Следуя традициям драматургии Островского, Розов создает характеры во многом за счет описания быта, в том числе подробных ремарок. Так, вводя читателя и зрителя в мир Анастасии Ефремовны, он придает особое внимание вещным деталям, перечисляет многие предметы интерьера: тут и большие часы, и рояль, и люстра, и комически обыгрываемая, экзотическая раковина-пепельница (в доме, где никто не курит).
В дальнейшем в ремарки и диалоги входят подробнейшие указания на то, что едят герои, как закрывают дверь, что вытаскивают из кармана и т. д. Пьеса и начинается с внешне необязательного для сюжета и раскрытия характеров столкновения братьев – Андрея и Аркадия Авериных – до поводу галстука. Но эта вещная деталь, побуждающая героев осыпать друг друга упреками, тем самым позволяет определить их «болевые точки» – у одного «гулянки на уме», другой тяготится положением актера-неудачника.
Через многочисленные атрибуты бытовой среды драматург раскрывает всю пестроту разнообразных общественных и личных связей, так или иначе оказывающих влияние на духовное состояние героев. В пьесе «В добрый час!» страсть к вещизму, к благополучию любой ценой прямо противопоставляется доброте. Петр Иванович говорит своей супруге: «Когда мы жили в одной комнате, ты как-то добрее была, Настя». Прошлое, по которому ностальгируют герои, представляется добрым миром, в котором жили бессребреники. А Андрей в укор сытому, обеспеченному настоящему напоминает о военных годах, которые он провел у сибирских родственников: «Ничего не помню, только бревенчатые стены и ходики… Мягко тикали…»
Воспоминания отца и сына усиливают мотив разлада, неправедной жизни Авериных. Персонажи появляются на сцене как бы между прочим, их присутствие не мотивировано предыдущим эпизодом и не связано с сюжетными линиями других героев. В эту чистую квартиру они зашли будто случайно, и никому нет дела до другого, кроме Анастасии Ефремовны, чья забота о сыновьях обретает уродливую форму.
Покой семьи нарушен двумя обстоятельствами: Андрей сдает вступительные экзамены в Бауманское училище и из Сибири приезжает племянник Аверина-старшего Алексей, тоже абитуриент. В системе персонажей пьес Розова практически нет героев, своим жизненным опытом и воззрениями повторяющих друг друга. Андрей и Алексей почти одногодки, но если первый инфантилен, то второй разумен, самостоятелен, ответствен за свои поступки и решения. Алексей рос без отца, воспитывался в большой семье, учебу в школе совмещал с работой на лесопильном заводе, в мастерских, чистил тротуары. Эти жизненные трудности закалили его характер, способствовали его быстрому духовному возмужанию.
Иная судьба у Андрея, чей образ стал настоящим художественным открытием драматурга. В отличие от других персонажей, он еще не осознал себя, его характер не сформировался. В обаятельной, полной душевной теплоты и непосредственности фигуре этого парнишки соединяются ребячье озорство и пытливая активность острой, напряженно работающей мысли, наивная задиристость многих рассуждений и романтически окрыленная мечта о настоящем деле в жизни, напускная развязность и скрытая за ней внутренняя чистота и порядочность, органическое презрение к пошлости, к фальши в любых ее обличьях.
Андрей неизменно весел и ироничен, однако его насмешливость не имеет ничего общего с пустым злопыхательством, наигранным скепсисом молодой, но уже разочарованной души. Наоборот, и бойкое слово, и остроумная шутка, и язвительные укоры, и непритворное обличение позерства и модничанья – все это помогает ему оставаться самим собой, быть всегда жизнерадостным, бодрым и сохранять оптимизм, который не только не противопоставляется иронии, но ею во многом поддерживается и проверяется.
Характер Андрея, представленный в развитии, наиболее интересен драматургу, сделавшему именно этого персонажа главным героем. Андрей по-детски протестует против вещизма, приспособленчества, рассудочности матери. Его нигилистический максимализм эпатирует: «Иногда мне хочется пройтись по нашим чистым комнатам и наплевать во все углы…» Порой он неразборчив по отношению к добру и злу: то, как романтик, заявляет, что желает уехать «хоть на край света», то говорит, что после института устроится в Москве.
Он соглашается отнести рекомендательную записку к декану («Считай, что я в Бауманское попал»), но он же, мучимый угрызениями совести, рвет ее. Обращенный к Андрею вопрос Алексея: «…теленок ты или подлая душа?» – вызван прежде всего чистосердечием главного героя: он ни от кого не скрывает своих сомнений и метаний.
В Андрее словно борются два начала – высокое, отцовское, и недостойное, прагматичное, воспринятое от матери. Однако за внешней инфантильностью, легкостью, беспринципностью Андрея таится взрослое чувство: «Думаешь, веселый дурачок? Это ведь так… Тоска». Именно эта неудовлетворенность собой – едва ли не самое ценное качество розовского героя. Конфликт внутри личности более привлекает драматурга, чем конфликт личностей.
В семейный сюжет Розов вводит социальный мотив: Андрей протестует и против лицемерия, ставшего нормой тогдашней общественной жизни. Он не принимает ханжества, культивирующегося в комсомоле: школьный коллектив дружно «прорабатывал» его за некомсомольское отношение к своему участию в жизни страны – а ведь он всего лишь честно признался, что не знает, кем хочет быть.
Демагогия, карьеризм типичного воспитанника столичного комсомола проявляются в образе Вадима, приятеля Андрея. По характеристике Анастасии Ефремовны, он всегда «подтянутый», «опрятный, вежливый, да еще и умница». Его речь изобилует штампованными фразами-«агитками» вроде «в наше время учиться шаляй-валяй – недостойно», «в любой профессии можно прозябать и можно стать человеком». С апломбом рассуждая о большой мечте, о долге, о настойчивости и упорстве в достижении цели и прочих высоких материях, он замечает: «Кажется, этому нас в школе учили и в комсомольской организации».
В отличие от Андрея, Вадим не испытывает никаких сомнений относительно своей дороги в жизни, ибо его нравственное кредо вполне определилось: будучи сыном знаменитого академика, он не без оснований надеется легко попасть по отцовской протекции в облюбованный им престижный Институт внешней торговли. Более того, он расчетливо и цинично планирует свою жизнь на много лет вперед.
Розов здесь словно отсылает нас к нравственным проблемам классических произведений XIX века, вводя в пьесу мотив «необыкновенной личности» и «простых смертных». Ученик столичного комсомола после окончания вуза не намерен «затеряться в должности какого-нибудь делопроизводителя в министерстве» и рассчитывает на работу в странах капиталистического Запада.
В пьесе нет внешнего, явного конфликта. Правда, фигурами Вадима и Алексея, стоящих на прямо противоположных нравственных «полюсах», Розов создавал возможность построения драматического конфликта в виде открытого, обнаженного столкновения, но не использовал ее в достаточно полной мере. Целеустремленно развивающейся борьбы между этими персонажами на протяжении сценического действия фактически не происходит. Вплотную они сталкиваются только в одном эпизоде, когда застенчивый, скромный Алексей, возмущенный хвастливо-демагогической болтовней Вадима, изменял привычной сдержанности и «взрывался» («Чести у тебя нет, совести. Подлец ты!»). Схватка эта не получает дальнейшего продолжения в сюжете, зато самым непосредственным образом отражается на судьбе Андрея. Она как бы проецируется на внутренний мир главного героя, делающийся реальной ареной проявления всех ее последствий. Ибо Вадим и Алексей не меняются, остаются антиподами и после столкновения друг с другом. Меняется Андрей, укрепляются его здоровые моральные устои.
И сюжет, подчиняющийся законам комедийного жанра, не отличается драматизмом: не поступил молодой человек в институт и уехал в провинцию… На сцене появляются и исчезают персонажи, которые говорят в равной мере и о мелочах, и о судьбоносных проблемах, и именно в этих разговорах, а не в драматизме обстоятельства заключается драматургическая суть пьесы, раскрываются характеры. Но, развивая тему жизненных ценностей, смысла человеческого существования и не прибегая при этом к непримиримой борьбе своих персонажей, Розов подводит их бесконечные разговоры о том о сем к неожиданному, сюжетно не мотивированному поступку главного героя – и поступок этот концентрирует в себе весь смысл пьесы. Здесь практически нет завязки, а кульминация приходится на финал.
