– Хорошо, давай посмотрим, какие камеры я могу выделить. – Три элемента королевы заняли насесты вокруг алтаря и что-то забормотали – ни на межстайном, ни на самношке: Древорезчица настроила стандартный интерфейс «Внеполосного-II» так, чтобы визуальные элементы управления заменить звуковыми. Стае с трансформированным интерфейсом работать было почти так же удобно, как Равне – с ее «тиарой», хрупким наголовным дисплеем, который Бергсндот носила почти не снимая. Звездолет ответил серией кодированных щелчков и писков! Древорезчица внимательно слушала. – Ох уж этот Щепетильник! «Внеполосный-II» сообщает, что мой дражайший советник по науке зашел в своих исследованиях гораздо дальше предполагаемого. Ты знаешь, что такое массоэнергетический конвертер?

– Нет, но это звучит как-то подозрительно.

– Так оно и есть. – Древорезчица опять ушла в себя, вероятно роясь в определениях из корабельной библиотеки. – Если процесс не контролируется, конвертер превращается в то, что здесь названо конверсионным потоком. Эта штука разрушила не одну цивилизацию, но, к счастью, такое устройство очень трудно создать, не выяснив, насколько это опасно. – Она запросила еще несколько статей. – Ой как хорошо! Это последняя десятидневка проекта: Щепетильник его прикрыл, опасаясь, как бы чего не вышло. Теперь он сосредоточился на исследованиях в области материаловедения, которыми первоначально и предполагал заняться. – Древорезчица помолчала и фыркнула совсем по-человечески. – Щепетильник поднимет бунт, если мы заберем у него эти камеры. Забавно будет за этим понаблюдать.

Советник по науке был одним из многочисленных отпрысков Древорезчицы. Обычно оказывалось, что эксперименты эти представляют угрозу для нее самой…

Равна постаралась изобразить коварство:

– Я ручаюсь, что мы все сможем сохранить в тайне. Две или три камеры можно официально объявить сломавшимися. – Лишь немногие местные жители понимали, что́ из инопланетной техники устойчиво, а что́ может испортиться. За эти годы Равна расколошматила все свои наголовные дисплеи, кроме одного, но камеры, не содержавшие особо высокотехнологичной начинки, пережили бы, вероятно, даже падение с двадцатиметровой высоты. – Но надо проследить, чтобы Щепетильник не разнюхал.

– Мне это нравится! – Древорезчица оскалила зубы в ухмылке и лапой одного элемента потрепала Равну по голове с высокого насеста. Потом отдала несколько команд звездолету. – Хорошо, возьми три камеры. Мы потом подумаем, где и как их лучше всего использовать.

– Это надо сделать быстро. Уже прошел слух, что я обо всем узнала. Если за этим кто-то стоит, разве не логично им будет выступить прямо сейчас, чтобы выбить нас из равновесия?

– Вот-вот.

На трех камерах систему видеонаблюдения не построишь, как бы хитроумно их ни размещать, и Равна отважилась поинтересоваться остальными.

– А что насчет тех трех, какими ты пользуешься, чтобы следить за Шкуродером? Сейчас наибольшую опасность несут люди.

– Нет, эти не трогай. Если заговор действительно существует, я готова побиться об заклад, что за ним стоит не кто-то из твоих сосунков, а наш местный мастер конспирации. Хитроумнее Шкуродера в этом мире никого нет.

Старый Шкуродер тоже был отпрыском Древорезчицы. Ее самой опасной – чтоб не сказать самой злокозненной – попыткой вывести гениальную стаю.

– Но мы же его переделали. Твоих потомков там осталось только двое.

Древорезчица громко втянула носами воздух.

– Ну и что? Старикан самолично выбирал трех остальных.

– Прошло десять лет.

– Вернемся к делу. Три камеры я спрятала в Старом Замке, это давало мне повод… э-э, доверять – слишком громко сказано… терпеть его.

Равна улыбнулась:

– Ты все время подозреваешь, что он об этом знает.

– Да, я так думаю. И ты его всегда подозревай, Равна, чтобы не попасть впросак. Возможно, если я пошлю в замок больше своих слуг, мы сумеем временно вывести оттуда камеры. Я и так хотела усилить охрану. В любом случае Шкуродер возглавляет наш список подозреваемых. Не хотела бы я тратить ресурсы на менее вероятных кандидатов в заговорщики.

