Оставшееся время первого тайма прошло в атаках и контратаках. Обе команды играли как никогда напористо, но ни одного гола забить так и не смогли.

Второй же тайм начался с мощной атаки москвичей. Опять точными пасами передавая мяч от ноги к ноге, вперед вырвалась пара Ильин – Якушин. Тогда сбежавшиеся к ним киевляне, казалось, надежно заблокировали от них ворота и тут последовал неожиданный пас Якушина Бескову. Новый удар! Гол!

Обрадованные москвичи оттянулись на свою половину поля, стремясь передохнуть после атаки. Но тут неожиданно атаковали гости. Киевский нападающий нанес внезапный и неотразимый удар издалека. Мяч попал в девятку. Стадион взревел. Через некоторое время в репродукторы сообщили повторно, что гол забил нападающий Шиловский.

– Эх, голлер, голлер, Дорохова[60] на тебя нет! – осуждающе крикнул сосед. А сверху радостно комментировал происшедшее болевший за киевлян украинец.

– Ничего, – утешил профессора Акимов. – Сейчас москвичи очухаются.

И, словно оправдывая прогноз летчика, динамовцы Москвы устремились на своих соперников – одноклубников всесокрушающей лавиной. Атаковали даже полузащитники, которым по всем нормам положено было страховать нападающих киевлян. И такой напор был вознагражден. Несколько голевых моментов, наконец один, а за ним и второй раз мяч затрепыхался в сетке ворот киевлян, защищаемой голкипером Николаем Трусевичем. Прозвучал гонг, сигнализируя, что до конца матча осталось пять минут. Но игра продолжалась в том же темпе. Казалось, она никогда не кончится, но тут прозвучал финальный свисток, прервав красивейшую атаку москвичей в самом разгаре.

– Финита! – удовлетворенно заметил профессор. – Считайте, что чемпионство у нас в кармане…

г. Мариуполь.

Николай Арнаут, он же – «Малой», механик судна «Red Star‑6»

Город, расстилавшийся за окном, был для Коли Арнаута по прозвищу «Малой», практически родным. Паренек из села Старченково перебрался в Мариуполь еще в четырнадцать, когда дядька получил от металлургического комбината квартиру. Будучи человеком, помнящим родство, он не сумел отказать племяннику, желающему вкусить всех прелестей урбанистической цивилизации. Прелести оказались сомнительными. Алкоголь и дома был достаточно доступен, а на длинную красивую машину заработать влет не удалось…

От срока, даже условного, Колю отмазывали всем силами. Получилось. Помогли и дядькины связи, и возраст преступника, да и владелец «подломленного» ларька, махнул рукой – не особо‑то и взяли много, чтобы жизнь пацанам коверкать…

На всякий случай, от греха подальше, малого (тогда еще с маленькой буквы) устроили в «мореходку». Там Арнауту, доселе далекому от любых проявлений романтики, в том числе и морской, неожиданно понравилось. Да, довольно строгая дисциплина, приходится ходить в форме, зубрить головоломные науки и английский. Но зато!.. Перспективы будущего радовали и манили.

Потом грянувшая волна кризисов изрядно пошатнула благосостояние «сухопутных». Зато в море всегда работа есть. Хоть на какую‑то лайбу, хоть под «греком», хоть под «турком», толкового механика со знанием языков брали всегда. Так и тянулась биография, обрастая пикантными подробностями в виде мелкой контрабанды, связях с сомнительными личностями в куче портовых городов. А потом случилось Событие. И сухогруз «Рэд Стар‑6» под турецким флагом (порт приписки Синоп, водоизмещение четыре тысячи пятьсот семьдесят шесть тонн, груз – сельскохозяйственная продукция), пришел в порт Мариуполь. Только не республики Украина, а СССР образца года одна тысяча девятьсот сорок первого. Хорошо, что фарватер не изменился и глубины в порту особо не выросли. Хотя ведь могли, могли… Появились же пустыри и одноэтажные, типично сельские домики, на месте кварталов многоэтажек.

