Но времени, несомненно, было уже много упущено, что и отметил Эмберли, взглянув на часы.

Сержант, увидев впереди море с дорожкой лунного света, заметил, что здесь очень красиво. И, не получив ответа на свою ремарку, спросил:

– Куда мы теперь едем, сэр?

– Дальше есть речушка, мы уже почти до нее доехали. По ту сторону от нее и ярдах в четырехстах-пятистах от побережья находится бунгало. Вот туда мы и направляемся.

– Говорите, именно туда, сэр? Но в таком случае нам придется как-то перебираться через эту речушку. Или переплыть…

– Мы переплывем ее в лодке.

– Лично я все же предпочел бы ехать по дороге, сэр. Никогда не был хорошим мореплавателем, да и, наверное, уже не стану. Более того, я даже думать боюсь о том, что вы будете переправлять меня в моторной лодке, сэр. И потом, – добавил он после паузы, – где же вы собираетесь достать эту самую лодку в столь поздний час?

– У меня она есть. Уже ждет нас.

Губбинс разинул рот от изумления.

– Меня только одно удивляет, сэр. Как же вышло, что вас не ждет аэроплан? Жаль, что вы о нем не позаботились. Но откуда взялась здесь эта лодка?

– Я взял ее напрокат. Есть тут у меня один человек, сторожит бунгало по эту сторону речки. Он нас и переправит. Ни за что бы не рискнул добираться туда по дороге. Слишком много займет времени, хотя «воксхолл» поехал именно таким путем. Внизу, там, где обрывается сад у бунгало, есть деревянный причал.

– Так вы с самого начала знали об этом, сэр?

– Должен был знать. Специально приезжал сюда сегодня с утра, чтобы все проверить.

– Разрази меня гром, сэр! Но с чего это вдруг? Как? Вам удалось что-то выяснить, да?

– Удалось. И узнал я вот что. Из Мортон-Ярда, который мы с вами проезжали недавно, к бакену примерно в четверти мили вверх по речке, была доставлена частная моторная лодка. Ее перегнали сюда недавно, причем с полными баками. И я счел этот факт столь любопытным, сержант, что решил подкинуть немного деньжат одному типу, перебивающемуся случайными заработками на здешнем курорте. Живет он в коттедже по эту сторону речки, сторожит лодку и бунгало, а заодно информирует меня обо всем, что происходит вокруг.

Это объяснение, однако, любопытства Губбинса не удовлетворило. Его так и подмывало спросить: почему мистер Эмберли внезапно, ни слова никому не сказав, сорвался в Литтлхейвен, по какой причине его так заинтересовали превратности судьбы какой-то моторки? Но затем он подумал, что сейчас вряд ли получит мало-мальски внятный ответ на свои вопросы. А потому просто заметил:

– Что ж, сэр, могу сказать только одно. Для человека штатского, не работающего в полиции, вы действуете основательно. Нет, честное слово, весьма даже основательно.

Дорога вилась среди невысоких холмов; сержант увидел, как блеснула полоска воды и понял, что они, должно быть, подъезжают к речке. Эмберли сбавил скорость, а затем остановился перед небольшим коттеджем, ярдах в пятистах от береговой линии. Губбинс, всматриваясь в темноту, увидел по ту сторону речки, у самого берега, очертания дома, слабо вырисовывающиеся на фоне ночного неба.

Эмберли распахнул дверцу и уже собрался выйти из машины, как вдруг замер и прошептал:

– Слышите?..

В тишине ночи до них с водной глади донесся рокот лодочного мотора.

На дороге возникла мужская фигура. Человек направился к машине и крикнул Эмберли, который озирался по сторонам:

– Это вы, сэр?! Как раз собирался идти звонить вам, как вы просили. – Только тут он заметил шлем сержанта: – Бог ты мой! Это полицейский, что ли?

– Иди к нам сюда, приятель, и расскажи, что видел, – строго скомандовал Губбинс и тут с удивлением заметил, как побледнел мистер Эмберли, даже сквозь загар было видно.

Фрэнк не сводил со сторожа глаз:

– Быстрее! Выкладывайте!

