— Напрасно вы так. Другой на вашем месте давно свихнулся бы от лежания.

Кэтрин села и достала из сумки вязанье. Теперь, когда забот у нее поубавилось, она часами молча просиживала возле Майкла, занимаясь починкой одежды или писанием писем. Ее присутствие действовало на него, как бальзам на раны.

— Я слишком слаб, а то продемонстрировал бы свой нрав. — Майкл поморщился. — Ведь только на прошлой неделе я снова научился связно говорить.

— Доктор Кинлок сказал, что вы поразительно быстро идете на поправку. — Кэтрин бросила на него острый взгляд. — Только не надо спешить, не то все испортите.

— Не могу же я вечно валяться здесь, словно тряпка, — возразил Майкл. — И злоупотреблять вашим терпением. Вам надо ехать в Париж, к мужу. Там куда веселее.

Она отвела глаза и сделала аккуратный стежок.

— Сегодня пришло письмо от Колина. Он пишет, чтобы я оставалась в Брюсселе, пока вы не поправитесь, поскольку обязан вам жизнью.

Майкл сжал зубы.

— Не могу же я без конца пользоваться вашей благотворительностью.

— Благотворительность тут ни при чем.

Она взяла другой моток шелковых ниток.

— Всю весну я развлекалась в Брюсселе и изрядно устала. Поэтому в Париж не спешу. К тому же Чарльз, как только уволится из армии, сразу уедет с семьей в Лондон. И когда я их снова увижу, одному Богу известно.

Майкл вздохнул. Хорошо, что он не обуза для Кэтрин, жаль только, что она потеряла к нему интерес как к мужчине.

В холле раздались чьи-то шаги, затем в дверь тихонько постучали и на пороге появилась Энн.

— Майкл, к вам приехал из Англии друг, вы в состоянии его принять? — И она отошла в сторону, пропустив Николаса.

— Боже мой, — оторопел Майкл. — Уж не сон ли это?

— И не надейся. Я тебя выследил.

Николас сжал руку Майкла. И в этом рукопожатии выразил все свои чувства, хотя тон у него, как всегда, был ироничный.

— Клер шлет тебе свою любовь. Если бы не ребенок, она тоже была бы здесь.

Майклу хотелось ответить поостроумнее, но ничего не приходило в голову, и он, проглотив комок в горле, сказал:

— Кэтрин, знакомьтесь, это Николас, граф Абердэрский.

Граф повернулся и дружески улыбнулся Кэтрин:

— Извините, я не заметил вас. Рад видеть легендарную Святую Катерину.

Очевидная привязанность Николаса и Майкла друг к другу заставила Кэтрин почувствовать себя одинокой и чужой. И вовсе не святой. Однако обругав себя за такую реакцию, она поднялась и выдавила из себя улыбку:

— Рада познакомиться. Как вам удалось так быстро добраться до Брюсселя?

— Хорошая яхта и отличный капитан. Граф снова взглянул на Майкла.

— За то и другое я должен благодарить Рафа. Он шлет тебе наилучшие пожелания и грозит пальчиком за то, что по собственной глупости ты позволил себя ранить.

Измученное лицо Майкла озарила улыбка.

— Зная Рафа, полагаю, что начать надо было не с пожеланий, а с укоров.

— Разве ты забыл, что я в высшей степени деликатен?

Абердэр вытащил из внутреннего кармана пальто серебряную трубку.

— Люсьен посылает ее тебе взамен сломанной.

— Она тоже принесет удачу?

— Готов биться об заклад, что да.

Абердэр протянул Майклу калейдоскоп. Майкл поднес его к глазам и стал медленно поворачивать.

— Этот немного больше того и, пожалуй, красивее.

— Кэтрин, вы никогда не смотрели в калейдоскоп? Взгляните.

Кэтрин взяла трубку и направила на окно. Внутри засверкало множество бриллиантовых звездочек.

— Какая прелесть, — вздохнула она.

По мере того как она поворачивала калейдоскоп, узоры внутри менялись и действительно очень напоминали расколотую радугу.

— Хорошо сделали, что зашли, — сказала Кэтрин гостю, опустив калейдоскоп. — А теперь вы куда, в Париж? Абердэр пожал плечами:

— Нет, я приехал за Майклом. Если, конечно, он хочет вернуться в Уэльс и если ему позволит здоровье.

Кэтрин едва не сказала, что Майкл принадлежит ей и она его не отпустит, но вовремя спохватилась. Это было бы просто нелепо.

