Золотые глаза прожигали меня гневным огнем.

- Давно хотел поговорить с тобой наедине, Микки. – Дрей ловко подхватил меня под локоть и увел в спальню, прилегающую к гостиной номера.

- Тебе показалось мало вычеркнуть меня из жизни моей семьи, отправив в ссылку, Дрей? – я отстранился от него.

- Ты выглядишь счастливым в этой ссылке, в которую, кстати, тебя отправил мой брат.

- Благодаря тому, что встретил Мишеля.

- Разве?

- Дрей, давай прекратим все эти светские расшаркивания. Чего ты хочешь? Понять, правда ли Мишель счастлив? Отвечу – да, счастлив. Узнать, почему мы вместе? Так, по-моему, он уже ответил тебе на этот вопрос.

- Нет. Я хочу понять, как ты его заставил? Я помню, какой он был тихий, испуганный, забитый и помню, как твои парни тащили его, рыдающего, к тебе в комнату… Поверь, я сделал правильные выводы. И после всего, что ты совершил, он прижимается к тебе, как котенок. Я не могу поверить, он мазохист?

Я рассмеялся.

- Дрей, а какое тебе дело до него? – этот вопрос был задан не из ревности, а просто потому, что мне хотелось знать. – Вы ведь даже не дружили.

- Это здесь не причем, просто мне казалось, что ты - последний человек на земле, кого он выберет.

- Ты ошибся.

- А ты?

Мы стояли на расстояние шага друг от друга, я чувствовал его мятное дыхание, еле уловимый миндальный аромат, видел расширенные зрачки, делающие глаза черными с золотой каймой. Я не заметил, как участился пульс, и нахлынули давно погребенные воспоминания.

Я прикрыл глаза и сделал шаг назад, чтобы не совершить последнюю глупость в жизни и не потерять только недавно обретенное доверие моего Мишеля.

Дрей в свою очередь тоже сделал шаг от меня и фыркнул, отвернулся. Золотые волосы рассыпались волной по плечам от движения головы.

- Я не ошибся. Единственная моя ошибка была в том, что сразу не рассмотрел в нем человека, который достоин моей любви.

- Как был эгоистом, так и остался.

- Какой есть.

Он улыбнулся и покачал головой.

- Надеюсь, что ты не делаешь ему больно, он достоин большего, после всего, что пережил в те времена. Я не имею права вмешиваться, но уверен в том, что делаю правильно.

- Дрей, давай, твоя семья не будет больше влезать в мою жизнь?

Мы говорили чуть насмешливо, но спокойно.

- Уж прости, Микки, но я теперь часть твоей семьи. – Открыто улыбаясь, ответил он мне.

Я застонал.

- Не может этого быть!

Мы рассмеялись.

- Ты забыл, что твоя сестра замужем за братом моего любимого человека? – ухмыляясь, спросил Дрей.

- Любовь кружит голову.

Он вдруг стал абсолютно серьезен, я даже удивился.

- Микки, он действительно дорог тебе?

- Ты у нас кто? Мать Тереза? – я прислонился к столбику кровати и, смотря на него, четко ответил: - Это не твое дело, но мой мальчик обозначил нашу позицию куда ясней. Ты ему не веришь?

- Я не доверяю тебе, потому что знаю, на что ты способен, вот и всё.

- И опять же лезешь в не свое дело. – Я перестал улыбаться и подозрительно спросил: - Как у тебя в личной жизни?

- Всё прекрасно. – Удивленно ответил Дрей, потом вдруг приоткрыл рот: - Ты, что думаешь, я интересуюсь Мишелем в личных целях?

- А что мне еще думать, Браун?

- Уволь меня от этого, Фрейм! Для меня существуют только два мужчины, а вот в твоем случае – это далеко не так!

Я вздохнул, собственно, я действительно не должен отчитываться перед ним, но какая-то, глубоко сидящая и давящая, мысль проскользнула в голове.

Он нравился мне, одно время я даже считал, что люблю его, но потом, после свадьбы и переезда, я понял, что Дрей не тот человек. Не потому, что был занят, это легко исправить, а потому, что моя судьба не в золотых глазах, а в светло-голубых с серым отливом.

Я улыбнулся. Доказать сейчас Дрею, что я могу быть человечным, я, конечно, мог, но смысла не видел. Он всё равно будет считать меня чудовищем, растоптавшим его достоинство.

Что тогда произошло, я помню смутно, потому, что в моем сознании только Мишель. Я разобрался в этом недавно, и это осознание стало для меня роковым, я четко понял, что любил его уже в тот момент, когда ломал под себя.

