Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Леон Дегрелль

Любимец Гитлера. Русская кампания глазами генерала СС

В память и во славу двух тысяч пятисот бельгийских добровольцев из легиона «Валлония», геройски погибших на Восточном фронте в 1941—1945 годах в борьбе против большевизма, за Европу и за свою Родину.

Предисловие

В 1936 году я был самым молодым политическим лидером в Европе.

Когда мне было двадцать девять лет, я заставил содрогнуться мою страну до самых сокровенных ее глубин. С большой верой и страстью за мной шли сотни тысяч мужчин, женщин, юношей и девушек. Как ураган, я вбросил в бельгийский парламент десятки депутатов и сенаторов. Я мог стать министром: мне надо было лишь сказать слово и принять участие в политической игре партий.

Я предпочел быть вне официальной политиканской трясины, выбрав суровую борьбу за порядок, справедливость, чистоту, поскольку был одержим идеалом, не допускавшим ни компромиссов, ни колебаний.

Я хотел избавить мою страну от диктата сил денег, которые коррумпируют власть, разъедают государственные учреждения, загрязняют совесть людей, приводят к краху экономику, труд.

Анархическому режиму старых партий, пораженных проказой политико-финансовых скандалов, я хотел легальными средствами противопоставить создаваемое мной государство сильное и свободное, организованное, ответственное, выражающее настоящую энергию народа.

Речь шла ни о тирании, ни о диктатуре. Речь шла о здравом смысле. Страна не может жить в беспорядке, в некомпетентности, в безответственности, неуверенности, гнилой коррупции.

Я требовал авторитета в государстве, компетентности в общественных делах, последовательности в национальных делах, реального, живого контакта между массами и властью, умного и продуктивного согласия между гражданами, которых разделяли и противопоставляли только искусственные распри: борьба классов, религиозные разногласия, языковые различия, тщательно и заботливо подпитываемые и поддерживаемые, так как представляли саму жизнь противоборствовавших партий, с одинаковым лицемерием театрально оспаривавших или деливших между собой привилегии власти.

Я устремился с метлой в руках в гущу этих коррумпированных банд, истощавших силу моей Родины. Я их перетряхнул и высек. Я разрушил перед народом убеленные алтари, за которыми они прятали свои мерзости, свой разбой, свои преступные сговоры. Как ветер молодости и идеализма, вея над моей страной, я вдохновил духовные силы, возродил высокую память борьбы и славы народа стойкого, трудолюбивого, жизнелюбивого, достойного изобилия и красоты.

Организация REX стала реакцией на коррупцию, продажность той эпохи. REX стала силой политического обновления и социальной справедливости. REX был особенно страстным порывом, выплеском тысяч душ, хотевших дышать, светиться, подняться над низостью режима и времени.

Такой была борьба до мая 1940 года.

Вторая мировая война – которую я проклял – изменила все в Бельгии, как и в других странах. Старые учреждения, общественные институты, старые доктрины рухнули, как замки из сухого дерева, давно уже замшелого.

REX никоим образом не был связан с победоносным Третьим рейхом, ни с его главой, ни с его партией, ни с каким бы то ни было из его руководителей или его пропагандистов. REX был по существу движением исключительно национальным, абсолютно независимым. В захваченных архивах Третьего рейха не нашли ни малейшего следа какой-либо связи, прямой или косвенной, рексизма с Гитлером до вторжения в 1940 году. Наши руки были чисты, наши сердца были чисты, наша любовь к Родине – горячая и ясная – была чиста от всякого компромисса.

Немецкий натиск оставил нашу страну изнемогающей.

Для восьмидесяти девяти процентов бельгийцев и французов война в июле 1940 года была закончена; доминирование рейха было, впрочем, реальностью, к которой старый демократический и финансовый режим горел желанием адаптироваться как можно быстрее.

Было своего рода соревнование, кто из хулителей Гитлера в 1939 году быстрее всех бросится в ноги победителю 1940 года: руководители крупных левых партий, финансовые магнаты, владельцы самых влиятельных газет, государственные министры-масоны, бывшее правительство, – все просили, выклянчивали благосклонность, возможность сотрудничества.

