Мишель задыхался и когда я накрыл своей рукой его возбуждение, он не выдержал и застонал. Громко и несдержанно.

- Микки!

- Раздевайся. Только медленно. – Шепотом приказал я, он еле заметно кивнул.

Я отошел на шаг и присел на бортик ванной, включил теплую воду и, не отрываясь от эротичного зрелища, начал ласкать себя.

Он медленно стянул футболку, развернулся ко мне спиной и, чуть прогибаясь, также медленно освободился от джинсов. На нем остались лишь боксеры и носки, от носков он избавился быстро, а вот нижнее белье оставил и повернулся ко мне.

Я всегда удивлялся его стеснительности, вот и сейчас - он покраснел и тихо спросил:

- Снимать?

- Нет. Подойди ко мне.

Моё воображение рисовало развратные позы и картины с каплями крови на его светлой коже, но я нежно придвинул его к себе и соскользнул на коврик. Уткнулся лицом в стояк под боксерами, тихонько подышал, опаляя чувствительную эрекцию теплым дыханием.

Мишель запустил руки мне в волосы, перебирал пряди и тихо постанывал, его пальцы все также дрожали.

Я немного стянул с него белье и прикоснулся к головке губами, вобрал ее в рот. Он вскрикнул.

- Микки, ты же сказал, что не сможешь сдержаться.

Вода немного приглушала его стоны, но я хотел довести его до такого состояния, когда он не сможет себя контролировать, когда его голос станет хриплым, а тело податливым, когда он весь будет молить меня о близости.

Власть.

Все же Дрей не совсем не прав, я подчиняю его, только теперь не физической силой, а силой своего желания. Любовью.

Боксеры упали на пол, и я повернул его к себе попкой, раздвинул половинки и окунул в сжимающееся колечко язык.

Мишель застыл, а через пару толчков языком, задвигался, умоляя меня телом быть чуть жестче, но сегодня у меня другие планы.

- Микки, пожалуйста. – Прохныкал он.

И я легко шлепнул его по половинке, продолжая влажно ласкать.

С каждой минутой я все больше понимал одну странную вещь. Я не сказал Дрею ни слова лжи. Я люблю этого потрясающего парня в своих руках.

Я отстранился от Мишеля и перегнул его через бортик ванной, резко и несдержанно вошел в его расслабленное тело. Он вскрикнул и оперся о дно ванной руками, приподнялся на носочках, но я положил руку на его поясницу, понуждая не напрягаться, сам чуть согнул колени и сделал первый мягкий толчок в его дырочку.

Было горячо и невозможно приятно, он, видимо, закусил губу, потому, что стоны были еле слышны.

Я легонько стукнул его по попе, сам закусил губу, на нежной коже почти сразу образовалась розовая отметина. Я раздвинул половинки сильней и вышел до конца, наклонился и лизнул по краю раскрытую дырочку моего парня, Мишель опять вскрикнул, его руки соскользнули по мокрой ванной.

- Тише, залезай туда. – Он, по возможности быстро, выполнил новый приказ.

А я разделся и тоже переступил бортик ванной, теплая вода и жгучее желание сливались в один коктейль. Для меня это была страсть и вожделение к этому изящному, милому, потрясающему парню.

Я прижал его лицом к стенке и резко вошел в него, Мишель шикнул, но не сопротивлялся. Я обхватил его член в кольцо пальцев и резко качнул бедрами, потом еще и еще. Не щадя его, не давая перевести дыхание.

Он царапал ногтями кафель, и выгибался от моих манипуляций, подстраивался под ритм толчков и стонал.

Эротично, протяжно.

- Амммх!

Дрожь прошила наши тела в тот момент, когда оргазм накрыл нас теплым куполом, я ощутил сокращение мышц и усилил напор, звонко хлопнул его по ягодицам, продолжая дрочить, и он не выдержал, излился на кафель.

Через несколько толчков я последовал за ним.

Я обнимал его до тех пор, пока он не пришел в себя и тихо не попросил:

- Не потрешь мне спинку?

- С удовольствием.

