Повторяю, А.В. Луначарский не ответил на письма В.Г. Короленко, хотя готовился ответить, об этих письмах знал В.И. Ленин, не одобрял их, но так Луначарскому ничего и не порекомендовал. Весной 1921 года на Х съезде РКП(б) политика военного коммунизма в острой политической борьбе была отменена и утверждена новая экономическая политика (нэп). А через несколько месяцев после этого, 25 декабря 1921 года, Владимир Галактионович Короленко скончался.

Летом 1921 года В. Короленко, больной, с сильным нервным расстройством и болезнью сердца, согласился стать председателем Помгола (Комитет борьбы с голодом в составе: Л. Каменев (председатель), Н. Семашко, А. Рыков, Н. Некрасов, Кишкин, Щепкин, Кускова, Прокопович, Кутлер, Горький, Покровский, Левицкий) и написать воззвание к Европе. Но Помгол просуществовал недолго: в квартире Кусковой собрались члены Помгола для решения очередных задач, в некоторых выступлениях были допущены выражения, резко критикующие постановления правительства, и антибольшевистская критика. Тут же донесли в ВЧК, явилось несколько чекистов в кожаных куртках и арестовало высокое сообщество: подобный состав Помгола не может бороться с голодом.

А.М. Горький через несколько недель после такого решения уехал за границу, а В.Г. Короленко так и не написал воззвания к Европе.

В.Г. Короленко, как выразился А.М. Горький, был идеальным образом русского писателя.

Короленко В. Дневник 1917–1921. Письма. М., 2001.

Чуть ли не все писатели, публицисты и очеркисты, старые и молодые, почувствовали, что реалистические формы в чём-то устарели, то ли содержание стало однобоким, то ли формой пресытились. И все, в том числе и читатели, поняли, что пришла пора поиска новых форм и содержания.

О поисках новых форм и содержания задумывались такие художники, как Лев Толстой, Антон Чехов, Владимир Короленко и другие.

По-прежнему привлекал внимание журнал «Вестник Европы» во главе с профессором Петербургского университета М.М. Стасюлевичем (1826–1911), верным оппозиционным традициям 60-х годов, когда они вместе с К.Д. Кавелиным, А.Н. Пыпиным, В.Д. Спасовичем и Б.И. Утиным покинули свои профессорские должности и ушли на творческую работу, публикуя свои статьи, очерки, воспоминания. Заместителем главного редактора был известный учёный-литературовед А.Н. Пыпин (1833–1904), а секретарём редакции экономист Л.З. Слонимский (1850–1918), привлёкший внимание тем, что чуть ли не впервые в России написал несколько статей о марксизме, и как автор критической статьи о «Московском сборнике» К.П. Победоносцева. Многие ещё помнили, что на страницах журнала были напечатаны произведения А.Н. Островского, А.К. Толстого, И.С. Тургенева, И.А. Гончарова, воспоминания И.И. Панаева, П.В. Анненкова, А.Н. Веселовского, В.В. Стасова, К.К. Арсеньева, до недавнего времени печатались в журнале А.Н. Плещеев, Я.П. Полонский, И.И. Мечников, И.М. Сеченов, А.Н. Данилевский, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьёв. После закрытия журнала «Отечественные записки» в 1884 году пришёл в журнал М.Е. Салтыков-Щедрин, приносили свои сочинения П.Д. Боборыкин, Д.Н. Мамин-Сибиряк, А.М. Жемчужников, А.И. Эртель, И.Н. Потапенко. Но в 90-х годах стало заметно оскудение русской литературы не только в этом журнале, и в других журналах с русской прозой дела обстояли не лучше.

В 1897 году А.П. Чехов писал о журнале «Вестник Европы» как о «лучшем журнале из всех толстых». К 50-летнему юбилею творческой и общественной деятельности М.М. Стасюлевича, отмечая его заслуги, В.Г. Короленко и Н.Ф. Анненский писали в журнале «Русское богатство»: «Положив в основу своей программы начала здоровой гражданской жизни, заключающиеся в господстве зависимости законности и прочных гарантиях прав личности, в независимом суде, возможно широком развитии местного самоуправления, господстве веротерпимости, свободе слова и печати, разумно и широко поставленном образовании народа, журнал г. Стасюлевича проводит эту программу среди меняющихся настроений русского общества» (Русское богатство. 1897. № 12. С. 221).