До решения вопроса экипаж «Рэд Стара» расселили по городу. На всех маленькой гостиницы не хватило. «Турок» оказался далеко не единственным судном, попавшим в такую неприятную ситуацию. И моряков – иновременников было слишком много. Впрочем, повезло не всем. Танкер «Алькату», под «панамцем», неведомое природное явление разрубило пополам. Экипаж частично спасся, пересидев на захлестываемой волнами рубке, на пару метров возвышающейся над уровнем моря. И теперь, стараясь не задумываться, что же произошло с теми, кто находился на носу, оттягивался на берегу, празднуя свое спасение. А прямо посреди акватории Азовского моря постепенно разливалось пятно, вытекшее из располовиненных танков. Хорошо, не нефть‑сырец, а всего лишь подсолнечное масло…

Арнаут поднялся с продавленной кровати, тут же радостно заскрипевшей древней панцирной сеткой. Хорошо быть капитаном! А ему, как и большинству, пришлось дожидаться решения всех вопросов в портовской общаге для несемейных. С одним туалетом типа «толчок» на этаж, холодным душем, и единственной на все здание розеткой. Лучше бы на судне разрешили оставаться, в самом деле! Хорошо хоть валюту поменяли по приличному курсу. Притом не всю, а только ту сумму, что сами владельцы хотели. Единственное, что искупало нахождение здесь – так это перспективы! Опытный взгляд Арнаута сразу отметил полное отсутствие пограничников. Да, и раньше на мариупольском КПП служили не самые въедливые представители «органа охраны границ» из виденных Колей в жизни. Но сейчас, можно было даже не мотоциклы подвешивать за прожекторами трюмного освещения, а тащить все подряд! Как сюда, так и обратно! Тут же в дефиците даже элементарные презервативы! Не говоря уже о бритвенных лезвиях и тому подобном! Золотое дно! Интересно, сработают ли те два лоха, с которыми пиво пил? Рожи вроде не тупые, перспективы оценили сразу. А в музее должно быть много чего интересного! Зря, что ли, до пятидесятых годов областным числился? Самому бы пойти, да спалишься с концами. Знакомства с нынешними местами лишения свободы в планы Арнаута не входили никоим образом.

В коридоре раздались быстрые шаги. Наверное, соседи вернулись. Правда, обещали к ночи подтянуться. Но мало ли что?

Выкрашенная белой краской дверь распахнулась. В проходе, положив руку на открытую кобуру, стоял высокий парень в милицейской фуражке. И очень нехорошо улыбался, обшаривая глазами, как локатором, обстановку комнаты и как назло останавливаясь на тех местах, которые Коля счел пригодными для тайничков.

– Ну что, гражданин Арнаут, «Откройте, милиция!», я говорить не буду. У вас и так открыто.

Арнаут, сообразив, что что‑то пошло не так, оперся о стену, пачкая спину побелкой. А в комнате вдруг стало очень тесно. Так же тесно, как в камере предварительного задержания Приморского РОВД двадцать лет назад (или вперед?). Вот только дядя уже умер (или еще не родился?). И в СССР была Сибирь. И очень много снега…

Федеративная Республика Германия, г. Вюрцбург.

Федька Брусникин, тинейджер, пилот‑любитель

Несмотря на темноту, самолет заходил на посадку, словно по учебнику. Старый механик усмехнулся. Предпоследний. Интересно, у него та же проблема, что у остальных? Усмехнувшись еще раз, Отто отправился к полосе. Красно‑белая машина остановилась. Из кабины вылез пилот, за ним пассажирка.

– Гутен абенд, Отто, – поприветствовал немца Федька. – Как дела?

Механик принюхался.

– У вас всё в порядке?

– Да, а что? Остальные прилетели?

– Кроме Ганса. Но и он на подходе.

– А что Вы так подозрительно смотрите? – спросила Танька.

Механик усмехнулся. – Не могу при дамах. Вас там кормили?

– Да, – произнес парень. – И поили. Русские очень гостеприимны. Правду дед рассказывал.

– Очень вкусно! – подтвердила девушка.

– Ладно. Значит, еда не причем. Прадеда встретил? – сменил он тему разговора.

– Встретил. Мальчишка совсем. Только одиннадцать стукнуло. А прапрадед – крепкий мужик. Меня одной рукой сломать может!