- Кому еще конфетов не досталось? Эрлик. самый честный парень в этой компании записных врунов. И это не от того, что он очень честный, а оттого, что в основном помалкивает. Блейк Ле Стокс... Я его вообще не знаю. И не заплакал бы, если б и дальше не знал. Хоть и неплохой, вроде, старикан. Сидит, вон, лыбится. Жаль, что магик. Там нормальные не приживаются. Кстати, Блейк, на мне еще ваша балаганная шутка висит, или она свое уже отшутила?

Ле Стокс улыбнулся и развел руками. Я мельком глянул на Айгуль. Она утверждающе опустила глаза. Ну и хорошо. Хоть на одну проблему меньше. Я снова повернулся к Квинту:

- Заметь, Альф, здесь не один чародей, не два... Их трое. С такими друзьями врагов уже не нужно. Они друг с другом сцепятся так, что на этом месте только овраг останется. Даже лет через сто местные крестьяне будут это место проклятым называть, и расти тут ни хрена не будет.

Я замолк и перевел дух.

- Питер, а остались ли еще ваши знакомые, друзья, первые встречные... хоть кто-нибудь, кому вы еще не успели нагадить? Вам что, нравится это? - раздался голос Айгуль.

Ага. Ради того и живу. Но люди, которым я не успел нагадить, остались. Айгуль, к примеру. В тройке Айгуль-Полина-Ле Стокс я делал ставку на нее. После того, что я тут устроил, полагаю, что эта тепленькая компания распадется на составляющие. По крайней мере, Полина, по уши загруженная чувством вины, точно уж не захочет видеть Карелла. Да и он, наверное, пока не горит желанием общаться. Значит, уберется отсюда, как можно скорее, прихватив Эрлика и Альфа в наборе с Ясмин. Полина... ну, не знаю я... Если у нее в голове что-нибудь, кроме магических формул осталось, то тоже смоется. Какая-то она все-таки недоделанная чародейка - прочим колдунам наплевать, что там о них думают, а Полина по неизвестным причинам о своей репутации заботится. Если останется с Ле Стоксом и Айгуль... Жаль будет, но это ее выбор. Как-то я привык к ней. Ле Стокс. Надеюсь, что его убьют. Не вступят в договор, а именно убьют. Договоры между колдунами создаются только для того, чтоб их нарушать. Я не слышал ни об одном, который был бы выполнен.

- Остались. Очень мало, но пока есть. Я им нервы порчу только в свободное время. Считайте это моим хобби. А теперь я хотел бы покинуть ваше гостеприимное пристанище. Покинуть его живым и, по возможности, целым. Наш договор в силе?

- Я сама об этом хотела у вас спросить. Наш договор в силе?

- Да. Просто он не предусматривает наличие такого числа компаньонов. Думаю, вы сможете меня найти. Отправьте Альфа и Ясмин домой, а я пойду.

- Стой, Питер!

Альф поднялся из-за стола. В голосе явственно слышался металл:

- Я задал вопрос, на который ты не ответил. Я хочу знать, что с моей сестрой.

Да что с ним? Такого Альфа я не просто никогда не видел - я даже не представлял, что такой Альф существует. Видно у него где-то там эльфья кровь забродила. Я раскрыл рот, на ходу пытаясь сообразить, что ответить, но вместо меня ответил Карелла:

- А ты об этом у своей матери спроси, Альф. Полагаю, что она больше Питера знает. Да, Айгуль?

Такого финта я просто не ожидал. Самое главное - зачем? Разве что Виктор хотел сотворить мне хоть какую-нибудь пакость и не особо задумывался, что ему тоже придется все это дерьмо расхлебывать. Паршивец гребаный! Альф и до этого, как я понял, на ферму не рвался, а уж после такой новости... Я посмотрел на Квинта. Смысл сказанного до него еще не дошел, зато жрица поняла все. Она смерила Виктора долгим, нехорошим взглядом и повернулась ко мне. Пока поворачивалась, я успел сердечно попрощаться со своим длинным и поганым языком. Не надо быть мудрецом, чтобы понять, откуда у Карелла эта информация. А Айгуль - чародейка. Сейчас пальцами щелкнет и оставшуюся жизнь я смогу только квакать. Да и сама жизнь будет короткой и печальной. Но Айгуль только сказала:

- Убирайтесь.

