Девушка постаралась замаскировать испуг раздражением, но меня этим было не обмануть. Не научившись чувствовать человеческий страх, я в жизни бы не стал во главе своей вотчины.

– До сих пор я не говорила тебе многое и ты был согласен с моим на то правом, – возмущенно заявила Кирия.

Падучие звезды, ну что ей стоит просто все рассказать! Ведь давно убедилась вроде как, что уличный парень не так уж безнадежен и с ножом на окружающих по пустякам не бросается! К чему давать мне повод проявить себя с худшей стороны!

Нажима я не сбавил.

– Давай кое-что уточним. Ты знаешь, я хорошо к тебе отношусь. И признаю право на личные секреты и недоговорки. Но то, что ты передумала мне говорить, имеет отношение к магии, не отпирайся. Скажи, что тебя так поразило в моих словах, и забудем о возникшем недоразумении.

Кирия не ответила. Бледная как смерть, она глядела оторопевшим взглядом мне за спину, и я догадался, что связано это отнюдь не с потрясшим девушку известием о моей способности видеть магию.

Я обернулся – и остолбенел. Из бокового коридора неспешной походкой к нам двигались пять жутковатого вида зверей. С хорошего волкодава в холке, они казались болезненно худыми, словно ходячие скелеты. Но не стоило обольщаться: иссохшие мышцы с успехом заменяли магические жгуты, так и искрящие силой. Тощие тела покрывала чешуя, похожая на рыбью, с пучками редких сизых волосков в промежутках. По хребту чешуя образовывала острый гребень, уходящий со спины на хвост – очень длинный, раздваивающийся на конце острыми шипами.

В отличие от прочих диковин, встреченных в катакомбах, эту я мог прекрасно опознать сам. Болотные звери, или сушляки, как звали этих монстров, водящихся на колдовских болотах Ории. И, как теперь выясняется, не только там… Вот же гадство!

– Беги! – рявкнул я, отталкивая застывшую от ужаса девушку назад. – К выходу! За охранные заклятия! Я их задержу!

Хвала звездам, Кирия не относилась к числу женщин, склонных в самый неподходящий момент впадать в истерику или заявлять о собственном мнении относительно необходимых действий. Оправившись от первого оцепенения, она подобрала юбки и припустила прочь со всей скоростью, какую позволяло ее пышное тело.

Я облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше. Самой маленькой из всех надвигающихся на меня проблем.

Звери приближались широким полукольцом, угрожающе наклонив сухие узкие морды. Невозможно сказать, чем являлись они в большей степени: сложной магической плетенкой или существами из плоти и крови. Не знаю даже, можно ли было считать их живыми в полном смысле слова. Или… хм… более живыми (хотя и странно говорить о мере этого понятия) по сравнению с теми же големами или рыбками в фонтане.

Право дело, мне было сейчас не до сложных философских вопросов. Я встал, загораживая собой коридор, по которому убежала Кирия. Окружить меня сушляки не могли, но в целом перспектива складывалась далеко не радужная. Угорь, скотина, так и не вернул мне оружия. Даже ремня не дал, пряжку которого можно было заточить по краям, превращая в бледное подобие моей любимой цепи. Приходилось довольствоваться широким кушаком, который хоть и придавал мне на редкость щеголеватый вид, но годился лишь по прямому своему назначению: поддержанию штанов. Разве только придушить им кого. Но звери явно не собирались разворачиваться ко мне задом и подставлять шею под удавку.

Разумеется, ничего не помешало мне столь же демонстративно обчистить зал с големами, выбрав самые приличные из тамошних ножей. Полвечера работы с точилом, и на них стало возможно глядеть без слез. Но сейчас, перед этими бронированными зверюгами, я ощущал себя до неприличия безоружным. Если только в глаз попробовать… Кометы их разберут, какие еще у болотных тварей уязвимые места!

И тут я вспомнил о еще одном смертоносном средстве, имеющемся в моем распоряжении.

Упражнения не прошли даром: жгуты получались у меня быстро и почти бессознательно. (О качестве их умолчим, сейчас оно совершенно не имело значения.) Почуяв творимую магию, звери насторожились, раздувая мерцающие силой прорези ноздрей. Походка их сделалась мягкой, крадущейся. Взъерошив шипастые загривки и опасливо прижав острые уши, они приближались с утробным ворчанием. Я поежился под их откровенно оценивающими взглядами и хлестнул вперед обоими жгутами одновременно.

