- Это называется переворот. - Спокойно сказал Дементьев. - Пойдемте, друзья-товарищи. Похоже, Союз погиб навсегда.

   - Ну уж нет! - Панкратов рванул к Обручеву, опрокидывая стул.

   Штурмовики начали стрелять. Майор "качнул маятник", уворачиваясь от пуль, несколько шальных попали в людей, что вызвало шок, но не панику. Остальные, по примеру майора, кинулись на солдат. Федор Евгеньевич дернул из кобуры любимую "Гадюку" и, вскидывая, чтобы прицелиться в Обручева, словил две пули - одну в грудь, другую в голову. Дементьев видел, как бравый капитан, выживший в многочисленных боестолкновениях, заваливается на стол и погибает от пули своего же солдата, который уже не подчиняется ему. Дементьев понял, что использовал Обручев - заложенный программный код полноценного подчинения, реализованный в солдатах, начиная со второго поколения. Лишь самое первое было лишено этого.

   Панкратов немножко не успел добраться до предателя, как был сражен пулеметной очередью. Везение оставило майора и сейчас он медленно сползал на пол, оставляя на столе и стульях кровавую дорожку. Главный Техник и Инженер подняли руки вверх, но и они словили шальные пули. Начальник разведки смотрел будто бы сторонний наблюдатель, как гибнут хорошие люди, поверившие предателю. Он, как зачарованный видел, как погиб Сопов, как умерли Прохоров и Шапошников. Дементьев очнулся лишь тогда, когда его задела пуля. Она обожгла бок и ткань моментально намокла красным. Начальник разведки приложил руку и посмотрел на расплывающееся пятно. Он бы еще долго смотрел на него, но вторая пуля, ударившая в левую ключицу, отрезвила его. Упав на пол, Дементьев сунул правую руку в карман и нажал кнопку, посылая красный код тем, кого он отобрал ради такого случая. Ведь предвидеть все невозможно, а то что переворот случиться таким образом, начальник разведки даже не думал.

   Обручев посмотрел на окровавленные тела капитанов. Он не испытывал жалости или сожаления о предательстве. Ведь это только одна из ступенек к полноценной власти. Не воспользоваться ей было бы глупо. Сейчас он использовал наивных военных, потом, когда наступит необходимость, он устранит и этого американского дурака Хэмиша, который повелся на сказку о личных владениях в системе. Как же, держи карман шире. Он ни с кем не станет делиться властью, тем более уже вкусив ее сполна. А с этими безотказными болванчиками тем более. Молодчина, доктор, не подвел.

   Новоявленный властитель обвел зал - операторы следящих систем сидели в креслах, вжавшись в спинки и со страхом смотрели на еще дымящиеся стволы автоматов. Штурмовики зорко следили за каждым лишним движением. Пискнул экран радара, оповещая наблюдателя о вхождении неопознанного корабля в его зону. Оператор автоматически посмотрел на экран, считывая информацию - сканер, сопряженный с радаром моментально выяснил класс и назначение судна. Большой грузовой корабль, тип "сухогруз", произведен фирмой "Локхид", бортового номера и названия не имеет, пункт приписки и маршрут точки назначения отсутствуют, вооружение отсутствует. Оператор похолодел. Как теперь доложить после только что произошедшего? Но Обручев сам спросил:

   - Что там?

   - Большой транспортный корабль, товарищ капитан. Неопознанный.

   - Не капитан, а Лорд-Протектор, жалкий червь! Запомни это. - Обручев надулся от собственной значимости. - Немедленно свяжитесь с кораблем.

   Оператор потянулся к кнопке связи, но экран ожил сам. С него глядел линейный диспетчер.

   - Только что получили сигнал с неопознанного грузового корабля. Говорят, что они какие-то диверсанты и что задание выполнено. Посоветовали связаться с вами. Что вообще там у вас происходит? Тут штурмовиков туева хуча и все ведут себя безобразно. - Диспетчер возмущенно отключился.

   - Не безобразно, а наводят порядок. - Буркнул себе под нос Обручев. - А вот и подарок пожаловал. Как нельзя вовремя. Соедините меня с флагманом адмирала. Немедленно!

   Оператор защелкал клавишами. На экране возникло лицо адмирала, который, увидев трупы, сразу все понял.

   - Я думаю, что вы пришли к согласию?

