У меня лопнуло терпение:

– Света, если Чупа всех сожрет, то не стоит переживать из-за денежных выплат, покойники автоматически освобождаются от долгов. И робот не Занудный, а Премудрый.

Лицо Светы вытянулось.

– Вы даже не представляете, как ошибаетесь. Хозяева его стребуют свое с наследников, разденут их, на процент поставят.

Я развернулась, дошла до порога и остановилась.

– Светлана, давайте договоримся: вы работаете в доме, получаете зарплату и помалкиваете. Про Чупу более слышать не желаю. Впрочем, никакие истории из вашей или чужой жизни тоже.

Домработница набрала полную грудь воздуха, явно собираясь толкнуть речь, но я покинула кухню.

Через полчаса гости стали прощаться, когда они уже стояли на пороге, я спохватилась:

– Емеля долго заряжается? Когда надо вытащить штепсель из розетки?

– Он сам все сделает, – сообщила Наташа, – аккумулятор заполнится, шнур автоматически уберется. Премудрый вам точно не помешает?

– Конечно, нет, – заверила я. – Робот тихий, есть-пить не просит.

Проводив пиарщиков и Зарецкого, я вернулась в гостиную, посмотрела на мирно стоящего в углу Емелю, похлопала его по груди и сказала:

– Давай, заряжайся, завтра нам ехать на ярмарку. – Потом поднялась в кабинет и взялась за рукопись. Процесс творчества, скрипя и хромая, поплелся по каменистой дороге. Не знаю, сколько времени прошло, когда до меня долетел шепоток:

– Извините, что отвлекаю.

Я подняла глаза от рукописи и скривилась:

– Светлана, не надо мне мешать.

– Простите, бога ради, но внизу гости, – сообщила помощница.

– Опять? – изумилась я. – Кто на сей раз? Надеюсь, не ваша лохматая волосатая Чупа?

– Ой, не произносите имя чудища вслух! – испугалась Света. – Услышит и точно прилетит.

– А что, у монстра есть крылья? – восхитилась я.

– Пожалуйста, спуститесь, – жалобно протянула домработница, – пришла Лариса.

– Не знаю такую, – пробормотала я, пытаясь понять, что делать с главной героиней романа, которую я в порыве вдохновения загнала на крышу небоскреба. Ну вот куда деваться бедняжке? Со всех сторон к ней подбираются бандиты, не прыгать же несчастной вниз. Я не собиралась ее убивать – основной персонаж книги не может скончаться на пятой странице! Может, направить к дурочке вертолет?

– Лариса – вдова Бориса, – уточнила Светлана.

– Понятия не имею, кто он такой, – буркнула я, продолжая размышлять. Нет, винтокрылая машина не поможет. Откуда у простой училки младших классов деньги на ее аренду?

– Борис – это покойный брат Леонида, мужа Ирины Петровны, – объяснила домработница.

Я вынырнула из мыслей.

– Хотите сказать, к нам явилась соседка?

– Не хочу, а говорю, – затрещала домработница. – Вот чудеса дивные! Я чуть в обморок не грохнулась, когда услышала за спиной: «Скорее, помогите». Решила это Чу… Ой, молчу молчком! Уже зашила рот. Так чего делать? Кофе ей налить? Странная она, вся трясется. Одно слово, сумасшедшая. И мишка при ней.

Я встала и поспешила вниз.

На кухне у плиты, сгорбившись, стояла женщина неопределенного возраста, одетая в темно-зеленый балахон. Красавицей или даже просто симпатичной гостью было трудно назвать. К тому же у Ларисы явно лишний вес. И ей бы не помешал поход к хорошему парикмахеру – волосы у нее торчали в разные стороны, а челка выглядела так, словно ее отгрызли пьяные кошки.

– Здравствуйте, – сказала я, – рада встрече, приятно познакомиться с соседями.

Лариса молчала, крепко прижимая к себе медвежонка, из спины у него торчала ручка.

– Какая у вас милая сумочка в виде плюшевого мишки, – восхитилась я.

Лариса судорожно кивнула.

– Можете позвонить врачу? У нас телефона нет, – попросила она.

– Конечно, – пообещала я, вынимая из кармана брюк трубку. – Кто-то заболел?

– Ира. Ей плохо, все болит, – вполне разумно ответила соседка. – Надо медикам показаться.

– Совершенно с вами согласна, – сказала я. – По которому номеру звонить?

