Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Некоторое время Доктор А. разглядывал этот жалкий листок, а когда открыл рот, чтобы задать какой-то вопрос, в дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошел мой давешний знакомый из куста, правда, теперь уже он был в безупречно белом лабораторном костюме. Он в два шага пересек довольно просторный кабинет и со словами: “Вот, пришел вернуть статью. Очень содержательно. Спасибо”, – положил перед Доктором А. комок грязных, порванных и мокрых листов. Завотделением, видимо, не в первый раз сталкивался с чем-то подобным, потому что не удивился, а внимательно посмотрел сначала на комок, а потом, поверх очков, на Доктора К.

– Муфлон, – лаконично пояснил Доктор К. – Выпала из кармана, я не заметил, когда вернулся, он уже отгрыз график на третьей странице. Пришлось обменять остатки на собственный обед. Она в курсе, – он кивнул в мою сторону.

Завотделением перевел взгляд на меня, но опять ничего не успел сказать, потому что Доктор К. ринулся к сложенной мною на столе стопке предметов, которые я не успела запихнуть обратно в сумку.

– О! – сказал он, вытягивая одежные плечики из-под учебника чешского. Вам это очень нужно? Понимаете, я тут одну вещь делаю, все ломал голову, где достать подходящий стерженек. Из этого, кажется, можно вырезать что-то похожее…

– А библиография? – спросил Доктор А, брезгливо приподнимая пострадавшую статью и, не в силах справиться с отвращением, опуская мокрый лист обратно на стол.

– Спас! – гордо сообщил Доктор К., продолжая влюбленно смотреть на вешалку. – Там, в самом конце, посмотри. Кстати, Дэни, девочка, как я понимаю, у нас работает? – спросил он, отвлекшись наконец от плечиков и живо протягивая мне руку. – Доктор К. Желтая кружка в комнате отдыха – моя, из нее не пить. В очередь на цитометр записываться у Клары. Чешскую попсу слушать только в наушниках. Кстати, давно не видел столь впечатляющего резюме. Я не о списке заслуг, конечно, я о внешнем виде, – и с этими словами, унося мою вешалку, он удалился, оставив меня в совершеннейшем смятении. Значительно позже я привыкну к тому, что, если Доктор К. стоит к вам спиной, это еще не значит, что он не заметил, что на вас разные носки, а на верхней полке шкафа книги расставлены не так, как вчера.

– Ну что ж, – сказал Дэни, – поздравляю, теперь никуда не денешься, вы приняты.

Присовокупив мое жалкое резюме к пострадавшей статье и сформировав из этого плотный комок, он с облегчением забросил его в корзину.

– И первая ваша задача – дойти до библиотеки и выпросить вторую копию этой несчастной статьи. Кстати, себе тоже возьмите, почитайте, не пожалеете, – и он продиктовал мне название и выходные данные манускрипта.

После возвращения из библиотеки с добычей я была немедленно отведена в лабораторный отсек и представлена коллективу. Кстати, здесь, согласно традиции и правилам этикета, руководитель отделения каждого новенького, будь то лаборант или доктор, проводит по вверенной ему территории лично, представляя каждому сотруднику в отдельности. И уже в процессе знакомства мне вдруг стало совершенно очевидно – не обычное это отделение, и, похоже, мне повезло столь крупно, что даже масштабов этого везения я пока оценить не в силах. Потому что не может, ну не может собраться столько хороших людей в таком крохотном пространстве, это против всех статистических законов, и вот, однако же, смеются, трясут мне руку, надевают очки, отрываясь от микроскопа, чтобы рассмотреть новенькую повнимательней, машут руками в стерильных перчатках из ламинарных боксов люди с удивительными глазами и удивительными лицами.

Меня немедленно подхватили, измерили рост, поставив на косяке отметку рядом с парой десятков других разноцветных черточек, отмечающих рост сотрудников и наиболее близких друзей отделения, например Доктора С. – завотделением микробиологии, Доктора Ф. из кардиологии, Элишки из биохимической лаборатории и немногих других избранных. Потом мне быстренько поменяли имя. Не потому, что мое не нравилось, а потому, что, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, в отделении уже была Ленка (в Чехии это не производное от Лены, а вполне самостоятельное имя) и две Хелены, а еще одна Елена периодически набегала из отделения статистики – ну что поделать, троянская красавица ни один народ в Европе не оставила равнодушным, одарив представительниц каждого вариациями своего имени.

