— Ух ты, — восторженно крикнул Афанасьев. — Вот это красотища. Сидим мы у себя в прокуренных кабинетах и забываем о том, что есть такое диво-дивное на свете. Все. Ухожу на пенсию и перебираюсь сюда.

Лена улыбнулась.

Показались первые домики хутора. Собаки, надрывно лая, устроили настоящую гонку за машиной.

Притормозив у колодца, где две пожилые казачки набирали в ведра воду, шофер спросил, где хата Лукьянова.

— Поезжайте прямо вон до того куреня с мачтой, — показывая вдоль улицы, сказала женщина. — А потом на правую руку свернете, и у высохшей вишни как раз их хата.

Лукьяновы были дома.

— Сергей Колосов? — переспросил Виктор Иосифович, когда Лена рассказала ему о цели столь раннего визита. — Маша, — обратился он к жене, — а ну-ка помоги мне. Доставай альбом.

Марья Петровна, сухонькая старушка, сняла с полки толстенный альбом и подала его мужу.

Нацепив очки, Лукьянов неторопливо начал его листать. Афанасьев и Лена, затаив дыхание, ждали.

— Вот он, — радостно сказал старик. — Точно он, Молчун наш. Звали его так ребята за неразговорчивость. А ну-ка проверим. — Подцепив желтым ногтем фотографию, Виктор Иосифович вытянул ее из фигурных прорезей и начал читать: — Первый ряд. Сидит Селезнев, инженер сейчас. В Орле. Пишет... Воркутин — врач в Ленинграде, телеграмму прислал к Дню Победы. Грызлова — учительница на Алтае. Ехала в Сочи, останавливалась у нас. Так, дальше. Болшов. Погиб Славик во время Отечественной. В Пруссии... Лопахин. Где же Лопахин?

— Болел он, — вступила в разговор Мария Петровна. — Давно уже писем нет. А это вот, — она взяла фотокарточку из рук мужа и, перевернув ее, показала на белобрысого мальчишку, — и есть Колосов Сережа.

Майор взял в руки пожелтевший от времени снимок. Худые лица, короткие прически. Гимнастерки и потертые женские кофты. Казалось, собственное детство смотрело на него с маленького кусочка картона.

— Подробностей, как попал к нам Сережа, я уже не помню, — начал свой рассказ Виктор Иосифович. — Но вот лицо человека, который его нам передал, так вот и стоит перед глазами. Спрашиваю: «Отчего это вы мальчонку нам отдаете?» — «Да, я, — говорит, — не имею возможности его воспитывать». Попросил, как положено, у него документы. Говорит: «Нету у меня документов. Вот только справка, что я, мол, Колосов Николай Анисимович, нахожусь в служебной поездке по делам завода».

Виктор Иосифович замолчал.

— Я помню, — неожиданно сказала Марья Петровна, — что Сережа говорил, вроде бы отца его звали не Николай, а Павел. Непонятно — как он мог показать справку на Николая. Ведь на ее основании мы и записали мальчика.

— Погоди, мать, — прервал ее муж, — мы ведь ему тогда отказали. Эпидемия была, боялись за весь наш детский дом. Однако вечером Сережу привели ребята, пришлось оставить.

— Скажите, Виктор Иосифович, — спросила Лена, — вы в детском доме получали письма о розыске Сережи Колосова?

— Что-то не припомню.

— А помнишь, — неожиданно сказала Мария Петровна, — нам присылали письмо из Москвы, из адресного бюро, нет ли в нашем детдоме мальчика Сергея Павловича Сизова. Его разыскивала мать. Мы ответили, что такого нет. У нас ведь на весь детдом был один Сережа. Припоминаю, что вроде бы звали эту женщину не то Валентина, не то Галина. А отчество у нее было Анисимовна. Как отца Сережи. Я даже этому тогда, помню, удивилась. Ведь в письме она почти точно называла дату, когда к нам поступил Сережа Колосов. И приметы совпадали, только вот фамилия...

Афанасьев выразительно посмотрел на Лену, показал ей глазами на блокнот. Взгляд его говорил: ни одной детали не должно быть упущено.

— Должен вам сказать, — заговорил Лукьянов, — что однажды, лет восемь назад, в Ростове, в толпе, промелькнуло передо мной знакомое лицо. Долго я не мог вспомнить, где я этого человека видел. А потом вспомнил: это был тот самый Колосов Николай Анисимович, который оставил Сережу. Может быть,

он живет в Ростове...

От Лукьяновых выехали во второй половине дня. Весь дальнейший путь Лена старалась систематизировать данные, которые удалось только что получить.

Во-первых, человека, который сдал мальчика в детдом, видели восемь лет назад в Ростове. Во-вторых, совпадают отчества женщины, приславшей письмо, с отчеством того человека, которому принадлежала справка. А может быть, он выдал себя не за того, кем был? Зачем?

Заехали в Азов. Прощаясь у горотдела милиции с Леной, Афанасьев сказал:

— Знаете что, Елена Ивановна, думаю, что надо посмотреть в картотеке, нет ли где-нибудь у нас Сизова Павла. Ему сейчас где-то лет 60—65 должно быть. Пусть девчата поищут. Может быть, в этом и кроется часть загадки.

...Здесь бы хотелось прервать рассказ о поисках лейтенанта милиции Елены Ивановны Мининой, чтобы рассказать немного о ней самой. Лейтенант Е. И. Минина за два года работы в милиции получила десятки благодарностей от людей, которым она помогала в розыске родных. К ней обращаются потерявшие друг друга родственники, чья жизнь была расстроена обстоятельствами, чью семью разбила война. Помочь матери найти сына, потерянного двадцать лет назад, жене — пропавшего без вести мужа, сестре — брата, с которым разлучилась в детстве. Что может быть благородней этого?!

Нужны искренняя любовь к человеку, неистощимая энергия, терпение, подлинное умение, чтобы отыскать следы, затерявшиеся во времени, найти и связать эти порвавшиеся ниточки родственных отношений, устроить чью-то судьбу, внести в жизнь не известного ей человека тепло любви родного ему существа.

Странно вспоминать самой, что в начале своей новой работы Лена была разочарована: адресные столы, загсы, картотеки, архивы, запросы и справки. Море бумаг, казалось, заслонило от нее живого человека. Но она не позволила поддаться этому первому поверхностному впечатлению.

Вскоре она поняла, что ее работа более чем любая другая связана с людьми и требует личного с ними общения, что деятельность ее не может ограничиться перепиской. Она стала вызывать к себе авторов заявлений, расспрашивать их подробно об обстоятельствах дела, знакомиться с ними. Ее не устраивало спокойное сидение за столом и переписка с учреждениями. Ей надо увидеть своими глазами дом, в котором когда-то жила семья, послушать рассказы свидетелей, помнивших кого-либо из членов этой семьи. И она ходила по адресам, разыскивала нужных ей людей.

Вот и Ростов. Лена и не заметила, как промчалась за окнами газика дорога.

Первым делом Минина навела справку о Сизове Павле. Ей сообщили, что есть семь человек, у которых почти сходные данные.

Лена взяла карточки всех.

Так:

Лена задумалась. Больше всего, пожалуй, подходят Сизовы, записанные в ее списке под номерами 3, 4, 5, 6.

Выписав отдельно их адреса, Минина позвонила Афанасьеву. Никто не поднимал трубку. Решив, что майор еще не вернулся домой, Лена сообщила дежурному, что уходит, закрыла кабинет и отправилась