Поговаривали также, что памятное пятно а-Эмиллану оставила покойная властительница, которой в первую очередь пожаловалась на "жениха" младшая дочь.
В общем, домыслов была масса. Стоит ли говорить, что главе госохранки все они были только на руку: добропорядочные граждане сочиняли небылицу одну страшнее другой, теша детишек на ночь, а вокруг его учреждения всё выше и выше вырастала изгородь из глубокой, до судорог, боязни.
- Итак, что здесь произошло и где её пресветлие наследница престола? - а-Эмиллан зашевелился, прекратив пронзать Маргаритку насквозь серыми ледышками глаз. У Пустырника создалось такое ощущение, что вместе с ним тихо выдохнула задержавшая дыхание спальня.
- Может быть, вы открутите время в обратную сторону и дадите нам возможность отыскать Фиалку?
- Значит, не знаете, - кивнул своим мыслям глава госохранки. - Кедр, Алоэ, - из стройных рядов хранов выдвинулись двое рослых мужчин, - вниз, в темницы. Если тупица посланник ещё во дворце, тащите в покои.
Храны исчезли в клубах сиреневой дымки, и глава госохранки снова обратился к превласте:
- А к вашему сведению, ваше пресветлие, именно мои лучшие бойцы и заметили опасность первыми. Нескольких из них уже были отправлены вниз для проверки. Вы, взбалмошная девчонка, не смейте при мне ухмыляться! У вас на лице написано всё, что вы хотели бы высказать: "Ха-ха, может быть они ещё и попробуют влиться в стройные ряды попрошаек? Ах-ха-ха!" Запомните, ваше пресветлие, если того потребует обстановка, уж будьте спокойны, вольются. И даже после смерти будут поставлять мне сведения.
- Теперь я вижу, чем объясняется преданность вам ваших ручных летучих змей, - тихо произнесла Маргаритка, бесстрашно глядя в глаза главе госохранки. - Не удивлюсь, если душники получаются из бывших глав учреждения, которые даже после смерти не могут существовать, не вытягивая из живых существ их души.
Ученик мага сделал шаг назад, но вид гордо выпрямившейся перед самим а-Эмилланом хрупкой превласты заставил его едва ли не покраснеть от собственного малодушия. Усилием воли удержавшись от того чтобы вжать голову в плечи, Пустырник вытянулся на месте, как будто палку проглотил. Глава госохранки наконец-то обратил на него внимание, только смерил несчастного таким уничижительным взглядом, что фейр всё-таки залился краской, осознав очевидный идиотизм своих действий.
- Очень... очень мило, ваше пресветлие... - криво усмехнулся а-Эмиллан, выразительно переводя взгляд с Пустырника обратно на Маргаритку. От подскочившего в спальне наследницы напряжения зазвенели осколки зеркала, прекратив жалобно похрустывать под ногами незваных гостей. Но опустевшая мраморная рама затянулась сиреневой дымкой, предваряя возвращение посланцев а-Эмиллана. В полном молчании они посмотрели по очереди в глаза начальнику, и тот пару раз кивнул. - Мои подозрения практически оправдались, ваше пресветлие! - снова обратился он к замершей Маргаритке: - Признаюсь, ваша сестрица уже перестала удивлять и забавлять, дело наконец-то дошло до стадии утомления...
- Пресветлая Лагрима, я уже выспаться бы успела, пока вы произносите свои фразы! - вспылила превласта.
- Как угодно, - сухо откланялся агр. - Наследница самолично заявилась в темницы и высочайше потребовала, чтобы пленника немедленно отпустили. А затем отправилась "прогуляться с ним по саду, а то от долгого сидения взаперти ноги затекают". С тех пор их и след простыл. Что скажете?
- В вашем заведении работают одни остолопы! - крикнула разъярившаяся вконец превласта. Её неожиданная реакция отразилась лёгким недоумением на лице а-Эмиллана. - Они что, не могли незаметно последовать за наследницей престола?! И после этого вы жалуетесь отцу на то, что я советую Вольскому в будущем упразднить правоохранительные органы! Тупость какая! Всё! Кончилось ваше время! Теперь отцу буду жаловаться я! - и, стремительно пройдя через всю спальню, громко хлопнула дверью, уходя.
- Д-до сви... Приятно было... ээ... Прошу меня простить, - поспешно ретируясь, Пустырник выдал едва ли не половину засевших в памяти поклонов, положенных традициями. И вышел через дверь, напрочь позабыв о том, что лишь сегодня утром только и выжидал момента, чтобы испробовать открытие портала.