— Надо посоветоваться с врачом, — проговорила она. — Даже для здорового человека поездка чересчур утомительная.

— Я отвезу его на побережье в карете, — сказал граф. — Затем яхта отправится вокруг побережья Англии до порта Пенрит, это всего в нескольких милях от его дома. Путь не скорый, но все время по воде, и это сделает путешествие безболезненным. Кроме того, я привез с собой сиделку, воспитанную женой Люсьена, которая позаботится о Майкле в дороге.

— Домой. — Майкл на миг закрыл глаза. — Я хочу. Очень хочу.

— Значит, решено. — Абердэр с сомнением посмотрел на него. — Пора уходить. Мы тебя утомили.

Майкл снова открыл глаза, и сейчас они казались ярко-зелеными.

— Вовсе нет. Мне так надоело валяться без дела.

— Я понимаю, но миссис Мельбурн оторвет мне голову, если я не дам тебе отдохнуть.

Абердэр быстро пожал Майклу руку:

— До встречи.

Кэтрин вышла следом за Николасом. Как только дверь за ними закрылась, Николас шумно вздохнул и прикрыл глаза ладонью.

— Вам нездоровится, милорд? — спросила Кэтрин.

— Пожалуйста, зовите меня Николасом.

Он отнял руку от глаз, лицо его выражало волнение.

— Мы знали, что он тяжело ранен, поэтому я и приехал. Но видеть его в таком состоянии просто невыносимо. Он всегда был таким сильным! А сейчас, судя по виду, похудел фунтов на тридцать, не меньше. Страшно подумать, что мы могли его потерять.

— Видимо, счастье иметь таких друзей, — произнесла Кэтрин. — Вы на все готовы ради него!

— Майкл нам как родной. Он крестный отец моего сына. И живет совсем близко, на другой стороне долины. — Николас нервно провел рукой по волосам. — Мы дружим со школьных лет. Я наполовину цыган и был не в чести у итонских снобов. Майкл первый со мной подружился, и я этого никогда не забуду. — Он искоса взглянул на Кэтрин. — Не беспокойтесь, миссис Мельбурн, мы позаботимся о нем.

Гадая, не выдала ли как-нибудь свои чувства, Кэтрин сказала:

— Называйте меня Кэтрин.

Они вошли в гостиную.

— Где вы остановились?

— Пока нигде. Сразу приехал к вам. Думаю, снять номер в гостинице нетрудно, ведь сейчас все в Париже.

— Можете остановиться у нас, комната напротив той, где лежит Майкл, свободна, и там еще есть комната для трех или четырех слуг.

— Благодарю вас. Вы очень любезны. — Он устало улыбнулся.

Кэтрин ответила ему улыбкой, хотя сердце сжималось от боли. Она знала, что рано или поздно придется расстаться с Майклом, но не думала, что это произойдет так скоро.

Николасу понадобилось всего два дня, чтобы приготовиться к возвращению в Уэльс.

Майкла это не удивило. За четверть века он хорошо изучил Николаса, у которого под маской легковесного обаяния скрывались недюжинный ум и необычайная энергия.

Майкл теперь уже мог самостоятельно садиться, хотя это причиняло ему боль. Пока ждали экипаж, он беспокойно теребил край куртки.

— Что там за шум, Моубри уезжают?

Николас выглянул из окна.

— Отъехала повозка с багажом. А сами они ловят этого сумасшедшего пса по имени Клэнси. Энн Моубри, разумеется, озабочена. Ага, теперь Чарльз, используя свой авторитет офицера и джентльмена, приказывает Клэнси залезть в экипаж. Кажется, они наконец уезжают.

— Скоро дом совсем опустеет.

Придет ли Кэтрин с ним попрощаться, думал Майкл. Было бы легче, если бы не пришла, но мысль о том, что он, возможно, больше не увидит ее, невыносима. Может быть, она попрощается с ним при всех, когда его понесут на носилках. Об этом тоже было тяжело думать.

— Здесь ты действительно был как дома.

— Все благодаря Энн и Кэтрин. Я так полюбил их.

— Особенно Кэтрин. — Николас лукаво посмотрел на друга.

Хорошо, что Майкл с детства научился контролировать свои чувства, поэтому ответил как ни в чем не бывало:

— Они обе — достойнейшие женщины, буду по ним скучать и по детям тоже. Даже по этой глупой собаке, самой ленивой на всем Божьем свете.