– Кто-то отплыл в этой моторке. Буквально с минуту тому назад. Да, и он… он тащил с собой что-то, перебросив через плечо. Я подумал, берет с собой какой-то багаж, что ж еще. А что тут думать, верно, сэр? Какой-то мешок. Ну и вот, сэр… Идет он, значит, по причалу, а потом бросает этот мешок или не знаю, что еще, в лодку, а она не привязана к причалу, вы сами видели, когда были здесь. А потом он садится на весла и отплывает вверх по ручью, а я бегу следом по берегу, наблюдаю, значит, а он ничего не подозревает. А потом он доплывает до моторки и пересаживается в нее вместе со своим багажом. Ну и я подумал: чего такое он затеял и чего мне теперь делать, ведь почти ни черта не видно. Но потом скумекал, зачем вся эта возня. Если б не видел, как он перекладывает этот багаж в моторку, тогда еще ладно. А так ясно, что дело темное. Ну а потом слышу, этот типчик заводит мотор и отплывает себе прямо в открытое море, а лодка болтается сзади, потому как он привязал ее к моторке. И зачем ему понадобилось брать с собой еще и весельную лодку, просто ума не приложу. Это уж слишком, вы как считаете?

Сержант тоже считал, что это слишком, однако промолчал. Он с сочувствием смотрел на Эмберли. Тот сжимал ручку от дверцы машины с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Рассказ сторожа убедил Губбинса, что Ширли Браун скорее всего уже нет в живых. А потому совсем неудивительно, что мистер Эмберли словно окаменел. Сержанту хотелось как-то утешить его, сказать добрые слова, но они не шли на ум, и он угрюмо пробормотал:

– Боюсь, мы с вами опоздали, сэр.

Фрэнк поднял на него мрачные темные глаза – по их выражению было ясно, что мысль его работает напряженно, ищет какой-то выход.

– Лодка, – пробормотал он. – Лодка. Это ведь неспроста, это должно что-то значить… Господи, ну почему ничего не идет на ум?! – И Эмберли в отчаянии стукнул кулаком по капоту машины.

– Должен признаться, я и сам не вижу никакого выхода, сэр. И действительно, зачем ему понадобилась весельная лодка, если он отплыл на моторке?

– Да чтоб вернуться на ней! – рявкнул Фрэнк. – Какая еще может быть причина? А в общем, думайте, дружище, думайте!

Сержант старался изо всех сил.

– Прямо не знаю, что и сказать, сэр. Вряд ли он отправит… тело в море в моторной лодке, верно? Скорее сбросит… он сбросит его за борт… Иными словами… – Тут Губбинс смущенно умолк и поймал на себе сверлящий взгляд мистера Эмберли.

– Боже, нет, это невозможно! – сдавленным голосом произнес Фрэнк.

– Эй! – воскликнул вдруг сторож. – Мотора больше не слыхать. Вырубил.

Эмберли резко вскинул голову. Действительно, тарахтения мотора, которое ранее все удалялось и удалялось, теперь совсем не было слышно.

– Отроду таких чудаков не видывал, – заметил сторож. – От устья реки отошел совсем недалеко. И к чему ему тогда останавливаться, а?

Тут Эмберли вздрогнул, словно очнулся от сна. Быстро сел в машину, включил мотор.

– Вылезайте! – рявкнул он Губбинсу. – Вылезайте, сержант, быстро из машины! Эй, как вас там… Пибоди! Переправьте сержанта через речку. Вы должны взять этого человека, сержант. Стойте у «воксхолла», он вернется к своей машине. Господи Иисусе, да уберетесь вы отсюда наконец или нет?! – И Фрэнк вытолкнул Губбинса на дорогу.

«Бентли» тронулся с места, но сержант бежал рядом с машиной, крича:

– Все понял! Но вы-то куда, сэр?!

– За моторной лодкой! – крикнул в ответ Эмберли. – Девушка жива! Господи, ну неужели непонятно, дурень вы эдакий?!

В следующую секунду машина резко набрала скорость и скрылась из виду, оставив на дороге двух мужчин, изумленно взирающих друг на друга.

Сторож сплюнул на землю:

– Тронутый на всю голову! С самого начала так и подумал.

Сержант собрался с мыслями.

– Скоро сам увидишь, тронутый он или нет. Ладно, пошли. Надо переправиться через речку. Давай, пошевеливайся!

«Бентли» с ревом мчался вдоль берега. Стрелка спидометра подползла к пятидесяти, затем – к шестидесяти и вот уже к семидесяти. До гавани было всего миля с небольшим, и Эмберли добрался до нее за полторы минуты. Ворвался на пристань, резко затормозил – так, что вся машина содрогнулась.