Вот ведь гадство! Магические нити вели себя наподобие упругого бича, что было непривычно само по себе. А еще они совершенно не имели ощутимого веса. Я не чувствовал их вообще. Ну и напоследок мое сооруженное наспех оружие обладало убийственно «полезным» свойством проходить сквозь стены и пол. Я сообразил это, лишь когда жгут в левой руке вместо того, чтобы зазмеиться волной, взрывоопасной ловушкой укладываясь на пути тварей, мотнулся в руке, даже не почувствовав препятствия. Кометы! С правым жгутом повезло больше. На самом деле я промазал. Хотел тоже уложить на пол, а зацепил одного сушляка. Хлесткий конец ударил по лапе, подобно настоящему бичу, и рассек плетенку мышцы. Тварь по-собачьи завизжала, отскакивая. И в этот момент две ее соседки прыгнули.

Пусть оружие мое не сгодилось так, как я задумывал, обнаруженный способ применения оказался еще лучше. На лету подхватывая свободные концы жгутов – так, что в руках у меня оказались две короткие петли, – я хлестанул чешуйчатых «песиков» по оскаленным мордам… Тьфу, у них и зубов-то нет, вместо того какая-то странная плетенка во всю пасть! Один из зверей, взвизгнув, стушевался, но второго сопротивление намеченной жертвы не остановило. Я успел отпихнуть руками беззубые челюсти – от плетенки так и дохнуло холодом – и от души наподдать сушляку коленом под брюхо. Пинок отбросил тощее тело на несколько шагов, опрокинув зверюгу на двух ее товарок. На месте происшествия вмиг образовалась грызливая сварливая куча. Но мне некогда было радоваться успеху. Слева наседала вторая тварь, схлопотавшая по морде. След магической нити отсвечивал среди плетенок головы мерцающим длинным шрамом.

Пока я с ней разбирался, справа подковыляла на трех ногах охромелая зверюга, заработавшая по лапе. Я медленно отступал, размахивая жгутами. Несколько раз что-то ожигало меня по рукам, ногам, туловищу… Потом разберемся. Тут бы только устоять. На близком расстоянии петли были не самым удобным оружием, и я, улучив момент, умудрился перехватить их еще раз, обматывая кулаки магическим подобием кастетов. Веса они не добавляли, но повреждали плетенки, и это пронимало тварей куда сильнее обычных пинков и зуботычин.

С кастетами дело пошло на лад. Успешный удар по башке отправил отдыхать настырную хромоножку, второй противник предпочел от нападения вернуться к запугиванию и ворчал на меня с расстояния в несколько шагов, злобно морща основательно битую морду. Почуяв, чем пахнет размотанный жгут на левой руке, тварь поджала хвост и с визгом бросилась наутек, но тут мне стало уже не до ее преследования. Зверюга, которую я отшвырнул в самом начале, навела порядок среди возмущенных сородичей и вновь ринулась на меня. Похоже, она была в этой стае вожаком. Холодная плетенка пасти пронеслась возле самой моей шеи – я едва успел отскочить и тотчас же получил по ноге хвостом, напоминающим узкую гибкую пилу. «Комету тебе в гороскоп, дрянь!» – в сердцах подумал я, с силой обрушивая жгут на хребет вожака. Он угодил в глубокую вогнутую петлю плетенки, идущей вдоль позвоночника…

Нить я разделил не задумываясь. Отбросил зацепившийся конец, словно ящерица хвост. Мгновенно последовавший взрыв отшвырнул меня к стене. Хвала звездам, сознание я не потерял, только оглох и совершенно ошалел. А когда с трудом, цепляясь за шершавый камень, мне удалось подняться, сражаться было уже не с кем. Передняя половина вожака валялась у меня под ногами, перебирая в воздухе лапами и слепо клацая пастью. Плоть зверя умерла, но заклинания были целы, они и заставляли двигаться уже окончательно неживое тело. Заднюю половину, судя по вспышке и оседающему облачку пепла, отнесло аж на охранную плетенку. Сушляк, оказавшийся слишком близко к месту взрыва, бился в судорогах у противоположной стены. А остатки стаи в количестве двух голов бесславно улепетывали восвояси, справедливо порешив, что с такой обнаглевшей дичи, как Ксин Чертополох, проблем заполучат куда больше, чем пользы.