– Как же мы теперь во всех вас разберемся? – опечалилась было лаборантка Ива, пожимая мне руку при знакомстве. Я попыталась утешить ее, объяснив, что привязанности к своему, как и к любому другому имени, я не питаю и что можно, например, взять отчество и переделать во второе имя. Кто же знал, что эта незамысловатая идея вызовет такой ажиотаж? От меня потребовали объяснений, что такое отчество, и вся лаборатория, безмерно веселясь, немедленно обзавелась этим необходимейшим придатком к имени, и еще несколько дней все звали друг друга Бедриховичами, Либоровичами, Мартиновичами и даже Пепиковичами, упорно отказываясь откликаться на свои привычные имена. Так началась моя лабораторная жизнь, в которой я и до сего дня остаюсь Сашей или, по-домашнему, Сашиком, ввергая в замешательство новеньких и гостей лаборатории – на бедже-то все написано в соответствии с паспортом.

В отделении иммуногенетики кроме Доктора К. и Дэни обнаружился также Солнечный Л., длинный, веснушчатый, лучезарный заведующий лабораторией ДНК[3], и Ленка – умная блондинка, лаборантка-совершенство, способная извлечь и размножить ДНК из чего угодно, да и просто красивая милая девочка. Втроем мы немедленно составили веселую компанию, которая, едва оказавшись в одном помещении, немедленно устраивает цирк: не танцы, так рисование лошадей с закрытыми глазами, не рисование лошадей, так пантомимное изображение клеток иммунной системы. (А вот вы, например, сможете изобразить Т-лимфоцит так, чтобы отгадывающий легко отличил его от В-лимфоцита? Ленка может. Солнечному Л более всего удаются макрофаги[4], поскольку ему нешуточно повезло с метаболизмом, так что он и в человеческом обличье вдохновенно ест все, что под руку подвернется. Ну а я специалист по изображению дендритных клеток, потому что самая лохматая, а для дендритных клеток лохматость – первое дело и вообще признак профпригодности.) Ну и поскольку в силу обстоятельств мы оказываемся вместе по многу раз на дню, то и цирк в нашем отделении явление непрекращающееся.

Иногда к нам присоединяются докторанты, которые под чутким руководством Доктора К., Дэни или еще кого-нибудь причастного к иммуногенетике пишут свои кандидатские, а параллельно осваивают азы ряда специальностей, никак не связанных с медициной, в зависимости от того, чем интересуется в данный конкретный момент их научный руководитель.

Например, не далее как полгода назад Доктор К. увлекся разведением орхидей, а для создания микроклимата требовалось собрать какой-то особенно хитрый приборчик по чертежу самого Доктора К., и бедные докторанты днями и ночами разбирали старую ПЦР-машину, выковыривали из нее нагревательные элементы, доставали резисторы, считали сопротивление в сети и таки собрали адский агрегат. И он даже работал, но Доктору К. орхидеи быстро надоели, и он передарил их вместе с агрегатом Доктору Ф. в кардиологическое отделение.

Некоторое время спустя ординаторская кардиологов прославилась своим микроклиматом и богатейшей экзотической флорой, да так, что любое отделение норовило своих иностранных гостей для поражения воображения и повышения нашего международного авторитета затащить на чаепитие именно туда, в царство редких орхидей и еще какой-то красивой небывальщины. Правда, потом чудо-агрегат Доктора К. исчез. По слухам, он был украден и переделан энергичным докторантом Доктора Ф. в какой-то особенно чувствительный измеритель сердечных импульсов, а орхидеи, лишившись техподдержки, замерзли. Был скандал, и, если бы докторант Доктора Ф. не получил за этот прибор не то премию “Бектон Дикинсон”, не то грамоту от Ассоциации чешских кардиологов, Доктор Ф. его бы выгнал, поскольку очень любил орхидеи и страшно гордился своим ботаническим садом. Увы, безвременно и безвозвратно погибшим.

вернуться

3

ДНК – дезоксирибонуклеиновая кислота, спиралевидная молекула, отвечающая за хранение информации об устройстве и функциях любого организма. Наша ДНК-лаборатория занимается изучением участков человеческой ДНК, имеющих отношение к совместимости тканей.

вернуться

4

Макрофаг – клетка иммунной системы организма, основной функцией которой является поедание всего лишнего и чужеродного.

2
{"b":"214987","o":1}