– Прекрасно. – Исходный Шкуродер был мерзавцем, сочетавшим в себе худшие качества исторических деятелей человечества и Когтей. Равна была бы так же параноидально к нему настроена, как и Древорезчица, если б не располагала собственным источником информации. Этим секретом, в числе очень немногих, она ни с кем не делилась, даже с Йоханной, и, чтобы выклянчить у соправительницы еще три камеры, раскрывать тайну смысла не было. Один элемент Древорезчицы спрыгнул прямо на спинку кресла Равны и положил лапу ей на плечо.

– Ты разочарована?

– Прости. Да, немножко. Мы выкроили три камеры, но целей явно больше.

– Я намерена усилить надзор за Шкуродером.

Равна не могла возразить, не раскрыв собственных информаторов.

– Помимо камер, Равна, я отзываю агентов из-за границы. Этого хватит, чтобы докопаться до самого донышка.

Древорезчица действительно пыталась ей помочь. Она лучше остальных стай, кроме, может быть, Щепетильника, понимала, что движет Равной.

Женщина потянулась погладить ближнего элемента. Это был Шт – во всяком случае, примерно так звучало его имя для людского уха. Имена индивидуальных элементов обычно не имели смысла даже в языке Когтей, оставаясь не более чем ярлычками для заводчика. Маленькому Шту было от роду едва несколько десятидневок – необходимое дополнение к слитной стае, призванное соблюсти баланс юности и опыта. Щенок был так мал, что его сеть сенсорного восприятия едва интегрировалась с остальной стаей Древорезчицы. Равна знала только, что он не происходит ни от самой королевы, ни от Странника. У Когтей со щенками всегда были трудности, особенно если стая не слишком предохранялась, но Древорезчица лучше многих управлялась с единством своей души – гораздо лучше, чем ее отпрыски. Душевное равновесие ей удавалось поддерживать уже лет шестьсот, и Равне было не о чем тревожиться. Она потрепала маленькое создание по головке и немного расслабилась. Если оно и переменит темперамент королевы, то наверняка сдвиги эти окажутся вполне в русле тщательно распланированной Древорезчицей в прошлом личностной эволюции.

Щепетильник был вне себя.

– Это возмутительно! – Шестерка тесно сгрудилась, а два ее элемента влезли по спинам остальных так, чтобы оказаться на одном уровне с Равной и взглянуть ей в лицо. – Их похитили. Это предательство, и я ни перед чем не остановлюсь, чтобы найти виновников!

Равна несколько минут как прибыла в северные рудники и, глядя с края разреза на уходящие далеко вниз стены карьера, решила было, что тут все тихо. Никаких подрывов, никакого шума. Даже огней не видать. Самое время поговорить по душам с королевским советником по науке.

Спускаясь по открытой всем ветрам лестнице, высеченной в скале, она приветственно махала людям, помогавшим Щепетильнику в работе. Те поднимали руки в ответ: значит, Щепетильник в неплохом настроении? Не успев спуститься и до половины лестницы, Равна услышала сердитый лай советника. Когда же она достигла прохода в лабораторию, два элемента Щепетильника уже мчались ей навстречу так, что избежать встречи на невыгодных для Равны условиях было невозможно.

Сейчас они сидели в кабинете Щепетильника, и стая пребывала просто в бешенстве. Равна еще никогда не видела его таким разъяренным. Да и не случалось еще, чтобы какая-то стая лезла ей прямо в лицо. Равна поднялась и отступила к распахнутой двери, подняв руки в попытке закрыться от клацающих челюстей.

– Щепетильник, это временно, ты скоро получишь камеры назад. – По крайней мере, Равна надеялась на это. Если камеры останутся недоступны Щепетильнику достаточно долго, это затормозит продвижение ее собственной исследовательской программы.

Во всяком случае, Щепетильник ее не укусил, как можно было опасаться. Но, к сожалению, стая продолжала крутиться вокруг Равны и на самношке отвечать отказывалась. Длинные раскатистые аккорды, издаваемые Щепетильником, явно были отборными проклятиями. Внезапно старший элемент Щепетильника, с белой полосой на голове, остановился и нерешительно взглянул на Равну. Спустя еще полсекунды растерянное молчание охватило всю стаю – это выглядело даже комично.