После безобразий 17-го вечером, когда хулиганящие толпы были вытеснены с площади, начались бесчинства на прилегающих улицах и других районах города. Останавливали автобусы, врывались в аудитории и общежития вузов, призывали студентов-казахов присоединиться к ним и избивали всех, кто сделать это отказывался. Я сам видел, как брали чуть ли не штурмом здание КазПИ. Кто их учил этому, кто разработал маршруты, по которым они шли утром 17 и 18 декабря — ведь это не стихийное движение, этот маршрут охватывает почти все вузы и общежития города!
В результате бесчинств националистической хулиганствующей молодежи подожжены 6 автомобилей, в том числе 4 на площади. Разбили витрины двух магазинов. Получил тяжелые травмы и скончался от них оператор Республиканского телецентра Савицкий, который охранял здание телецентра вместе с другими народными дружинниками. И чем вина этого человека перед казахским народом, от имени которого пытались говорить хулиганы и погромщики?!
Оказана медицинская помощь около 200 человек.
Вы понимаете, что все эти явления не могли возникнуть за одну декабрьскую ночь, как считают легковерные товарищи. Кто видел, какие лица были у юношей и девушек, выходивших на площадь, кто видел их фанатизм, кто видел, как и с чем они выходили, тот должен понять: эта толпа организованная, эта толпа управляемая...
Националистические действия начались в общежитиях вечером 16 декабря и продолжались всю ночь. В общежитие номер 9, например, приезжали подстрекатели на двух белых «Волгах». Кто это был?.. К сожалению, и среди преподавателей нашлись такие, кто вполне разделял националистические настроения!..
Вина за случившееся лежит по различным причинам и в разной степени на всех нас — от секретаря ЦК по идеологии до преподавателей вузов. В наших вузах, в том числе и в КазГУ, процветало землячество, местничество. Под благовидным предлогом преимущественного развития национальных кадров казахской молодежи оказывались неоправданные, а часто и незаконные преимущества при приеме в вузы, Многие студенты учатся за взятки, по родству и землячеству. Из 1426 студентов факультетов юридическом и журналистики 280 — уроженцы одной лишь Чимкентской области. На русском отделении очного факультета 86 процентов казахской национальности, 42 процента из них — алмаатинцы...
Большинство тех, кто был на площади и бесчинствовали на улицах, были пьяны или под воздействием наркотиков. Кто же покупал им водку, ведь ни вечером, ни ночью, ни рано утром магазины не работали. Кто оплачивал это, кто собирал на это деньги? Наконец, кто раздавал толпе водку и сигареты с наркотиком? На все эти вопросы ответит следствие...
Выступление Камалиденова переросло в своеобразную пресс-конференцию.
Вопрос: Вы не привели ни одной цифры!
Ответ: Вот они: задержано 2366 человек. Из них студентов 833, рабочей молодежи — 1168, служащих — 49, учащихся школ, ПТУ — 163 , не работающих нигде — 103.
Доцент Райжанов, юрфак: Я работаю 30 лет, работал в правоохранительных органах, на дипломатической работе, теперь преподаю. Пороки нашей кадровой политики видел все эти годы. Я еще до 17 Декабря говорил, что назначение тов. Колбина совершенно необходимо. Деление на роды и жузы — историческое проклятие казахского народа, и помочь нам отделаться от основанного на этом делении протекционизма должен русский народ, должна Москва... Последние 20-30 лет люди, которые управляли, были убеждены, что не только их дети, но и внуки будут править республикой. Мы обожествляли, вернее — нам обожествили 1-го секретаря, именно поэтому такую реакцию вызвало его закономерное и правильное освобождение от должности...
6
В дальнейшем дни 17 и 18 декабря 1986 года были объявлены праздничными, днями возрождения казахской нации и государства. Задержанные и привлеченные к уголовной ответственности названы героями. Колбина через некоторое время сменил Назарбаев, бывший при Кунаеве премьер-министром республики. Партийная элита, как и раньше, осталась у власти, но теперь конем, на котором она сидела, крепко обхватив его бока ногами, был откровенный, ничем не прикрытый национализм, к тому же она, элита, чувствовала себя полным хозяином в «своей стране»... Разумеется, все это происходило постепенно, а пока...
