Так погиб герой, о котором потом складывались легенды. Имя его покрыла неувядаемая слава, и благодаря своим подвигам он занял место среди героев, равных легендарным Прометею и Гераклу. Если первым мифологическим образом бунтаря был Прометей, то первым историческим Прометеем, великим бунтарём за социальное равенство людей явился Спартак.

Вопрос о судьбе остатков революционной армии Спартака мало изучен. Отрывочные сведения источников единодушно устанавливают, что со смертью вождя борьба спартаковцев не кончилась. Сведения эти, во всяком случае, позволяют нам установить три следующих основных факта:

1) продолжительность борьбы рабов после смерти своего вождя;

2) связь спартаковцев с рабами Сицилии, где в это время также происходили вспышки восстаний;

3) союз остатков спартаковской армии с пиратами на юге Италии.

Обратимся непосредственно к первому факту. Что устанавливают здесь источники?

Аппиан рассказывает, что после известной битвы с Крассом и гибели Спартака «большое число спартаковцев ещё укрывалось в горах, куда они бежали после битвы». Интересно в этом отношении и свидетельство Плутарха, который, излагая биографию Помпея, говорит о его заслугах в борьбе с остатками армии рабов уже после крассовской битвы. «Судьбе, — говорит Плутарх, — хотелось всё-таки сделать Помпея некоторым образом участником и этой победы. Пять тысяч рабов, успевших спастись после сражения (с Крассом), встретились с ним и были истреблены все до последнего человека, вследствие чего Помпей написал в сенат, что Красс разбил гладиаторов в открытом поле, он же, Помпей, вырвал самые корни войны».

Об этих заслугах Помпея, продолжавшего преследовать спартаковцев уже после того, как Красс разбил их в Апулии по пути в Брундизий, Плутарх вспоминает ещё и в другом месте. В биографии Красса, написанной Плутархом, он ещё раз подчёркивает, что победа Красса была лёгкой и неокончательной, хотя она и повлекла за собой гибель самого Спартака. Помпею пришлось вмешаться в борьбу с остатками спартаковской армии. «Он окончательно, — говорит Плутарх, — уничтожил попавших ему в руки рабов».

О борьбе Помпея с рабами сообщает нам и Цицерон, указывающий, что Италия вынуждена была на борьбу с рабами вызвать с далёкой чужбины, т. е. из Испании, Помпея, где тот, как известно, вёл длительную борьбу с Серторием. Далее, историк III в. Ампелий, написавший «Книгу воспоминаний», называет даже место, где Помпею пришлось столкнуться в сражении с остатками спартаковской армии. Последние отряды рабов были разбиты, говорит Ампелий, консулом Помпеем в Этрурии. Это замечание интересно для нас с двух точек зрения. Во-первых, с точки зрения указания местонахождения отрядов рабов. Весьма вероятно, что в Этрурии осталась часть армии Спартака со времени его северного похода. Во-вторых, интересно упоминание Ампелия о Помпее как о консуле.

Как известно, Помпей был избран в консулы в 70 г. до н. э. И если ему пришлось столкнуться с пятитысячным отрядом рабов в Этрурии в период своего консульства, т. е. в 70 г., то это означает, что спустя почти год после смерти-Спартака отряды его армии продолжали ещё держаться даже на севере. Не приходится говорить уже о юге Италии, где в горах, по сообщению Аппиана, спартаковцы продолжали скрываться долгое время.

Всё это позволяет нам установить, что остатки спартаковцев, рассеянные в различных концах Италии, продолжали ещё дело великого освободительного движения.

Характерно, что косвенные указания других авторов античности раскрывают то обстоятельство, что сами римляне хорошо сознавали значение крассовской «победы» и не самообольщались ею. Так, например, два автора древности— Плиний Старший и Авл Геллий — сообщают, что Красс в результате своей «победы»-над Спартаком не оказался всё же достойным получить триумф, а был удостоен всего лишь оваций, т, е. малого триумфа. За победу над внутренним врагом не полагалось большого триумфа; лишь за победу над врагом внешним можно было рассчитывать на высшую награду. Борьба же с рабами считалась даже позорной для истых римских полководцев. Крассовская победа не покончила, однако, с армией рабов, в этом была её неполноценность.

Орозий рассказывает о ряде выступлений, которые приходилось организовать «под начальством многих военных вождей», прежде чем удалось окончательно расправиться с остатками войск Спартака. В числе этих военных вождей были довольно видные римские деятели. Тому же Помпею, когда он в 67 г. воевал с пиратами, несомненно, пришлось иметь дело и с рабами, ибо Цицерон, например, совершенно определённо говорит о связи морских разбойников с рабами. Нам известно также из данных Светония, биографа римских императоров, что с остатками войск рабов сражался позднее отец будущего императора Августа — Гай Октавий, которому по чрезвычайному поручению римского сената пришлось отправиться на юг Италии для ликвидации остатков «спартаковских банд».

«После претуры, — говорит Светоний, — он (Гай Октавий. — А. М.) по жребию получил в качестве провинции Македонию. Направляясь туда, он, действуя в силу чрезвычайного поручения сената, уничтожил остатки банд Спартака и Катилины— беглых рабов, захвативших область Фурий… Ребёнком Август (сын Октавия) получил прозвище Фурийского либо в память происхождения предков, либо же потому, что его отец вскоре после его рождения уничтожил в области Фурий шайку беглых рабов».

Это свидетельство Светония представляет для нас большой интерес. Во-первых, оно совершенно определённо устанавливает, что даже после рождения Августа (в 63 г.) и заговора Катилины на юге Италии целая область Фурий находилась ещё во власти спартаковских отрядов.

Можно предполагать, что оперировавшие в горах на юге Италии спартаковцы, пользуясь затруднениями Рима в связи с заговором Катилины, захватили область Фурий. Вероятно, спартаковцы представляли тогда ещё значительную силу, если римский сенат снарядил против них экспедицию Гая Октавия.

Формы римских мечей.

Ещё раньше в южных областях Италии спартаковцы захватили ряд городов, держали в своих руках прибрежные районы и не один раз разбивали римские войска.

Об активизации спартаковских отрядов в связи с внутренними междоусобиями в Риме говорит не только Светоний, но и Саллюстий, который указывает, что в самый разгар подготовки Катилины к выступлению на юге Италии происходили новые волнения рабов. О выступлениях рабов в Бруттии и Апулии Саллюстий говорит дважды, причём в отношении Апулии прямо устанавливает, что там подготовлялось новое восстание рабов. Если у Светония мы узнаём о захвате спартаковцами области Фурий, то Саллюстий свидетельствует, что в их руках находилась вся область Апулии и даже Бруттия. Едва ли эти сведения можно считать преувеличенными, ибо известно, что это восстание рабов на юге Италии потребовало активного вмешательства Рима, пославшего для подавления восстания карательную экспедицию Квинта Метелла Критского.

Можно предполагать, что экспедиция Метелла (в 63 г.) была неудачна, ибо на следующий год пришлось посылать новую экспедицию Октавия, который должен был довершить подавление спартаковцев.

Обратимся теперь к другому вопросу — о связи спартаковцев с Сицилией. Если мы не можем ввиду неполноты источников говорить о конкретных формах связи спартаковцев с сицилийцами, то кое-какие данные позволяют ответить положительно на вопрос о наличии такой связи.

Прежде всего обращает на себя внимание то место у Плутарха, где он говорит, что после неудачи с переправой в Сицилию Спартак из «бруттийской ловушки» выводит только третью часть своих войск. Куда же девались остальные войска Спартака? Что они делали?