Действительно, настроения в русском обществе менялись, даже на страницах одного журнала. М. Стасюлевич, по мнению его близких, без своего ведома не пропускал в журнале ни одной строчки. Г.В. Плеханов, полемизируя с журналом, положительно характеризуя главного редактора «как человека честного, бескорыстного, убежденного и деятельного», упрекает его одновременно как человека, который носит «на себе печать того отвлечённого русского либерализма, который по самой природе своей осуждён на полнейшее бессилие» (Соч. М. – Л., 1927. Т. 24. С. 66). А ведь русский либерал в 90-х годах XIX века – совсем не тот, кого мы сейчас называем либералом, это патриот, любит своё отечество, думает о народе, готов всячески помогать ему, не преклоняется перед Западом, чтит его достижения, готов учиться у него… Но остаётся независимым и гордым.

Русская проза в журнале «Вестник Европы» состояла преимущественно из романов П.Д. Боборыкина (1836–1921), начиная с 1873 года он поставлял в журнал свой роман чуть ли не ежегодно. С.А. Венгеров назвал число этих романов – «не менее 70–80 томов», увидев в этом их большое культурное значение.

Критики того времени были беспощадны к романам П.Д. Боборыкина, называли их заурядной беллетристикой, «массовой», посредственной литературой, мутным потоком, который хлынул на страницы журнала. Но П.Д. Боборыкин всё-таки выделялся на этом фоне острой проблематикой поставленных проблем, всё, чем жила Россия, было и в этих романах.

«Василий Тёркин» (Вестник Европы. 1892. № 1–6), «Перевал» (1894), «Ходок» (1895), «Княгиня» (1896), «По-другому» (1897), «Тяга» (1898), «Куда идти» (1899), «Однокурсники» (1901), «Исповедники» (1902), «Закон жизни» (1903), «Братья» (1904) – все эти произведения были в центре общественного мнения, их критиковали, подвергали обсуждению в дискуссиях, об этом оставили свои суждения Лев Толстой, Антон Чехов, Максим Горький. На невысокие художественные достоинства сочинений мало обращали внимание, они были очевидны, привлекали острые общественные проблемы – от критики народничества и марксизма до изображения в образе Василия Тёркина «политически мыслящего купца»: «Дикий замоскворецкий житель, купец Островского, переродился почти в европейского буржуа» (Горький М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 25. С. 308).

«Боборыкин замечательно чуток. Это заслуга», – писал Л.Н. Толстой. А А.П. Чехов писал О.Л. Книппер о повести П. Боборыкина «Однокурсники»: «Повесть прескверная, скучная, но интересная – в ней изображается Художеств. Театр и восхваляется М.П. Лилина. Ты прочти. Идёт речь о «Чайке» и «Дяде Ване» (Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. Т. 19. М., 1950. С. 14). «Прескверная», но «интересная» – вот итог публикации романов П.Д. Боборыкина.

Страницы журнала «Вестник Европы» заполняли сочинения И.Н. Потапенко, В.И. Дмитриевой, А.А. Виницкой, К.Ф. Головина, Н.П. Стахевич и др. Лишь имя Игнатия Николаевича Потапенко (1856–1929) осталось в памяти читателей, критики, учёных. Роман «На действительной службе», опубликованный в «Вестнике Европы», принёс автору некоторую известность, но следующая повесть «Семейная история», опубликованная в «Северном вестнике», подверглась острой критике. Л.Н. Толстой в письме Н.С. Лескову писал 20 октября 1893 года: «Вчера я прочёл повесть Потапенко в «Северном вестнике». Какая мерзость! Решительно не знают люди, что хорошо и что дурно. Хуже – думают, что знают, и что хорошо именно то, что дурно. Положительно можно сказать, как про наши школы, что они не только не полезны, но прямо вредны, если ими исполняется всё тот же мрак. Вся наша беллетристика всех этих Потапенок положительно вредна. Когда они напишут что-нибудь не безнравственное, то это нечаянно. А критики-то распинаются и разбирают, кто из них лучше. Все лучше. Эта повесть Потапенко была для меня сoup de grace (последним ударом (фр.). – В. П.). Я давно уже подумывал, что вся эта беллетристика, со включением, и очень, всех Зола, Бурже и т. п., есть бесполезная пакость, а теперь это стало для меня полной несомненностью» (Собр. соч.: В 22 т. Письма. М., 1984. Т. 19–20. С. 268). Вполне возможно, что Л.Н. Толстой преувеличивал «мерзость» сочинений И.Н. Потапенко, но отношение к публикуемой литературе в «Вестнике Европы» точно отражает бескрылую и мелкотемную натуралистическую беллетристику, которая заполонила всю журнальную и издательскую литературу.