7
Пока, полагая, что «события на площади» всего лишь рецедив прошлого, все мы захлебывались от радостных перемен: гласность, у руля государства — новые люди, грядут большие, долгожданные перемены...
Демократия... «Новое мышление»... Общечеловеческие ценности... После затхлой, душной атмосферы прежних лет воздух наполнился озоном. По утрам я бегал в киоск Союзпечати, который находился на ближнем базарчике, — за газетами, по понедельникам — за «Московскими новостями», тогдашним газетным лидером. Если центральную прессу не заставал, ее уже раскупили — обходил соседние киоски, звонил по телефону друзьям и знакомым, чтобы узнать последние, свежайшие сведения о происходящем — в Москве, да и не только там...
В марте 1987 года случилось невероятное: «Казахстанская правда», орган ЦК КПК, опубликовала статью «Сколько веревочке не виться...» — и не за чьей-либо подписью, а от имени КазТАГа. Статья была посвящена Вячеславу Владимирову. «Что помогало ему с легкостью необыкновенной открывать двери издательств, а заодно и дверцы денежных касс? — говорилось в ней. — Какое волшебное слово знал этот рядовой член Союза писателей?.. Ведь сама мысль о возможности редактировать произведения В.Владимирова считалась почти кощунственной... Магия здесь ни при чем. Гораздо более гипнотизирующим средством воздействия на любого редактора была должность автора — «помощник первого секретаря ЦК Компартии Казахстана»... Справедливости ради надо заметить, что многие писатели смело давали оценку низкому уровню его произведений. Но во времена всесилия В.Владимирова таким рецензентам не поздоровилось. Так была освобождена от обязанностей председателя совета по русской литературе Г.Черноголовина. В.Мироглов, без объяснения причин, был освобожден от занимаемой должности в журнале «Простор». Прямому шельмованию подвергались казахстанские писатели Ю.Герт, Ф.Чирва, А.Дубицкий, Т.Мадзигон...» Заканчивалась статья словами о том, что «время обновления, время оздоровляющих перемен ставит решительный заслон любым проявлениям...», по каковой причине В.Владимиров исключен из членов КПСС.
Конечно, статейка эта — мелочь, в особенности на фоне масштабных, совершавшихся в центре событий, но — мелочь многозначительная...
Гласность... Демократия... Разоблачения... Реабилитации...
Наконец-то Александр Лазаревич Жовтис, да и все мы, осуществили давнюю мечту: в «Просторе» был опубликован роман Анны Борисовны Никольской «Театр». Это был роман о лагере, о лагерниках, о той высоте духа, которую не утратила русская интеллигенция даже в сталинских застенках. Она не дождалась публикации, умерла несколько лет назад, сделав Жовтиса своим душеприказчиком, — маленькая, сухонькая, с острым, проницательным взглядом, «смолянка», то есть воспитанница Института благородных девиц в Смольном, после убийства Кирова высланная из Ленинграда и затем, подобно сотням тысяч, брошенная за колючую проволоку...
Мы печатали превосходно написанный «Театр», а в Москве, в четырех номерах «Нового мира» публиковали «Факультет ненужных вещей» Юрия Домбровского, а в «Октябре» начинали печатать многострадальный роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», конфискованный кегебешниками прямо из сейфа журнала «Знамя» двадцать восемь лет назад, в 1961 году... На экранах столичных кинотеатров появился фильм Абуладзе «Покаяние» — антисталинский, антикультовский, анти — какой хотите, а у нас, в Казахстане, наконец-то воскресли стихи Магжана Жумабаева, замечательного поэта, брошенного в 1929 году в карельские лагеря, а впоследствии расстрелянного. Он погиб, но стихи его жили все эти годы, их переписывали, передавали из рук в руки, клали на музыку, пели, то ли не помня уже, кому они принадлежат, то ли намеренно держа в тайне имя автора...