- А вот теперь - за работу, - произнёс а-Эмиллан хорошо знакомым подчинённым равнодушным тоном. - Слышали, что пожелала её пресветлие? Слежка должна быть "незаметной". И если даже вторая превласта ничего не знает о маге, которому зачем-то понадобилась её недалёкая старшая сестричка с тупицей-посланником, новая информация о ней никогда не будет лишней...
* * *
Как только искры перестали лететь россыпью из глаз, я осторожно, чтобы не расплескать, покачала головой, стряхнула наваждение и сквозь мелкую крошку взглянула перед собой. "Ничего себе фейры строят", - невольно подумалось при первом взгляде на окружающую обстановку. Однако мысль о божественной прелести внутреннего убранства странного особняка быстро сменилась на другую, более трезвую: судя по всему, опять что-то в пространстве забарахлило, и открылась внеплановая дыра куда-нибудь в соседний изгиб времени. Причём меня закинуло в прошлое: вокруг раскинулась ромбовидная Долина с острова Альмир. Разве что практически в первозданном виде, такая, как будто её только что создали Близнецы. Главным отличием её было наличие жизни: поблёскивали запутавшиеся в ветвях деревьев и кустарников светляки - серебристые и слепящие золотые, - слышался чей-то смех, мелькали неясные, но вполне осязаемые тени; для чьего-то удобства выложили галькой тропинки и разбросали тут и там фонтанчики и лавочки; какой-то странный парень - то ли фейр, то ли очень высокий шейф, - нагнулся и разглядывал меня в упор. Лишь тут я сообразила, что сижу на корточках, а бок мне греет чья-то гибкая спина. Паренёк, повисший на копье, неуловимо напоминающем оружие золотолицых стражей сада с шуршами, был одет в лёгкую хламиду с прорезями на лопатках для крыльев и капюшоном. Длинные красивые волосы чуть ниже плеч приподняты надо лбом и прижаты к голове тонким обручем (хм, довольно странное украшение, традиционное для служителей Близнецов лет пятьсот назад, но так и не объяснённое ни одной легендой или традицией). Он с таким интересом разглядывал меня чуть раскосыми желтоватыми ястребиными глазами, что мне и самой стало интересно, что это он во мне нашёл.
Однако, заметив адекватность странной девицы, парень выпрямился и чуть приподнял бровь:
- Просителей к Близнецам не пускаем. Цветна сама отказалась от их покровительства, у них и без ваших попрошаек достаточно важных дел, - заструился его негромкий и приятный, как солнечный лучик, голос. Сражённая странными напрочь догадками незнакомца и его обаянием, я растянула губы в совершенно глупой улыбке и кивнула. - Ага, - сделал парень какой-то вывод, повёл глазами чуть левее от меня, но и там, видимо, не нашёл отклика и, что-то про себя решив, посуровел: - Прошу вас встать и назвать цель появления.
Мы с Таской (а больше никого рядом не оказалось), как по команде, вскочили на ноги и переглянулись.
- А не могли бы вы назвать возможные варианты ответа на свой вопрос? - попыталась я повторить его медоточивый тон. Получилось паршиво, прямо скажем, но на паренька вопрос подействовал своеобразно:
- Гм, - в задумчивости он слегка коснулся пальцами подбородка, - значит, снова последователи... Надоели они мне своими неучами, эти бешеные фейры, хоть надбавку проси за вредность. Хорошо, - пробормотав абсолютнейшую, с моей точки зрения, глупость, парень снова возвысил голос: - Ключевое слово и знак!
- Это он нам? - оглянулась я на акробатку. Та сделала "страшные глаза" и, обворожительно улыбнувшись, прянула ресницами в сторону паренька. Что ж, у всех свои методы, пусть попробует... Но не успела она кокетливо повести плечиком, как бесчувственный незнакомец молниеносным движением перевернул копьё острием вниз и воткнул его в землю и со словами "опять всё делать самому, сейчас посмотрим" свёл и резко развёл в стороны ладони. Словно на выкройке нового костюма наши одежды дружно воспарили отдельно от нас, выстроившись где-то сбоку в живописный ряд, были критически осмотрены и местами подозрительно потыканы тонким магическим лучом, после чего благополучно возвращены обратно. Меня точно ярыном по голове огрели - с такой наглостью встречаться приходилось впервые. Причём проделывал нахал свои безобразия с таким лицом, как будто так и надо!
