– Прости, что пекла?
– Цукер-лейках – бисквитный торт с орехами. Национальное еврейское блюдо. Кстати, очень вкусное…
Он был серьезен, глаза наполнились печалью, а голос иногда подрагивал. Прошедшей ночью он только ржал, подшучивал надо мной, веселился и употреблял лошадиные дозы алкоголя. А тут вдруг предстал совершенно другим человеком. Это, несомненно, усиливало эффект и заставляло внимать каждому слову.
– …Как выяснилось позже, на всех основных радиочастотах неоднократно звучало предупреждение властей о том, что с тринадцати часов по филиппинскому времени в районе восточнее ста двадцати четырех градусов девятнадцати минут и севернее четырнадцати градусов десяти минут начались совместные учения Военно-морских и Военно-воздушных сил Филиппинской Республики. Черт меня дернул идти на «Антаресе» в этом направлении! Я и понятия не имел, что там какой-то военный полигон, – вздохнул Глеб.
– Значит, вы не слышали предупреждений?
– В том-то и дело, что не слышали – ни я, ни супруга. В салоне играла музыка, а Жанна, бегая к духовому шкафу, не обращала внимания на радио. Да если бы и обратила, то толку от этого было мало: она не владела иностранными языками, а обращение передавалось по-английски.
– И что же произошло? – осторожно спросил я, подозревая не самое лучшее продолжение истории.
– Что произошло?.. – переспросил он, изучая остекленевшим взглядом наполненный бокал. – Произошла самая страшная трагедия в моей жизни…
Часть вторая. Новая работа
Вступление
Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Около десяти лет назад.
Все шло замечательно. За несколько дней расслабленный отдых супругов из России был нарушен лишь однажды – сутки назад в район военно-морского полигона филиппинских ВМС наведался сторожевой катер. Старший на борту – низкорослый офицер с широким и плоским носом – поначалу повел себя довольно нагло.
– Какого черта вы делаете в запретной зоне?! – крикнул он по-английски в мегафон, когда между катером и белоснежной яхтой «Антарес» оставалось около одного кабельтова.
Молодая женщина заволновалась, однако ее супруг – молодой мужчина с крючковатым носом – лениво потянулся к портфелю и, достав какую-то бумагу, успокоил:
– Не волнуйся, дорогая, у меня имеется одна бумаженция, подписанная самим министром обороны. Сейчас я ее покажу, и он заткнется…
Так позже и случилось. Военный катер подошел вплотную к новенькой моторной яхте; пара матросов занялась швартовкой, трое других направили на безоружную парочку стволы крупнокалиберного пулемета и автоматических винтовок.
– Повторяю свой вопрос в последний раз! – вальяжным тоном проговорил офицер и взошел на борт. – Какого черта вы делаете…
Договорить он не успел – вышедший навстречу хозяин яхты сунул ему под нос квадратный лист бумаги, украшенный изображением государственного флага Филиппинской Республики и несколькими яркими печатями.
Ознакомившись с текстом, офицер сник. А возвращая документ, жалобно произнес:
– Прошу прощения, господин Захарьин. Я не знал, что у вас имеется разрешение, подписанное самим министром обороны. Но ведь оно подписано около года назад…
– Разрешение не имеет срока действия, – строгим голосом напомнил российский турист.
– Да-да, простите.
– Ничего страшного, – сменил Захарьин гнев на милость.
– Больше мы вас не побеспокоим. Прошу прощения, – повторял офицер, медленно отступая к борту. Внезапно спохватившись, он затараторил: – Да, господин Захарьин! Час назад я получил сообщение из метеоцентра.
– Ну и? – нехотя повернул тот голову в его сторону.
– К ближайшей ночи испортится погода.
– Шторм?
– Нет, сильного ветра не обещают. Плотный туман и осадки. Но все равно будьте осторожнее.
– Благодарю. Мы скоро снимаемся…
К вечеру погода и впрямь начала портиться. Всю ночь шел дождь, оставив под утро затянутое облаками небо, дымку с видимостью не более трех миль и слабый теплый ветерок, гнавший метровую волну в северном направлении.