– Врача наберите, – после небольшой паузы произнесла Лариса.

– Наверное, ноль три, – пробормотала я.

– Не-а, – возразила Светлана, оказавшаяся тут как тут. – Ноль три это с городского, с сотового иначе, а лучше сразу в нашу больницу обратиться. Дайте-ка…

Я не успела ничего сказать, как домработница выхватила у меня трубку и через пару секунд закричала в нее:

– Алло! Клиника? Приезжайте срочно, человеку плохо! Отравилась. Без сознания лежит. Ирина Петровна Владыкина. Павлиново, улица Коммунистическая, дом один. Золовка вызывает, Лариса. Нечего расспрашивать, лучше колеса салом смажьте! Это ваша проблема. Если в положенное время не явитесь, жалобу напишу, прямехонько губернатору Подмосковья. И наш разговор сейчас записываю на компьютер.

Света вернула мне телефон и торжествующе произнесла:

– Во как с ними надо. А то заблеяли: «У нас одна машина на вызове, у другой колесо спущено»… Знаю я их, небось вторая бригада лопать села. Нет, скажу я вам, научно-технический прогресс – великое дело. Раньше-то они нам хамили и ничего не боялись, начнешь на медиков в райздрав жаловаться, а от них один ответ: «Не верьте ей, больная все врет». Теперь-то у всех телефоны с диктофонами-камерами да еще Интернет, вот и притихли жабы. Слышите? Вроде уже скачут, сирена воет. Интересно, как шофер за пару секунд успел колесо сменить? Сволочи, одним словом.

– Мне домой надо, – встрепенулась Лариса, с неожиданной резвостью кинулась к двери на террасу и исчезла.

– Во дает! – восхитилась Светлана. – Бегает живее Чу… Ой, молчу, молчу! Вообще странно, что она позвонить попросила.

– Вовсе нет, – возразила я. – Далеко не у всех подмосковных жителей работает телефонная связь. Центральное газо– и водоснабжение, между прочим, тоже у некоторых отсутствует. Ведь здесь, в коттедже Антонины Тарасовны, аппарата нет.

– Но у вас мобильник, и у меня тоже, – заспорила Света. – Ваш, конечно, дорогущий, а моя труба дешевая, но хорошо работает. Неужели Ирина мобильник не купила? И у нее в доме раньше был городской телефон, у Петра Германовича в кабинете стоял.

Я решила не продолжать пустопорожний разговор, пошла в кабинет и вновь села за стол.

Через пару часов за спиной снова раздался шепоток:

– Вилка, извините.

Я резко повернулась к двери.

– Перестаньте мне мешать!

– И в мыслях не было вас отвлекать, – захныкала домработница. – Там полиция пришла.

– Зачем? – изумилась я.

Светлана закрыла лицо руками.

– Ой, страшно-то как! Соседка Ирина Петровна ведь померла.

Я вскочила и побежала в гостиную.

Высокий темноволосый мужчина, сидевший на диване, встал, одернул бежевый пуловер с темным орнаментом, вынул из кармана удостоверение, мельком продемонстрировал его мне и, протянув руку, представился:

– Федор Леонов.

– Виола Тараканова, – назвалась я, заметив у него родинку посередине ладони. – Что случилось? Садитесь, пожалуйста.

– Нам сообщили, что вы вызывали «Скорую помощь»… – начал Федор.

– Да, – кивнула я, – по просьбе Ларисы, дамы, которая живет в соседнем доме. Она сказала, что Ирине Петровне плохо, и попросила пригласить врача. Но в клинику обращалась не я, а домработница.

– Я вежливо говорила! – закричала из кухни Светлана. – Если они жалуются, что я им нахамила, то врут!

Леонов улыбнулся, я развела руками. Затем пояснила:

– При разговоре присутствовала Лариса, беседа с диспетчером была краткой, автомобиль прибыл быстро. А что случилось?

– Владыкина скоропостижно скончалась, – пояснил Федор. – Вы давно дружите?

– Нет, мы вовсе не дружим. Собственно, не знакомы даже. Я въехала сюда на прошлой неделе, сняв этот коттедж. Где живет Антонина Тарасовна, его хозяйка, понятия не имею, но могу дать телефон человека, который улаживал с ней формальности. У меня на руках договор об аренде, все оформлено официально. С Ириной Петровной я никогда не разговаривала. Впрочем, с остальными членами ее семьи тоже.