения, максимальной дешевизны строительства без ущерба прочности.

Алексей Алексеевич Ниточкин был именно таким главным инженером проекта. Его любили и уважали подчиненные, он пользовался непререкаемым авторитетом у строителей и у всех, кто с ним соприкасался в процессе деятельности.

Забегая несколько вперед, скажу, что о нем с величайшим уважением отзывался главный маршал артиллерии М. И. Неделин, а Сергей Павлович Королев в знак признания его заслуг в освоении космоса в день пятидесятилетия приехал лично с поздравлением и подарил на память копию вымпела, доставленного на Луну советской ракетой.

Но вернемся к нашей встрече.

Во время диалога Грунтмана с Ниточкиным я внимательно рассматривал последнего. Очень стройный, выше среднего роста, русоволосый офицер, с широкой орденской планкой на груди, со спокойным, уверенным взглядом серых глаз, он мне сразу пришелся по душе. Среди прочих я увидел орденскую ленточку «За оборону Сталинграда». Спросил, где и когда он там был. Оказалось, что мы там были одновременно и почти рядом. Это сразу сблизило нас. Нет ничего крепче, исключая, конечно, семейные отношения, фронтового товарищества!

Как только мы освободились у Грунтмана, я вызвал дежурного по управлению, поручил ему организовать ужин и устроить прибывшую группу на ночлег, что в тогдашних условиях было весьма непростым делом.

Алексея Алексеевича я пригласил к себе.

В это время я занимал комнатку в одном из недостроенных бараков. По летнему времени это было сносно. Причем занимал ее не один, а в компании с несколькими офицерами, на каждого приходилось немного более двух квадратных метров площади. Но главное, что жили дружно. Потеснились, нашлось место и Ниточкину. Нехитрый ужин состоял в основном из консервов.

Когда все уселись за грубо сколоченный из досок, ничем не покрытый стол, Алексей Алексеевич, улыбаясь, открыл портфель и при оживленных возгласах присутствовавших достал бутылку «Столичной».

— Я знал, что у вас здесь «сухой закон».

— Закона как такового у нас нет, просто Военторг не завозит. А в пустыне где взять?

— Как — где? — сказал один из присутствовавших. — Там, где я взял. — С этими словами он потянулся, не вставая с табуретки, к своей постели, сунул руку под подушку и достал оттуда бутылку коньяка. — Я сегодня был рядом со станцией, когда остановился скорый поезд Москва — Ташкент. Там и взял в вагоне-ресторане.

— Он же стоит только две минуты!

— Вот за эти две минуты я и успел!

Выпили за встречу. Потом за тех, кто не пришел с войны. Потом начались фронтовые воспоминания. Курильщики закурили. В маленькой комнатке, обшитой изнутри фанерой, свисающая с потолка на шнуре электрическая лампочка без абажура сквозь клубы табачного дыма тускло освещала лица оживленно беседующих мужчин. Все говорили разом, но как-то ухитрялись понимать друг друга. Никто не пьян, но все были навеселе. Вдруг с потолка на стол упал скорпион, чуть не угодив на лысину одному из сидящих. Тот от неожиданности вздрогнул, остальные захохотали. Скорпиона убили и выбросили.

36
{"b":"215423","o":1}