Я – доктор-психоаналитик Дарси Дейл с Пятой авеню в Нью-Йорк Сити. Я вела частную практику в течение тридцати семи лет и хочу рассказать вам о самой красивой, известной, сложной и загадочной пациентке в моей долгой и успешной карьере. Ее лечение – не та работа, которой я больше всего горжусь, и мне бы хотелось повторить этот опыт, чтобы исправить собственные ошибки. Но рассказ об этом случае, возможно, позволит мне по-иному взглянуть на человеческую психику и эмоции и более успешно бороться за спасение других отчаявшихся душ.

В основу этого повествования положены мои собственные записи сеансов психоанализа с моей пациенткой. Я взяла за правило, особенно с некоторыми из моих клиентов, в конце каждого дня записывать на диктофон как можно подробнее основные моменты наших встреч. Иногда отчеты были длинными, временами короткими, в зависимости от того, сколько времени у меня оставалось в тот день для диктовки. В моих отчетах я не записывала сказанное моими пациентами и мной во время традиционных 50-минутных сеансов или свои мысли и размышления, а только то, что считала самым важным.

В обычный зимний день 1959 года моя секретарша Ривка Рубен сообщила, что внесла в мое расписание вводный сеанс с новой пациенткой, ожидавшей в приемной. Ривка рассказывала мне об этом со странным выражением лица, какого я никогда не видела у нее прежде.

Заинтригованная, я поинтересовалась:

– Какое впечатление эта женщина произвела на вас, Ривка?

Помедлив с минуту, она ответила:

– Признаться, я не заметила в ней чего-то особенного. Ее зовут Норма Джин Мортенсон. Это застенчивая миниатюрная женщина, без макияжа, в безвкусном старомодном платке на голове. На самом деле «безвкусица» это подходящее слово для ее описания. Она не похожа на тех элегантных пациентов, которых вы привыкли видеть.

«Прекрасно, – подумала я, – меня утомили гламурные дамы из Верхнего Ист-Сайда, основной проблемой которых являлся выбор дизайнера интерьера для очередного ремонта дома. Может быть, эта пациентка внесет некоторое разнообразие».

Поблагодарив секретаршу кивком головы, я вышла в приемную и сразу поняла, что Ривка имела в виду. Маленькая женщина, сидевшая там, действительно не производила особого впечатления, и я бы не удивилась, узнав, что она чья-то служанка или няня, отправленная на терапию сострадательным работодателем.

Она увлеченно читала журнал, на обложке которого была фотография великой киноактрисы и секс-символа Мэрилин Монро.

Приблизившись, я протянула ей руку:

– Добрый день, г-жа Мортенсон. Рада с вами познакомиться.

Женщина подняла глаза, и, к моему удивлению, с ней произошла полная трансформация. Я как будто увидела превращение доктора Джекилла в мистера Хайда. Казалось, внутри нее неожиданно включился свет, как если бы под ее кожей находился радиоактивный источник. Ее образ, жесты, поведение – действительно все в ней изменилось. Она смотрела и двигалась как другой человек: ослепительный взрыв магнетизма и сексуальности, каких я не видела никогда раньше. Пальто, от которого отказалась бы даже Армия спасения, упало с ее плеч, и бабушкин платок соскользнул на пол, открывая солнечные светлые локоны, напоминавшие нити белого золота. Она буквально светилась.

Женщина вскочила и схватила мою протянутую руку.

– Ах, благодарю вас, доктор Дейл, – сказала она жизнерадостно, – я давно хотела встретиться с вами, но слишком боялась записаться на прием. Моя хорошая подруга, Паула Страсберг, сказала, что вы единственный человек в мире, который может спасти мою жизнь. О, и называйте меня Мэрилин.

Ее прекрасное лицо выражало волнение, а синие, васильковые глаза сверкали как алмазы. Узкое белое трикотажное платье подчеркивало необыкновенной красоты фигуру. Она выглядела значительно моложе тридцати трех лет, указанных в ее анкете. В этот момент я поняла, кто стоит передо мной, и увидела собственными глазами актрису, которая очаровала весь мир. Когда она сбросила свой камуфляж, никто не смог бы не узнать эти потрясающие лицо и тело.

Через мгновение ко мне вернулось самообладание, и я предложила:

– Пройдите в мой кабинет, мисс Монро, и расскажите, почему необходимо спасать вашу жизнь.

Я остановилась у двери кабинета и жестом пригласила женщину войти.

– Ах, нет, доктор, – отступив назад, сказала самая знаменитая в мире актриса, – после вас.

Последние несколько месяцев мне приходилось нелегко. Я тосковала по своему мужу, который умер в прошлом году. Он был успешным актером театра и кино, хотя главным образом прославился своими характерными ролями.

Возможно, работа с этой уникальной женщиной смягчит боль потери. А что, если она слишком обеспокоена и я не смогу ей помочь? Вдруг из-за ее красоты и известности у меня не получится быть объективной? Может быть, это самое важное, чтобы кто-то с готовностью взял на себя часть того огромного стресса, с которым потенциально готовый к самоубийству пациент обращается к врачу? Представляете себе заголовки газет? «Мэрилин Монро, пациентка психоаналитика Дарси Дейл, покончила жизнь самоубийством». Это как раз то, что нужно для моей профессиональной репутации!

Как бы то ни было, зачем мне брать проблемного пациента, когда до выхода на пенсию осталось несколько лет? Пусть другой аналитик – кто-нибудь молодой и не страдающий от тяжелых личных потерь – несет на себе всю тяжесть этой страшной ответственности. В свои лучшие дни я долго и упорно работала с очень тяжелыми пациентами и спасла немало жизней. Возможно, пришло время, чтобы немного расслабиться.

Половина моей жизни прошла в этом кабинете, и я любила в нем каждую мелочь. Глубокого орехового цвета панели были сняты с большого корабля, поднятого со дна моря. Я годами искала резную обшивку для кабинета и наконец нашла ее на аукционе Сотбис. Мой изумительный стол красного дерева был приобретен в Армии спасения в первые годы моего брака. Я потратила тридцать пять долларов на его покупку и двести – на полировку.

Мои превосходные книжные полки орехового цвета двадцать лет назад украшали стены библиофила с Парк-авеню. Сейчас на них стояли ежегодники, начиная с 1951 года до сегодняшнего дня, а также аккуратно расставленные по зеленым коробкам тома ежеквартального психоаналитического обозрения и огромные пачки психоаналитических журналов.

Мои нижние полки трещали под тяжестью публикаций, посвященных моему основному увлечению – биографии звезд кино, в том числе Кэри Грант, Ингрид Бергман, Джоан Кроуфорд, Бетт Дэвис, Марлона Брандо, Кэтрин Хепберн и Спенсера Трейси. Каждую свободную от работы минуту я уделяю своему хобби, моим многострадальным детям и написанию книг.

Есть кое-что, в чем я должна признаться. В подростковом возрасте я страстно хотела стать киноактрисой, и только многочисленные неудачные прослушивания на Бродвее заставили меня сдаться. Чтение биографий современных звезд тешило мои юношеские амбиции. Было бы интересно, подумала я, заглянуть в душу и узнать о жизни настоящей звезды кинематографа, а может быть, даже соприкоснуться с ореолом славы Мэрилин.

Окажется ли Мэрилин Монро дорогим украшением для моего любимого офиса или покончит с собой в конечном итоге, и я буду вздрагивать даже от мысли выйти за его порог?