Наиболее ехидные мужчины возражают на это: «Ну и что толку от вашего матриархата? Так бы всю жизнь и ковырялись в земле каменными мотыгами и лепили бесконечные горшки из глины. Вот когда к власти пришли настоящие мужики с солидными бронзовыми ковыряльниками, тогда и начался вертикальный прогресс!»

Но существовал ли в самом деле в аграрном обществе единый и всеобъемлющий культ Великой Богини и, как следствие, матриархат? Была ли великая война между Богиней и Богом, закончившаяся полной победой последнего?

Большинство современных археологов полагает, что гораздо более вероятным является другой сценарий: Богиня Земля была лишь одним из высших существ первобытного пантеона; ее культ и связанные с ним мифы постоянно развивались и обогащались новыми деталями и смыслами на протяжении тысячелетий. Каждый народ, каждая община рассказывали и воспроизводили их по-своему, сообразуясь с существующим «социальным заказом».

Развитие земледелия и понимание того, что выживание общины отныне связано с плодородием, не могли не привлечь внимания людей к способности женщин вынашивать и рожать особые «плоды» – детей. Вероятно, именно в неолите формируется представление о женщине как о «Матери-земле», которое позже станет одним из центральных в мировой культуре. И все же этот культ был, по-видимому, лишь одной из сторон религиозной жизни общины. Женские статуэтки раннего неолита – это маленькие «домашние» божки: возможно – семейные обереги, возможно – охранительницы беременных женщин, возможно – участницы весенних обрядов плодородия, но едва ли богини-повелительницы, «царицы-матери». Женщина Чатал-Гуюка, обнимающая череп предка, предстает перед нами скорее дочерью своего отца, чем матерью своих детей. Может быть, женщина из Британии, ее дочь и чужие дети были принесены в жертву Матери-земле, но у нас нет никаких доказательств того, что эта женщина обладала каким-то высоким статусом и пользовалась особыми правами – в ее могиле не было найдено украшений, и анализ костей говорит о том, что она и дети при жизни голодали.

Как ни странно, но при анализе социальных отношений, существующих в земледельческих и скотоводческих общинах, очень часто оказывается, что, несмотря на кажущееся неравенство, мужчина и женщина во многом равноправны: женщина может обладать имуществом, может передавать его по наследству, может сама принимать решение о вступлении в брак или разводе. И если вдуматься, это справедливо – крестьянин и крестьянка выполняют практически одинаковый объем работ, вносят одинаковый вклад в выживание семьи. Отношение к детям в таких семьях часто амбивалентное, противоречивое. Их любят, в них видят будущих кормильцев, но рождение ребенка зачастую вызывает страх ввиду появления «лишнего рта». Женщина-мать, как правило, слишком занята работой, чтобы самой воспитывать детей. За малышами присматривают старшие дети или бабушки с дедушками (вспомните, что в большинстве народных сказок состав семьи именно таков: братец и сестрица или бабушка, дедушка и внук или внучка; родители в сюжете не фигурируют, как правило, они – в поле).

Явное неравенство возникает именно в городах, где женщины не могут претендовать на социально значимые должности (в правлении, в городской охране, среди чиновников) и оказываются товаром в руках своих отцов и мужей. В этой ситуации их основной функцией становится ведение домашнего хозяйства и произведение на свет наследников, отсюда – хорошо знакомый нам образ женщины как хранительницы домашнего очага и воспитательницы детей. Таким образом, речь идет о переходе не столько от матриархата к патриархату, сколько от относительного равенства к абсолютному патриархату.

Для того чтобы проверить это предположение, в следующей главе мы отправимся в одно из первых аграрных государств на Земле – в древний Шумер.

«Ан господином был, Ан сиял, Ки темна была, на подземный мир не смотрела», – так в одном из древних шумерских текстов описывается состояние до сотворения мира{ Емельянов В. В. Древний Шумер: очерки культуры. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001. С.104.}.

Подобно многим другим обитателям древнего мира шумеры считали, что вселенная родилась от брака Ана-Неба и Ки-Земли. Однако, хотя культ Ана, отца всех богов, был широко распространен в Шумере, соразмерного ему культа Ки просто не возникло. Этим раз и навсегда было определено положение женщин в цивилизации Шумера – на вторых ролях. В Шумере существовало два языка с различной фонетикой: один мужской, другой женский. В клинописи перед мужским именем стоял значок «человек», но он никогда не стоял перед женским.

Впрочем, женских божеств в шумерской мифологии было немало. В одном тексте о сотворении мира богиня Инанна приходит к своему отцу, богу Энки, и жалуется, что ей не было отведено место в божественной иерархии, тогда как:

Из этого текста следует, что под покровительством богинь находились такие важные составляющие жизни шумеров, как деторождение, поклонение богу неба, металлургия, геометрия, рыболовство. А что же сама Инанна? Какую должность она получила? Инанна – воплощение утренней звезды Венеры – стала одновременно богиней войн и богиней любви, а также покровительницей города Урука.

Священный брак Инанны с правителем города был одним из самых значительных шумерских праздников и проводился с большой пышностью. Правитель представлял в этом обряде бога пастушества Думузи, примечательного тем, что он умер и воскрес. Но об этом позже.

Сохранился миф о соперничестве между Думузи и богом-земледельцем Энкимду за руку Инанны. Историки полагают, что это могло быть театрализованное действо, которое разыгрывали двое правителей Урука. Брат Инанны Утту обещает подарить сестре «траву прядения» – лен для изготовления красивой одежды (лен в Месопотамии рос плохо, поэтому льняные одежды были роскошью). Инанна спрашивает: