Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Да, а что за труп лежит в комнате у пожарного крана? – негромко спросил Ребров.

– Это Трушке, господин офицер. Он застрелился.

– От страха? Или был слишком идейный – не мог пережить гибели тысячелетнего рейха?

– Нет, из-за жены.

– Из-за чего? – не смог сдержать изумления Карпович.

– Из-за жены. Она у него беременна, должна рожать скоро, а он вдруг узнал, что ребенок не от него. Что жена ему изменила… Он надел парадный мундир и…

– Ничего себе история из жизни эсэсовца, – помотал головой Карпович. – Прямо романс какой-то.

– Пошли, – приказал Ребров немцу.

Тот попытался встать и не смог.

– Вы меня расстреляете?

– Мы – нет, – отмахнулся Ребров.

– Зажарим и съедим, – хохотнул Карпович. – Слушай, Ребров, пошли наверх! Там допросим. Не могу я уже тут находиться! Мутит!

Они вышли в коридор и успели сделать всего несколько шагов, когда по ним лупанула автоматная очередь. В узком коридоре грохот выстрелов разрывал уши.

Фиш, который шел впереди, схватился за плечо и рухнул на пол. Ребров и Карпович упали рядом. Коридор сотрясла еще одна длинная очередь. А потом наступила тишина.

Из-за угла появилась полусогнутая фигура с немецким автоматом в руке. Крадучись и приседая, она направилась в их сторону. Когда до Фиша оставалось несколько шагов, грохнули выстрелы. Стрелял Ребров, перевернувшись на спину и держа пистолет двумя руками.

Фигура дернулась, завалилась на бок и замерла на полу.

Ребров, не переворачиваясь, спросил:

– Карпович! Мишка, ты как?

Карпович едва слышно простонал в ответ.

Ребров, не прекращая стрельбы, перевернулся на живот, потом привстал, продолжая сажать одну пулю за другой в нападавшего. Когда патроны кончились, он бросился к Карповичу. Тот лежал на спине, уставившись померкшими уже глазами в потолок, на губах у него пузырилась кровавая пена.

– Достали, гады… после войны… – чуть слышно прошептал он, уже не в силах разлепить запекшиеся губы. – Не увижу…

Пошатываясь и жмурясь от дневного света, из подвального окна во дворе разрушенной до основания рейхсканцелярии с трудом выбрался трясущийся Фиш. Какое-то время он просто стоял и, щуря глаза, глубоко дышал. Вскоре в окне показалось застывшее лицо Реброва. Увидев его, Фиш бросился к Реброву и, пытаясь помочь ему выбраться из подвала, стал протягивать руки, торопливо бормоча:

– Я здесь, господин офицер! Я не собираюсь никуда бежать! Я не знаю, кто там стрелял… Не убивайте меня! У меня жена и маленькая дочь!..

Ребров обвел глазами горящий, перепаханный снарядами и бомбами двор, разрушенные стены. Он словно не понимал, где находится.

Из подъехавшего пыльного «виллиса» выскочил немолодой уже мужчина в офицерской форме, которая не могла скрыть совершенно гражданской конституции его узкоплечей и нескладной на вид фигуры. Это был генерал Филин. Суровое лицо, изрезанное глубокими морщинами, с загадочным взглядом почти прозрачных серых глаз, очень диссонировало с его неловкой внешностью.

– Денис!

Ребров обернулся. Губы его дергались. Он с трудом выговорил:

– Мишку… Карповича… убили…

– Кто?

– В подвале рейхсканцелярии… Придурок какой-то вдруг выскочил…

– Этот? – поднял Филин глаза на Фиша.

Немец съежился от ужаса, поднял руки и отчаянно замотал головой.

– Нет, – опустил голову Ребров. – Этот сдался… Он сидел там несколько дней один, боялся высунуться. Он из «Бегляйкоммандо», был с Гитлером до самого конца…

– Ну!.. Значит, есть о чем поговорить…

Ребров вяло пожал плечами.

– Товарищ генерал… Мишку надо вытащить оттуда, я пойду за ним…

– Погоди, я тебе солдат дам, – крикнул ему вслед Филин.

Ребров, словно не слыша, молча полез в подвальное окно.

– Быстро за ним, – скомандовал Филин двум автоматчикам, сопровождавшим его. – И осторожнее там!

Постскриптум

«Точка зрения британского правительства о нецелесообразности организации формальных судебных процессов в отношении главных преступников войны остается неизменной. Однако, если США и СССР держатся другой точки зрения и считают целесообразным применение такого порядка ответственности, британское правительство готово с этим согласиться.

Однако необходимо иметь в виду, что на оккупированной территории Германии должны быть созданы военные суды для разбора дел рядовых нацистских преступников, совершавших преступления на территории Германии».

Из материалов Совещания по вопросу о наказании военных преступников, 3 мая 1945 года, отель «Фермонт», Сан-Франциско.

Глава III

Пасьянс дьявола

Фиш, привычно уже приняв стойку «смирно», поедал глазами сидящего за столом Филина, как поедал еще несколько дней назад Гитлера, Геббельса, Гиммлера…

Филин, подняв на него свои прозрачные глаза, неожиданно мягко спросил:

– Год рождения?

– Тысяча девятьсот двадцатый! – молодцевато отрапортовал Фиш.

– Двадцатый… Совсем молодой. Зачем тебе погибать, солдат? У тебя вся жизнь впереди. Ты должен быть счастлив, что остался жив в этой мясорубке. У тебя есть семья?

– Жена и дочь, господин генерал…

– Жена и дочь… Ты должен чувствовать свою ответственность перед ними.

– Так точно. Я чувствую, господин генерал. Я готов на все, чтобы увидеть их!

– Ну, вот и хорошо. Итак, ты был с Гитлером до самого конца в его бункере и готов поклясться, что это был именно Адольф Гитлер, а не его двойник?

– Так точно, господин генерал. Он, конечно, сильно сдал в последнее время, но это был он.

– Сколько лет ты провел рядом с ним?

– С мая тысяча девятьсот сорокового.

– Ну что ж, вполне достаточно, чтобы отличить настоящего Гитлера от двойника, не правда ли?

– Так точно!

– Значит, ты не мог ошибиться? И если вдруг выяснится, что Гитлер все-таки бежал, скрылся, получится, ты солгал и покрываешь его… Ты понимаешь это? Понимаешь, что тебе за это будет?

– Так точно.

– И…

– Он покончил с собой. Это было 30 апреля. Мы с ним встретились случайно в коридоре. Они прошел мимо, ничего не сказав… Через какое-то время они с Евой Браун попрощались с самыми близкими людьми и удалились в комнату. А в коридоре раздался крик: «Линге! По-моему, все!»

– Кто такой Линге?

– Камердинер Гитлера.

– Ты сам слышал выстрелы?

– Нет.

– Где ты находился в это время?

– В помещении коммутатора.

– Один?

– С Хентштелем и Рецлавом.

– Кто это?

– Гражданские работники бункера. Потом была мертвая тишина. Не выдержав, я выглянул в коридор и увидел, как Линге и Гюнше, адъютант Гитлера, вошли в гостиную, где находился фюрер. Гитлер сидел на диванчике возле стола, уронив голову на грудь. Рядом с ним сидела Ева Браун, поджав ноги и склонив голову к самым коленям. На ней было синее платье с белым воротничком в форме цветочков…

– Цветочки, значит… Ты заходил внутрь комнаты?

– Нет.

– Как далеко ты находился от тела Гитлера?

– Метрах в шести.

– Что было потом?

– Мне стало не по себе, я хотел уйти, но потом вернулся. Тело Гитлера уже лежало на полу. Рядом стояли люди из его охраны. Они подняли его и завернули в серое одеяло. Потом они вынесли его через запасной выход. Из-под одеяла торчали его ботинки… Потом ко мне подбежал Рецлав и сказал: «Шефа жгут! Пошли, поднимемся, посмотрим!» Он был очень возбужден, как безумный… Мы все были в таком состоянии…

– И?

– Я отказался наотрез.

– Почему?

– Я… я не хотел это видеть. А потом… Мы там все были просто парализованы страхом. Мы ничего не соображали. Я только помню, что боялся, что «гестапо Мюллер», как мы его называли, пристрелит нас на месте, чтобы не оставалось свидетелей.

– То есть шеф гестапо Генрих Мюллер был в это время там? В бункере?

3
{"b":"215247","o":1}