И было все равно, что находимся мы в номере моей матери, и что время уже позднее, и что я, наверное, кажусь слишком зацикленным на сексе. Мне было все равно, пока под моими пальцами была эта гладкая кожа, гладкая, не смотря на белые рубцы от шрамов. Нежный, не смотря на все, что он пережил, любимый, потому что кроме меня его так не будет любить никто.

Я улыбался, когда он тоже взял губку и не стал отходить от нашей, уже установившейся, традиции. Помыл своего хозяина.

Глава 17.

- Не очень хорошо по отношению к твоим родственникам. – Тихонько проговорил Мишель, нежно массируя мне плечи.

- Не переживай, мы поговорим с мамой позже.

После оргазма и приятного, расслабляющего массажа мягкой губкой, я не мог мыслить четко, хотелось завалиться на мягкую постель и ни о чем не думать.

Но Мишель был прав, всё же мы сюда приехали для знакомства, а Дрей Браун нарушил наши планы.

Я развернулся и мягко провел пальцами по раскрасневшемуся лицу моего мальчика.

- Она подумает, что мы только и ждали, когда они оставят нас в покое, чтобы заняться сексом. – Улыбнулся Мишель.

- Именно так и есть. – Лукаво подмигнул я. – И мы занимались любовью, Мишель.

На его губах появилась блаженная улыбка, он наклонился и припал к моему рту. Нежно касаясь языком губ, проскользнул вглубь, кончиком лаская мой язык.

Я смотрел, как его глаза постепенно затуманиваются, как он прикрывает их, окольцовывая меня руками за шею, притягивает к себе.

А я сам лишь подчинялся и ловил кайф от его мнимого доминирования. Позволять ему быть главным, было так забавно, он аккуратно ласкал меня, а я обхватил его за талию и снял с бортика ванной в теплую, ароматную воду.

- Нужно остановиться. – Отстранился он.

- Нужно все же освободить мамин номер. – Но вместо того, чтобы отпустить его, я прижал чуть сильнее и резко ввел в него два пальца.

Мишеля выгнуло, он схватился за мои плечи, царапая спину короткими ногтями.

- Микки. – Простонал он и развел ноги сильнее, сам насадился на мои пальцы.

Я притянул его голову к своему плечу и тихо прошептал:

- Покричи для меня.

Почувствовал, как он раскрыл губы и как теплый воздух прошелся по влажной коже. Немного развел пальцы в разные стороны и сделал несколько глубоких толчков в его просящее тело. Мишель тихо вскрикнул, впился в мою шею, прикусил.

- Мммм! – невнятно, но так эротично.

- Приподнимись. – Четко проговорил я.

Он тут же выполнил, его глаза были все также прикрыты, а розовые губы чуть покраснели.

Я убрал пальцы и резко вошел в него, сжимая кожу под моими руками, насаживая его сильно, резко.

Он запрокинул голову и закусил многострадальную губу, распахнул глаза. Я наблюдал за этим, и мне все больше хотелось делать его своим, помечать.

Мои руки заскользили по мокрой спине, очертили самый большой рубец на нежной коже, я шикнул и Мишель открыл глаза, и, смотря на меня, четко проговорил:

- Я не злюсь. Я понимаю. – Наши движения становились хаотичными, он завел руки назад и облокотился на бортик, встал на пятки и резко насадился на мой член.

- Мишель!

Я тоже понимал. Понимал, что вел себя непростительно грубо по отношению к нему, но не жалел, никогда не буду жалеть, что делал ему больно.

Размеры ванной позволяли делать в ней всё, что мы хотели, и я перевернул его одним резким движением.

И наклонился, впился губами в этот рубец чуть выше поясницы, ласкал его контур языком.

Мишель вскрикнул и прогнулся.

Я помню, как он получил эту рану, но сейчас не хотел думать об этом. Лишь мягко лаская и зализывая его боль, я ощущал себя виновным, но в тоже время прощенным за нее.

Мы покинули номер моей матери только на следующее утро, она проводила нас понимающим взглядом и сказала, что не простит меня, если я причиню этому мальчику еще страдания.

Я ничего не ответил, потому что сам прекрасно знал, не смогу причинить ему боль.

Я отвез Мишеля на работу, а сам помчался в студию. Перед вторым туром нужно было отработать некоторые вещи, все же я профессионал, но некоторые моменты вылетают из головы во время танца с самим собой.