Хоть я и не особо смышленый паренек, но сложно как-то двояко истолковать одно-единственное слово. К тому же я успел испортить все, что можно было испортить. То, что портить было нельзя - испортил тоже. Похоже, что работы для меня здесь больше не осталось, так что упрашивать себя я не заставил. Выходя из комнаты, обернулся и взглянул напоследок на компанию. Все молчали и смотрели на меня. Восхищения во взглядах было маловато.

В коридоре было сумрачно. Тот короткий момент, когда солнце уже зашло, но полная тьма еще не наступила. Во дворе было чуть светлее, и, едва толкнув дверь, я понял, что что-то идет не так. Совсем не так и очень плохо. То ли я так решил, потому что адский булыжник на моей шее нагрелся внезапно и настолько сильно, что я чуть не заорал от неожиданности. То ли решение пришло потому, что во дворе не горел костер, но зато по утоптанной площадке сновали какие-то темные тени. Теней было много - гораздо больше, чем людей, которых я видел до этого. Я даже раздумывать не стал - рванул на себя дверь, которая еще не успела уйти из-под пальцев, и одновременно присел. В дверь застучали стрелы. Я столько раз слышал этот звук и шелест оперения летящей стрелы, что перепутать их с чем-то другим просто не мог. Сейчас было самое время выпрыгивать в окно и пытаться добежать до конюшни. Или смываться в лес. Спасать свою шкуру, которой совсем ни к чему новые дырки. Вместо этого, я развернулся и, выдернув меч, побежал к двери, за которой сидели остальные, чтобы... Чтобы что!? Предупредить? Помочь? Понятия не имею. Просто побежал. Зря, оказывается, торопился. Когда я рванул на себя дверь, то увидел царивший в комнате ад. Я-то по своей наивности полагал, что ад был там - в Пиковых болотах, у Фортенсберга... В безымянных городках и городишках, горевших вместе со своими жителями. В полях, где солнце скрывалось за тучей летящих стрел, и среди дня наступала ночь. А ночи становились яркими, как солнечный и знойный полдень, потому что горело все - трава, деревья, люди... Сама земля горела под нашими ногами. Тут было то же самое, но в концентрированном виде, будто все, происходившее на огромном поле, собрали, сжали и запихнули в маленькую комнатенку. Горело все - стол, стулья, стены, пол, люди... Пламя было самых разных цветов - от темно-фиолетового, до ярко оранжевого. И ни один цвет палитры не был пропущен. От такого количество пламени можно было просто ослепнуть, но оно не слепило. И жара не было. В определенном смысле слова, это была даже красивая картина. Завораживающая и неестественная. Движущиеся фигуры, объятые языками пламени всех цветов радуги. Людей было много, и они постоянно продолжали прибывать. Не знаю откуда. Из ниоткуда. Из воздуха. Будто пламя в пространстве чертило абрис, который наполнялся густой силой. Прямо напротив меня начала появляться такая фигура. Не раздумывая, я воткнул в нее меч. Лезвие не встретило ни малейшего сопротивления. Просто прошло сквозь силуэт, как сквозь воздух. Но фигура начала истаивать так же неуловимо, как и появлялась. А еще я отметил, что на мне не полыхают языки огня, и рванул прямиком к тому месту, где должны были находиться Альф и Ясмин. На пути стоял стол. Я вскочил на него и завертелся, как волчок. Альфа не было видно. Вообще из старой компании не было видно никого. Только горящие фигуры, и летавшая по воздуху паутинка, которую я заметил лишь сейчас. Маленькая, вроде сентябрьской, но ярко светящаяся, будто из раскаленного металла. И вся эта паутинка начала медленно слетаться в мою сторону. Да и часть горящих фигур тоже обратила на меня внимание. Трех я проткнул с той же легкостью, что и первого, и они так же растворились. Четвертый взмахнул саблей. Я парировал, но меч прошел сквозь его саблю, как сквозь туман. Некоторое время я занимался тем, что крушил тени. Фигуры исчезали, и вместо них появлялись паутинки. Внезапно спину ожгла боль. И ногу. И руку. И снова спину. Я изворачивался, как угорь на горячей сковороде и пропустил удар. Сабля вошла в ногу.

А я ничего не почувствовал.

Вообще ничего.

Не было ни боли, ни крови. Будто и самого удара не было. Что за чертовщина! Раскаленный металл впился в правое плечо. Я опустил глаза. Паутинка прожгла куртку. Мелкие лоскуты падали на пол, куртка дымилась, а на плече был ожог в виде паучьей сетки.