Разве можно было отдавать позиции дискредитированным призракам старых партий, финансовым гангстерам, для которых золото – единственная родина, или темным продажным бандитам, разбойникам без таланта, без достоинства, готовым на самую гнусную работу прислуги для удовлетворения своей жадности или своих амбиций?

Проблема была не только патетической: она была срочной, требовавшей безотлагательного решения. Почти всем наблюдателям немцы казались окончательными победителями. Надо было решаться. Могли ли мы из-за страха ответственности оставить нашу страну плыть по течению?

Я раздумывал многие недели. И только после того как я спросил и получил на высоком уровне одобрительное мнение, я решил возобновить издание газеты рексистского движения «Настоящая страна».

Бельгийское сотрудничество с немцами, начатое в конце 1940 года, происходило тем временем в гнетущей атмосфере. По всей очевидности, германские оккупационные власти больше интересовали силы капитала, а не идейные силы. Никому не удавалось точно узнать, что замышляла Германия.

Бельгийский король Леопольд III изъявил очень смелое желание прояснить ситуацию и добиться уточнения. Он попросил у Гитлера аудиенции, которая была получена. Но, несмотря на свою добрую волю, король Леопольд вернулся из Берхтесгадена не получив и не узнав ничего нового.

Было ясно, что нашей стране нужно дожидаться мира. Однако мир пришел бы слишком поздно. До конца военных действий надо было добиться права вести эффективные переговоры и с достоинством говорить от имени древнего и гордого народа.

Как добиться такой возможности?

Сотрудничество внутри страны было всего лишь делом достаточно медленного вложения сил, своеобразным изматыванием в борьбе за влияние, борьбе повседневной и раздражающей, которую вели темные «мелкие сошки». Эта работа не только не дала бы никакого престижа тому, кто ею занимался, но и могла бы дискредитировать его.

Я не хотел попасть в эту ловушку. Я искал, я ждал другого. Это другое случилось внезапно: этим стала война 1941 года против Советов.

Это был уникальный случай, возможность для нас добиться уважения рейха через сражения, страдания и славу.

В 1940 году мы были побежденными, наш король был пленным королем.

В 1941 году внезапно нам представилась возможность стать соратниками и равными с победителями. Все зависело от нашего мужества. Наконец-то мы имели возможность завоевать достойную позицию, которая позволила бы в день реорганизации Европы говорить с высоко поднятой головой от имени народа, пожертвовавшего свою кровь.

Определенно, устремляясь к сражениям в восточные степи, мы хотели исполнить наш долг европейцев и христиан, но, мы это говорим открыто, мы это заявили прямо и ясно с первого дня, мы прежде принесли в жертву нашу молодость, мы отдали нашу молодость прежде всего для того, чтобы гарантировать будущее нашего народа внутри спасенной Европы. Это за нее прежде всего погибли многие тысячи наших товарищей. Это за нее сражались тысячи мужчин, сражались четыре года, страдали четыре года, поддерживаемые этой надеждой, подкрепляемые этой волей, усиленные уверенностью, что они придут к цели.

Рейх проиграл войну. Но он мог бы определенно ее выиграть. До 1945 года победа Гитлера оставалась возможной.

Гитлер-победитель, я в этом уверен, признал бы за нашим народом право жить и быть великим, право, которого добились для него тысячи наших добровольцев.

Добиться внимания рейха им стоило двух лет эпических сражений. В 1941 году бельгийский добровольческий легион «Валлония» не был замечен. Наши солдаты должны были совершить многие подвиги, сотни раз рисковать своей жизнью, чтобы водрузить имя своей страны на уровень легенды. В 1943 году наш добровольческий легион стал знаменитым на всем Восточном фронте своей идейностью и отвагой. В 1944 году он достиг вершины своей славы во время одиссеи при Черкассах. Немецкий народ больше, чем какой-либо другой, восприимчив к воинской славе.

1
{"b":"214702","o":1}