– Я пойду, пора. – И она поднялась со скамьи.

– В последний поворот? – уточнила Надя.

– Да.

– Все равно твой Беда проиграет.

– Зачем ты так? – И Марля ушла.

В последнем повороте кроме нее стояли еще люди. Фотограф с огромным фотоаппаратом, конюхи с ипподрома. Марля почему-то думала, что будет одна, и немного растерялась. Но решила, что раз она обещала Ваське крикнуть про победу, то крикнет обязательно, и ей совершенно все равно, кто и что о ней подумает.

Между тем диктор объявил участников Большого Краснодарского приза – дерби, главной скачки сезона. Про каждую лошадь он сообщил, откуда она, из какого конного завода или кто частный владелец, кто ее родители, а также имя-фамилию жокея, скачущего на ней, и цвета его камзола. Но Васькины цвета Марля и так помнила: желтый и фиолетовый.

Дали старт. И тут же трибуны загудели, раздался топот копыт. Марля встала на цыпочки, но скачка началась в противоположную от нее сторону. За лошадьми сразу поднялась стена пыли, и ей совсем ничего не было видно.

Не успела Марля расстроиться, как тут же кто-то взял ее сзади за бока. Это был один из конюхов, которому она помогала утром подержать кобылу.

– Сидай мине на шею. – И он ловко посадил ее себе на плечи.

Марля даже испугаться и воспротивиться не успела.

И тут уже увидела плотную группу лошадей на другом конце дорожки, стремительно приближавшуюся к ним. Различить кого-либо в ней было невозможно, но Марля изо всех сил прищуривалась, надеясь увидеть желтый и фиолетовый во главе скачки.

Секунда, еще секунда, еще, и не успела она опомниться, как их обдало ветром с пылью, и скачка понеслась дальше. Единственное, что заметила Марля – это цвета камзола жокея, ведущего скачку: белый и синий.

– Он не первый! – не удержавшись, вслух вскрикнула она, не отрывая глаз от стремительно удалявшихся лошадей.

– Ничого страшного, – спокойно сказал конюх, у которого она сидела на плечах, – може, он решил перед финишем бросок зробити.

Лошади прошли дальний поворот. Снова ничего нельзя было разглядеть. Марля сжимала кулаки изо всей силы и не замечала этого. «Хоть бы он выиграл, хоть бы он пришел первым!» – шептала она, едва не плача от напряжения.

И снова скачка приближалась к ним. И снова цвета камзола ведущего скачку жокея были другие, но в какой-то момент Марля разглядела и Беду: маленький человечек в желто-фиолетовом камзоле полем стремительно обходил соперников.

– Васька! Жми! Выиграй! – закричала она так, как никогда в жизни не кричала.

А лошади между тем вышли на финишную прямую. Трибуны взревели… И ударил гонг. Скачка была закончена.

Конюх спустил Марлю на землю:

– Маленькая, а орешь как иерихонская труба.

Но Марля уже неслась к трибунам.

Кто, кто выиграл скачку?! Сердце ее выпрыгивало из груди. Диктор что-то говорил, но Марля никак не могла понять что. Как будто не слышала. Боялась услышать, что победитель – не Васька.

Сначала она хотела рвануть на трибуны к Наде, ведь Надя-то точно все хорошо видела и услышала, кто выиграл! Но потом заметила, что на скаковой дорожке перед трибунами собралась целая толпа. Мужчины в пиджаках и брюках, какая-то серьезная женщина, тележурналисты с камерами, фотокорреспонденты. Прямо среди них мелькали жокейские камзолы и потные в пене лошадиные крупы. Не раздумывая, Марля кинулась прямо туда. Кто-то ее попытался остановить, но она ловко вывернулась. Ей вдруг показалось, что она увидела в толпе желто-фиолетовый камзол…

– Жеребец Ред Батлер, отец – Терристриал, мать – Раймонда линии Монконтура, выращен в конном заводе «Восход»… – между тем вещал диктор.

Ред Батлер! У Марли сердце чуть не разорвалось. Но непонятно было, обо всех они лошадях после скачки рассказывают или только о…

– …под седлом Василия Буде… тренер…

Марля прорывалась и прорывалась сквозь плотную толпу. Сердце ухало в груди так, что казалось, вот-вот разорвется.

– …резвость скачки две минуты сорок целых три десятых секунды…

Ее снова попытались ухватить, выпихать, не пустить, но… Она прорвалась. В плотном кругу стоял гнедой жеребец Ред Батлер с каким-то странным красным бантиком на уздечке. А рядом с ним – Васька Беда с золотым кубком в руке.

– Я выиграл! – закричал он, едва увидев Марлю. – Я выиграл!

И она тут же кинулась к нему на шею, напугав Реда Батлера.

Они втроем – Марля, Беда и Надя – сидели в летнем кафе рядом с ипподромом. Надя, не веря счастью, пересчитывала и пересчитывала купюры. Ставки на Реда Батлера принимали один к десяти, а потому вместо нескольких мятых купюр выигрыш составил довольно ощутимую сумму.

– Даже не верится! – в очередной раз воскликнула Надя.

А Марля мягко отобрала у нее деньги и протянула их Васе:

– Держи, это твои.

– Почему же мои? Наши общие, – улыбнулся тот и ловко поделил сумму на троих. – А теперь я предлагаю отпраздновать!

Они подозвали официантку.

– Нам, пожалуйста, кваса…

– Квас и пирожки – бесплатно, – равнодушно бросила та.

– Хотели шикануть, а не вышло? – снова улыбнулся Васька.

– Меню дайте, – встряла Надя, – я найду, как можно потратить деньги! – Она поизучала меню и вынесла свой вердикт: – Никакого кваса, он у меня уже из ушей лезет, и никаких пирожков!

Заказали салаты, шашлык и безалкогольное шампанское.

Надя продолжала изучать меню, а Марля украдкой кидала взгляды на Васю и улыбалась. И он тоже посматривал на нее и улыбался. И даже говорить ни о чем не хотелось. Марля только подумала: «Как интересно, что можно вот так сидеть, поглядывать на кого-то, ловить его взгляды, молчать и чувствовать себя совершенно счастливой».

Принесли еду, нарядную бутылку безалкогольного шампанского и бокалы. Беда тут же наполнил их.

– Вася, – Марля первая подняла свой бокал, – я хочу выпить за твою победу. Ты… ты самый лучший жокей. Ну, пусть не жокей еще, но ты обязательно станешь известным жокеем…

– Как Насибов. Тот, который наш конный завод прославил.

– …обязательно станешь известным жокеем, как Насибов. И пусть тебе достаются самые лучшие, самые быстрые лошади. И еще я тебе желаю, чтобы ты с них никогда не падал.

– Спасибо, – потупился Беда.

– Давайте уже выпьем? – предложила Надя.

Все трое чокнулись и сделали по глотку.

– Оссьпидя, как вы мне надоели со своими лошадьми, – воздела очи горе Надя. – Я только про них и говорю, только про них и слышу. Еще не хватало и мне увлечься верховой ездой: ходить такой же вонючей и с кривыми ногами. Господи, только не это!

– Господи! Я все поняла! – воскликнула Марля.

– Что ты в очередной раз поняла?..

– Ты говоришь постоянно «оссьпидя», а я ведь не понимала, что это за слово. И только сейчас поняла: это ты говоришь «господи».

– Ты только сейчас поняла? Ну ты тормоз. Да и было бы что понимать…

– Почему – тормоз? – встрял Вася. – Ты так произносишь это слово, что догадаться невозможно. Я тоже только сейчас понял, когда Марлен объяснила.

– Оссьпидя, я даже не знаю, что сказать.

И все рассмеялись.

– Теперь я хочу сказать тост, – Беда даже встал со стула. – Я хочу выпить за тебя, Марлен. Я ведь выиграл только благодаря тебе. Я видел тебя в последнем повороте еще на первом круге. И слышал тебя на втором, перед финишной прямой. И у меня… у меня как будто крылья выросли. Не знаю, как это еще сказать. И я – р-раз! – и выиграл. Но выпить я хочу не за это. Я хочу выпить, чтобы через год-два-три мы снова с тобой были на этом ипподроме. Только чтобы это я стоял в последнем повороте и кричал тебе: «Жми, Марлен!» И ты… И ты бы выиграла скачку.

– Я? – изумилась Марля. – Скачку?

– А что, ты думаешь, только конмальчики бывают, а кондевочек не бывает?

– А они бывают?

– Они бывают. И жокеи-женщины бывают. А ты… мне кажется… ты так полюбила все это… ну, лошадей, скачки… и ты сама хочешь… Разве нет?

Марля представила себя в седле на скаковой лошади… И поняла, что это то, чего она действительно хочет.