- Сервов можно наказывать, - говорит Дитмар. - Иногда нужно. Но только за дело! А ты просто издеваешься! Ирма ни в чем не виновата! И ты не будешь ее бить только потому, что тебе этого захотелось! И никого не будешь! Понял?!
Фриц много чего может сказать брату. Как это не виновата?! Достаточно того, что она родилась служанкой, а он дворянином! Она - собственность семьи, и любой из Каубахов имеет право сделать с ней всё, что угодно!
Но мальчик предусмотрительно молчит. Кулаки у Дитмара тяжелые, а отец наверняка примет сторону брата. Еще Фрица и накажут! И всё же он не выдерживает:
- Если бы я был больше и сильней, ты бы так себя не вел!
- Да? - голос брата сочится иронией. - Хорошо! Бери кнут. Ты же хотел тренироваться! Так тренируйся на мне. Ты с кнутом, я с голыми руками. Ну? Или трусишь?
Фриц зло улыбается и поднимает оружие. Сам напросился!
Увы, оказывается, хлестать беззащитную девчонку куда проще и удобнее, чем хотя бы попасть по крепкому и увертливому пареньку, владеющего благородным искусством рукопашного боя куда лучше тебя самого. Кнут впустую свистит в воздухе, а Фриц падает на землю, сбитый точным ударом... И еще раз...
- Хватит с тебя! - заявляет Дитмар. - Ты просил не называть тебя мистфинком, и я честно выполнял твою просьбу. Но если ты будешь вести себя, как навозная птица...
Виконт фон Каубах откинул одеяло и, тяжело дыша, сел на постели. Сердце испуганно колотилось в грудную клетку. Фридрих попытался успокоиться. Это всего лишь сон, зачем-то вернувший в тот день! Всё это прошло и не вернется. Детские обиды позади, тем более, с братом он давно за всё расквитался! И с братом, и с этой шлюхой Ирмой! Ишь, чего захотела! Стать женой виконта фон Каубаха! А братец вообще спятил! Отказаться от права наследства из-за простолюдинки! У него, видите ли, любовь! Большая и чистая! Вот и получи свою любовь!
Фридрих улыбнулся. Хорошая получилась месть. Хоть и не все вышло так, как задумывалось. Единственный разговор с братом Густавом, тогда еще рядовым послушником, грамотно составленный донос, и невесту на пороге храма (деревенского храма, ведь свадьба тайная, глупцы прятались от отца) забирают Светочи Веры. А что вы хотите? Обвинение в оборотничестве - это серьезно. Вильдверы - слуги Нечистого... Кто же знал, что этот полудурок Дитмар бросится защищать суженую с мечом в руках?! Бестолковый братец даже не подумал, что подставляет всю семью! Но оружием, надо сказать, владел отменно - святые братья потеряли троих, прежде чем догадались застрелить мальчишку из арбалета. А то, что произошло в дальнейшем... Да, это стало воистину неожиданностью! Тихая и безответная Ирма, и в самом деле, оказалась вильдвером! И когда Дитмар упал, обернулась и бросилась на монахов. Правда, не умела ничего, совсем. И всё равно одного святого брата с собой прихватила! Пожалуй, больше всех удивился Фридрих, обнаружив, что его донос оказался правдой!
Между прочим, лишь донос и спас семью от Очистительного Пламени! Ведь Дитмар не успел жениться на Звере, а родичи сообщившего - не пособники! А вот мать паршивки не поймали. Исчезла без следа вместе с Теодором Рваное Ухо! Может, она - его отродье? Запросто. Сколько лет назад это было? Да, как раз! Мальчишка запросто может оказаться не внуком, а сыном старого вильдвера. Или сыном и внуком одновременно! Звери есть Звери, и что им грех кровосмесительства, как не пустой звук.
Отец так и не узнал о доносе. Догадался, конечно, что не просто так пожаловали святые братья. Но вот кто им нашептал - так и не понял. А его сотрудничество с братом Густавом началось именно с этого! Хорошее сотрудничество, многолетнее. Именно тогда младший фон Каубах окончательно убедился: благородство и честь - никчемные слова, мешающие их обладателю идти к цели. Что у благородного Дитмара было мало врагов? Хватило одного Фридриха! И, в отличие от честного и порядочного братца, он может пользоваться куда более широким арсеналом приемов! Именно за эти приемы Дитрих и прозвал его мистфинком!