А Дрей?

Был просто моментом неясности. Пятном.

- Могу сказать, что ты ошибаешься и, брызгая слюной, доказывать, что он для меня один единственный - я не собираюсь. Но мы знакомы не один год, Дрей, и ты прекрасно знаешь, если мне кто-то или что-то нужно, оно у меня появляется. Мишель, в данной ситуации, мне не просто нужен, а необходим. Можешь сказать своему брату, что его урок я выучил наизусть и даже немного благодарен за методы обучения.

- Я передам.

Дверь приоткрылась и в проеме появилась головка Пенс:

- Микки, Дрей, мама сказала, что это невежливо - оставлять мальчика на растерзание двум женщинам.

Дрей хмыкнул, а я подошел к сестре и подхватил ее на руки:

- Как учеба, малышка?

- Вообще-то, я уже не малышка, но ты можешь ещё называть меня так, но только в кругу семьи, Микки. – Сверкая глазами, отчитала она меня. – Учеба хорошо, у меня репетитор Джон, так что с языками все в полном порядке.

- Слушаюсь и повинуюсь.

- Ты всегда был плохим сказочником. – Мы рассмеялись и, наконец, вышли в гостиную.

Мишель сидел на диване, на щеках был румянец, чашка в руках немного подрагивала и, увидев нас, выходящих из комнаты, он выдохнул.

Я опустил сестру на пол и подошел к дивану, сел рядом и он тут же передвинулся ко мне поближе.

- Где мама?

- Они ушли в другой номер, оказывается, кроме твоих сестер, тут еще и племянники.

- Я забыл сказать, мы привезли еще и Джона с малышкой. – Проговорил Дрей. – Собственно, я тут в роли няни.

- Пьющей няни? – с ухмылкой спросил я.

- Посмотрел бы я на тебя, Микки, вторые сутки не сплю. – Проворчал Дрей.

- Ты же учитель, должен любить детей.

- Я учитель, да, но моим ученикам по тринадцать лет, и они не писают в подгузники и не просят кашу при помощи жестов.

- Я все же благодарен твоему брату. – Со смешком ответил я на кислое выражение лица Брауна.

Мишель отставил чашку и снова прислонился к моему плечу щекой. Я переплел наши пальцы и поцеловал его в макушку, нежно перебирая тонкие пальчики.

- Устал?

- Перенервничал немного. – Я нахмурился.

Краем глаза, замечая понимающую улыбку Дрея, и как он подхватил на руки Пенс, покидая комнату.

- Не стоило нервничать. Что они тебе сказали?

- Ничего особенного, просто интересовались: не обижаешь ли ты меня? Но мне больше интересно, что тебе сказал Дрей. Микки, вы так долго были наедине. – Он вдруг чуть повернулся и обнял меня за плечи, уткнулся носом в шею. – Твоя мама прекрасная женщина, понимающая и заботливая.

- Спасибо. А по поводу нашего разговора с Брауном, я, если честно, и сам не совсем понял, он захотел поиграть в защитника слабых и угнетенных.

- Он всегда был таким. – Он замолчал и потом совсем тихо прошептал: - Я только что испытал странное чувство, Микки. – Я затаил дыхание. – Оно прожгло каждую клеточку моего тела, оно давило на сердце и я, кажется, сейчас заплачу. Я почти кинулся за вами в комнату, но твоя сестра сказала, что вам нужно поговорить.

Он замолчал, а я пытался не улыбаться слишком ярко, он меня ревнует, это было так ново, это было так горячо. Я обхватил его за талию и подтянул к себе на колени, впился в губы, стараясь показать, что он принадлежит только мне.

- Мишель, я сейчас не смогу сдержаться…

- Не нужно. – Тихо прошептал он, чуть выгибаясь в моих руках.

Я подхватил его и понес в спальню, там, конечно, это делать было неуместно, поэтому я прошел ее, не отрываясь от его шеи, зашел в ванную.

Мягко поставил моего парня на коврик, он льнул ко мне и лихорадочно расстегивал молнию на джинсах. Я приподнял его лицо и, несвойственно мне, нежно коснулся его бархатной щеки.

Его пальцы замерли на поясе расстегнутых джинсов, я улыбнулся, обхватил его пальчики и просунул под резинку моего белья, он обхватил мой член в кольцо, несильно перебирая пальцами плоть, а я все также медленно прошелся губами по контуру его лица, мягко накрыл мочку розового ушка.