«Антарес» – тридцатиметровая моторная яхта океанского класса – шла малым ходом под управлением автопилота.
– Внимание всем судам, находящимся северо-восточнее острова Катандуанес! С тринадцати часов по филиппинскому времени в акватории военно-морского полигона, ограниченного следующими координатами… – монотонно вещал по-английски мужской голос.
Динамики радиостанции были расположены под потолком над капитанским креслом; тут же под правой рукой висел на витом шнуре и микрофон.
Передаваемого по радио предупреждения никто на яхте не слышал – в салоне надрывался музыкальный центр, оглашая округу национальной еврейской музыкой. В духовом шкафу источал аромат бисквитный торт с орехами, а супруги – хозяева роскошного судна – восседали на удобных диванах кокпита. Где-то вдали – милях в девяти к юго-западу – проплывали невысокие хребты острова Катандуанес. Однако плохая видимость не позволяла любоваться видами одного из красивейших филиппинских островов.
– Я так люблю, когда ты готовишь цукер-лейках, милая, – улыбаясь своим мыслям, сказал Захарьин.
– А мне нравится смотреть, когда ты его уплетаешь, – прощебетала в ответ молодая супруга.
– Кстати, давно хотел спросить: из чего его готовят?
– Рецепт довольно прост. Растираешь яичные желтки с сахарной пудрой, потом добавляешь тертые сухари и взбитые белки. Перемешиваешь, выкладываешь в смазанную маслом форму и запекаешь в духовке…
Повернув голову в сторону салона, Захарьин прислушался к запаху.
– Дорогая, он не сгорит?
– Нет, что ты! – рассмеялась Жанна. – Я включила таймер…
– И все же стоит посмотреть. – Захарьин сделал движение, намереваясь встать.
– Сиди-сиди, Глеб! Я сама…
Она вскочила и нырнула сквозь раздвинутые стеклянные двери. Хозяин яхты вновь чему-то улыбнулся, выковырял из пачки «Hilton Platinum» сигарету и щелкнул позолоченной зажигалкой…
– …Повторяю! Внимание всем судам, находящимся северо-восточнее острова Катандуанес! В акватории военно-морского полигона, ограниченного следующими координатами… – продолжал надрываться строгий мужской голос в динамиках радиостанции, перечисляя длинные наборы цифр.
Однако молодая женщина, увлеченная приготовлением роскошного еврейского десерта, не вникала в суть передаваемого предупреждения.
– Еще пять минут – и готово, – прошептали ее губы.
Спустя полчаса «Антарес» шел заданным курсом и прежним малым ходом под управлением автопилота. Горизонт на пару миль вокруг был чист – ни одного судна или паруса. Лишь бесконечные ровные линии волн, степенно перемещавшихся с юга на север.
Чета супругов расположилась под козырьком кокпита. На столике стояло блюдо с ароматным десертом, бутылка дорогого красного вина, вазочка с фруктами и плитками шоколада…
– Какой ты молодец, что настоял на покупке этой яхты, – мечтательно проговорила Жанна, взирая на восток.
– Она тебе нравится? – потягивая из бокала вино, самодовольно улыбнулся Захарьин.
– Еще как! Красивая, просторная, комфортабельная.
– И скоростная, – добавил муж, а через секунду, словно вспомнив о чем-то важном, бегло осмотрел горизонт за спиной супруги.
Его внимание привлек силуэт небольшого катера, только что проступивший из туманной дымки. Катер стоял на месте, покачиваясь на невысоких волнах; на верхушке мачты колыхался белый флаг, обозначающий морскую цель для учебных ракетных стрельб. Глеб никогда не служил в армии, никогда не принимал участия в военно-морских учениях кораблей и флотских подразделений, но все, что касалось учебных ракетных стрельб, успел досконально изучить накануне поездки на Филиппины.
– Ты почему такой мрачный? – озабоченно спросила жена.
Он нервно повел плечами – дескать, не обращай внимания, минутная слабость.
Она с пониманием кивнула и положила на его руку ладонь:
