Заслуживает внимания оценка римскими писателями личности Спартака, его индивидуальных качеств.

И в этом вопросе не все авторы древности проявляют единство взглядов. Остановимся на этом вопросе несколько подробнее.

Что говорят исторические документы? Прежде всего все источники определённо устанавливают фракийское происхождение Спартака. Вопреки Моммсену, утверждающему, что Спартак происходил из царского рода Спартокидов, они свидетельствуют, что Спартак был «варваром», родившимся в суровой обстановке Фракии.

Возможно, что сама династия боспорских царей Спартокидов, как думают некоторые учёные, связана своим происхождением с фракийскими племенами «спартов». Плутарх, произведения которого являются для нас основными источниками, прямо говорит, что будущий вождь италийских рабов рос не во дворцах, а на полях и в горах той Фракии, которую Рим своими военными походами предавал огню и мечу.

Все древние писатели отмечают необычайное благородство и героизм Спартака, проявленные им в борьбе с римскими войсками. Плутарх заявляет, что вождь восставших рабов Италии хотя и был номад, «варвар», но отличался необычайной силой, умом и гуманностью. Это отмечает и Диодор. Благородство Спартака как одну из его главных черт отмечает и Саллюстий, приводя примеры того, как Спартак боролся с бесчинствами недисциплинированной части рабов по отношению к населению. На эту же черту указывает и Плиний Старший, подчёркивая в характеристике вождя рабов его крайнее бескорыстие и честность, выразившиеся в запрете употребления в его лагере золота и серебра, на что указывает одновременно и Аппиан, добавляющий, что добыча делилась среди рабов па строго равных началах.

Спартак участвовал в дележе наравне с другими. Это обстоятельство, как говорит тот же Аппиан, служило одной из предпосылок того, что у Спартака быстро собралась огромная армия.

Другой момент, на который указывает Аппиан, — это запрещение накопления богатства. Спартак приказал при расплате не принимать серебра и золота, а купцам, обменивавшимся с рабами, запретил предлагать золото и серебро.

Деление захваченного у рабовладельцев имущества поровну, регламентация обмена только в потребительских целях, наконец, запрещение накопления богатства (золота и серебра) — всё это говорит о некоторых идеях уравнительности и потребительского социализма. Эти идеи можно проследить в утопических взглядах представителей философии древности: особенное развитие они получили в древней Греции. Питательной почвой для этих идей являлись развитие рабства, разложение сельской общины и пролетаризация мелких производителей в связи с развитием торгово-ростовщического капитала. Мелкий производитель Греции или Рима всегда искал выхода из своего положения, создавшегося в результате развития рабства, в возврате к общинным отношениям, к строю своих отцов и дедов. Если в политической философии античности эти идеи не представляли ничего нового, то следует сказать, что на практике, в самых восстаниях рабов, эти идеи впервые выступают более или менее отчётливо только в спартаковской освободительной войне. Этот момент обращает на себя внимание в связи с замечаниями Аппиана и Плиния Старшего.

Наконец, много места отводится у греко-римских писателей изображению качеств Спартака как военного командира, полководца. Фронтин, описывавший в древности все интересные с военной точки зрения случаи борьбы и оставивший нам записи «военных хитростей» в своём произведении «Стратегеммы», отметил также и те «военные хитрости» Спартака, которые последний применил в 132

своей борьбе с Римом. Другой римский писатель — Марк Фронтон— в своих письмах ставит военное искусство Спартака выше искусства всех известных ему полководцев древнего мира. Когда в его время пытались превозносить военные доблести Траяна, то Фронтон в связи с этим в одном письме замечает, что едва ли кто может в этом отношении померяться со Спартаком. Заслуживает внимания то, что некоторые авторы (например Флор) называют Спартака «великим полководцем» («императором»).

Момент геройской смерти Спартака почти одинаково отмечают Аппиан и Плутарх.

Как мы видим, древние источники рисуют нам Спартака как человека огромной силы воли, исключительного военно-организаторского таланта, необычайной политической прозорливости, огненного темперамента и благороднейшего характера. Таким изображают этого первого великого революционера греческие и римские писатели древности.

Говоря о последующем развитии историографии, следует прежде всего отметить тот факт, что в период от VI и до второй половины XVII в. мы не имеем о Спартаке почти никаких работ. Трудно себе представить, чтобы в Западной Европе, в особенности в Италии, на юге её, в эпоху социальных движений средневековья совершенно не вспоминали о Спартаке. В устном слове — фольклоре — Спартак во всяком случае не мог быть забыт.

Только неисследованностью средневековых записей юга Италии и слабым знанием средневекового фольклора можно объяснить отсутствие средневековых материалов о Спартаке.

Среди работ нового времени мы не будем перечислять всех общих работ по римской истории, в которых Спартак упоминается в связи с общим обзором событий истории древнего Рима. Стоит только назвать поражающий своими размерами труд Ленана де Тиллемона, который вышел во второй половине XVII в. и в котором история восстаний рабов II–I в. до н. э., в том числе и восстания Спартака, была подробно рассказана впервые. Работы последующих историков не уделяют внимания Спартаку в монографических исследованиях. Первую такую попытку можно проследить лишь в 1777 г. у Дебросса, но автор ставил скорее задачу восстановить Саллюстия, его фрагменты, чем специально писать о Спартаке. Однако автор не мог не уделить внимания и самому Спартаку. Фрагменты Саллюстия о Спартаке очень плохо сохранились и нуждаются в специальном восстановлении и комментировании, а этого, конечно, нельзя было сделать без соответствующей работы над восстановлением в целом истории спартаковского восстания. Дебросс не только впервые издал Саллюстия в соответствующей критической обработке, но и впервые восстановил его фрагменты о Спартаке, что, конечно, способствовало большему выяснению как политического облика Спартака, так и характера самого восстания.

Работа Дебросса увязала материалы Саллюстия о Спартаке с другими свидетельствами древних писателей, и это уже могло служить исходным пунктом для монографии о Спартаке. Но общая политическая ситуация того времени и специфические интересы придворных и клерикальных историков не способствовали сосредоточению внимания исследователей на личности Спартака и возглавленной им освободительной войне. Только изменение политической обстановки в результате Великой французской буржуазной революции направило интересы историков в сторону изучения восстаний и освободительных движений.

Первая монографическая работа о Спартаке была написана А. Г. Мейсснером в 1793 г. Интересно, что эта работа писалась в Праге, хотя и была потом издана в Берлине.

Раскаты Великой французской революции, донёсшиеся до Чехии, выступившей с национально-объединительными идеями, должны были создать определённую социально-политическую атмосферу, которая не могла не повлиять и на Мейсснера, автора небольшой монографии о Спартаке. Недаром Мейсснер в эпиграфе к своей книжке намекает на революционные события своего времени. Основная мысль его эпиграфа: «Короли летят с тронов, превращаясь в рабов, и, наоборот, рабы, освобождаясь, становятся королями». Революционные события своей эпохи Мейсснер невольно переносил в древность и по аналогии с выступлением народных масс против королей во Франции мыслил себе революционное выступление рабов, поднявшихся против рабовладельческой деспотии древнего Рима.

Остатки Форума в Помпеях.

В описании спартаковского движения и изображении политического облика его героя Мейсснер первым выступил с известного рода идеализацией. Спартак даётся им как благородный герой; он противопоставляется надменному, эгоистическому и кровожадному Риму.