   - Как видите, возник небольшой спор, который пришлось решить силой оружия. Я, честно признать, не очень люблю демократию и честные выборы, предпочитая назначения на должность.

   - Я тоже разочаровался в политическом устройстве Республики. - Адмирал наклонил голову к левому плечу. - Так я получу свой подарок?

   - Именно сейчас он направляется сюда на грузовом корабле. - Обручев указал на экран. - Можете поджарить его и весь экипаж.

   - Я люблю подарки, завернутые в красную ленточку. Пусть он сам причалит к моему флагману, а дальше я все сделаю.

   - Я посодействую этому. - Обручев кивнул и перевел взгляд на оператора - Вызывай транспортник. И уберите здесь все. Сколько я уже могу находиться посреди падали!

   Экипажи кораблей маялись от безделья. Враг уже можно сказать стучится в ворота, а они здесь прохлаждаются. И о чем только думает командование? Где капитаны судов, которые так не вовремя устроили военный совет. Люди уже готовы и рвутся в бой. Вон сколько штурмовиков в ангаре. Вокруг кораблей так круги и нарезают. Кстати, почему они не внутри?

   Старший помощник капитана рейдера Дергачева Лукьянов прищурил глаза от удивления своим собственным мыслям. Если остальные наоборот широко их раскрывали, а у некоторых они вообще вылезали из орбит, то его мать-природа наказала способностью делать все наоборот. Вот удивиться Лукьянов непомерно, да веки так сощурит, только мелкие щелки остаются. Зато когда он задумает что-нибудь хитрое, так сразу же их выпучит. Эту его особенность весь экипаж знал и по одному только положению глаз мог определить, какое настроение у старшего помощника. Вообще Лукьянов никогда должностных полномочий не превышал, с командой был на короткой ноге, но во время боя приказы отдавал быстро и четко и требовал с подчиненных такого же их выполнения, за нерасторопность жестко наказывал. Дураки обижались, а те кто поумнее, все понимали и за это уважали лейтенанта 2-ого ранга также как и капитана. За свой характер и изредка явное неподчинение приказам, Лукьянов частенько, после присвоения очередного звания бывал разжалован, но стоически терпел все выходки судьбы, также как командование его. Таких "вечных" лейтенантов во флоте было предостаточно и еще ни один из них не стал капитаном, хотя командовали они не хуже, да и опыта в бою им было не занимать. Вот и сейчас Лукьянов с интересом наблюдал, как штурмовики кружат возле кораблей, как стервятники. Знакомых лиц бойцов десантных отрядов он среди них не видел - каждый был приписан к своему кораблю и капитаны знали своих абордажников наперечет. А эти откуда? Ведь они сюда пришли всей группой и так или иначе все равно были знакомы друг с другом. Слишком много новых лиц, слишком много. Что настораживает.

   Что именно настораживало Лукьянова, он и сам не понимал, но нутром чуял. Что-то висело такое в воздухе тревожное. Особенно, когда под боком висит Плутонианская группировка и того и гляди нанесет удар. Почему командование сразу же не вывело корабли в космос, как только радары обнаружили противника? Ведь это глупо, стартовать со станции тогда, когда силы уже расставлены по позициям. Их просто расстреляют издалека. Ничего не понимаю. Лукьянов уже было собрался в который раз отдать приказ экипажу подготовиться к экстренному взлету, как над ангаром прогремел голос:

   - Никому не двигаться, оставаться на своих местах! Имеющим оружие немедленно его сдать. Все офицеры разжалованы и переведены в гражданские. Всем экипажам покинуть корабли!

   - Что за ерунда? - возмутился кто-то. - Ты что, белены объелся?

   - За неподчинение и пререкания - смерть! - оказалось, что это говорит в мегафон довольно крупный штурмовик.

   - Ты что братец, перегрелся? - участливо спросил его кто-то, находящийся рядом.

   Штурмовик вскинул оружие и выстрелил говорящему в лицо. Голову солдата разорвало взрывной пулей. Кровавые ошметки и мозги разлетелись по сторонам, обрызгав близ стоящих. Тело без головы покачнулось и упало вперед, к ногам штурмовика, как будто поклонилось ему напоследок. Все замерли, онемев от произошедшего. Лукьянов заметил, что кружащие вокруг корабля штурмовики нацелили оружие на нескольких стоящих людей.