Надо же было додуматься! Навозная птица! И, оказывается, живо еще немало людей, помнящих эту кличку! Ничего, скоро это недоразумение будет исправлено!
Отец совсем выжил из ума! Пора брать графство в свои руки, пока старик не устроил войну со всем Нордвентом. Нет, уж этого Фридрих не допустит! Брата Густава уже нет, впрочем, к лучшему, не придется делиться. Теперь виконт может говорить с командором и без посредничества бейлифа...
Глава 15
'Лаз на выход' оказался еще длиннее, чем входной туннель, и заканчивался в гроте, размерами с дом. Дальше дороги не было. На полу валялась длинная лестница, к которой и подскочил Коготь.
- Помогай, давай, чего стал? - прошипел он. - Ее одному ставить - та еще работка! Каждый раз мучаюсь!
Вдвоем оказалось не намного проще. В конце концов, Медвежонок не выдержал и, перекинувшись, засунул конец лестницы в круглое отверстие в потолке. Мальчишки забрались в дыру, и Коготь толчком ноги спихнул лестницу обратно.
- Если с этой стороны кто пойдет, то ему только прыгать! - объяснил он - А здесь локтей семь, не меньше. Без веревки не спустишься, если ноги переломать не ссыкотно!
Отто подумал, что он бы спрыгнул. Ему не ссыкотно. И любой вильдвер, то есть, ларг, конечно, - тоже. Но вслух этого говорить не стал. Ларгов он не боялся.
- Мы сейчас в катакомбах, - продолжал Коготь. - Тут камень добывали. Давно, когда город строили. А сейчас и не лазит никто. В этих пещерах, кто дорогу не знает - точно заблудится! Так что запоминай!
- Чего тут запоминать? - удивился Медвежонок. - Вон оттуда улицей пахнет!
Коготь посмотрел на товарища и возмутился:
- Чоканулся?! А ну давай быстро в человека перекидывайся! Мало ли кто попадется! И пошли уже! Тебе еще город учить!
Шли закоулками, чтобы не 'светить на весь Нейдорф'. При этом умудрились обойти весь город, так и не сделав ни шага по крупным улицам. Только пересекли их раза четыре, но в таких местах... При этом Коготь не скупился на объяснения, а Медвежонок старательно запоминал, от усердия даже не переспрашивая. В конце концов, добрались до большой площади, в которой Отто опознал рынок. Год назад дед ездил в город и взял внука с собой. К горлу подкатили слезы, но мальчик сдержался: не время и не место.
'Работа' на рынке, против его ожидания, оказалась не только и не столько воровством, сколько оказанием мелких услуг торговцам и покупателям. Собственно, Медвежонку Коготь вообще воровать запретил.
- Не умеешь ты, засыплешься только, - объяснил он. - Лучше шебурши по мелкому. Только у клиента тем более не тащи, даже если он фраер и последний лох! Это всем западло! И не кидай. Взял монетку, чтобы вина принести - неси. А то в другой раз не тебя попросят! И поставить могут! И не спорь никогда. Что дадут за работу, то и бери! А если клиент тебя кидает - тоже не спорь, и гадостей никаких не делай. Для легавых ты всегда неправ окажешься! Мы лучше потом поквитаемся...
Некоторое время Медвежонок покрутился у мясных рядов, а потом толстенная тетка поманила его пальцем и ткнула в два здоровенных мешка у своих ног:
- Это брать! За я нести! - произнесла она с жутким антийским акцентом и широким шагом двинулась по улице, больше не обращая внимания на мальчишку.
Тащить тяжеленные мешки пришлось во Внутренний Город, где селились самые богатые семейства Нейдорфа. Мальчик сосредоточенно пыхтел, изо всех сил стараясь не отстать от нанимательницы, хотя та упрямо прибавляла шаг. Отто подумал, что она это делает нарочно, да еще по улицам крутит, удлиняя путь.
Он уже решил, что будет вечно таскаться за вредной теткой, когда толстуха остановилась возле маленькой калитки в высоченном заборе и скомандовала:
- Ставить!
Медвежонок аккуратно прислонил сумки к забору. 'Клиентка' открыла калитку и закричала по-антийски. Потом повернулась к мальчику.
- Зачем ты стоять? - брови на круглом лице грозно нахмурились.
