Она собралась было погасить лампу, но остановилась в нерешительности.

– Может, оставить свет?

Мэриан кивнула – с нее достаточно теней.

После ухода Йены она некоторое время лежала неподвижно. Наслаждалась тишиной, чистотой и одиночеством. Выжидала какое-то время, чтобы дать Йене возможность раздеться и лечь в постель.

Известие о том, что Ренбурн находится в комнате напротив, внезапно пробудило в ней… чувство телесного голода. Непреодолимое желание увидеть его, ощутить рядом, почувствовать прикосновение его рук.

Кажется, она выждала достаточно времени… Мэриан села на постели, спустила ноги, ощущая слабость и головокружение. Все тело болело, как будто ее избили, и в то же время боль ощущалась как-то отстранение. Возможно, это реакция на наркотик.

Пошатываясь, она встала. Ухватилась за тумбочку у кровати, чтобы не упасть. Немного постояла, пытаясь обрести равновесие, потом направилась к умывальнику. Плеснула водой в лицо. Прохлада помогла немного освежить голову. Мэриан вытерла лицо и руки, глядя на себя в зеркало. В тусклом свете лампы она была похожа на привидение. Единственные цветовые пятна – лиловый синяк на щеке и темные круги под глазами. Пряди волос выбились из косы, в беспорядке упали на лицо. Миссис Маркс пришла бы в ужас. Однако вид собственного отражения в зеркале помог ей вернуться к реальности.

Мэриан осторожно открыла дверь. Слава Богу, не скрипит. Быстро прошла к двери напротив, повернула ручку. Дверь открылась бесшумно. В этом доме все налажено идеально, как в армейском подразделении.

Она закрыла дверь, прислонилась к ней, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Ренбурн лежал на боку, освещенный лунным светом, откинув одеяло до пояса. Мэриан ясно видела его обнаженный торс. Судя по куче смятых вещей на полу, он просто сорвал с себя всю одежду и свалился в постель.

Мэриан залюбовалась им. Широкие плечи, узкие бедра, крепкие мышцы человека, привыкшего к физическому труду. При лунном свете она едва различила выцветающие рисунки менди на его груди. Словно напоминание об интимных минутах, которые они делили.

Одно то, что она находится в одной с ним комнате, дышит одним воздухом, ослабило напряжение, которое не давало ей дышать. Когда дядя прогнал его из Уорфилда, ее объял ужас от мысли, что он уехал навсегда. Она никак не ожидала, что Доминик узнает о том, что с ней случилось, и еще меньше – что он бросится ее спасать. При этой мысли она почувствовала, как буквально тает от нежности.

Не в силах больше справиться с желанием ощутить прикосновение его обнаженного тела, она скинула с себя просторную ночную рубашку и забралась к нему в постель. Стараясь не потревожить сон Доминика, прильнула к нему всем телом, обхватила его одной рукой, так что ее грудь вжалась ему в спину, просунула колено между его бедер и полностью расслабилась. Наконец-то она действительно в безопасности. Его запах, такой знакомый, такой теплый, вызвал блаженное чувство удовлетворения во всем теле.

Она сонно гладила его грудь, наслаждаясь контрастом между гладкой кожей и жесткими завитками волос.

Мэриан поцеловала ямку между лопатками, упиваясь солоноватым вкусом его кожи. То, что началось с желания просто Ощутить его рядом, теперь, кажется, перерастало во что-то большее. Ее пульс участился. Интересно, может ли мужчина спариваться во сне? Хорошо бы проверить.

Она провела рукой по его крепкому бедру под одеялом. Рука поднялась, скользнула вперед, пока не нащупала то, что искала. Возбужденная плоть еще больше затвердела под ее пальцами. Она живо вспомнила их первое соединение. Ей просто необходимо снова ощутить эту близость… этот огонь. Она начала ласкать его.

– Мэриан… – пробормотал Ренбурн.

Повернулся на спину, притянул ее к себе, начал одной рукой ласкать ей грудь. Он еще не совсем проснулся, однако инстинкт сработал безошибочно. Она подняла голову, поцеловала его. Прикосновение теплых, с готовностью раскрывшихся губ еще больше возбудило ее. Обвиться вокруг него, слиться с ним так, чтобы растворились все разделяющие их барьеры, чтобы они стали единой плотью…

Его рука спустилась ей на живот, скользнула ниже, между ног. Мэриан захлестнула горячая волна желания. Пальцы его проникли глубже. У нее перехватило дыхание. Потрясенная собственной реакцией, она легонько укусила его за ухо. Игры кончились.

Он в один момент проснулся. Подскочил от неожиданности:

– Боже! Ты на самом деле здесь. Я думал, ты мне снишься. Он поцеловал ее долгим жарким поцелуем. Мэриан почувствовала такое возбуждение, что голова закружилась. Да! Да! Она, кажется, готова съесть его живьем, готова заниматься с ним любовью до тех пор, пока Блэйднэм не сгорит в памяти дотла. В одну секунду она оказалась на нем, обхватила бедрами его ноги.

И в тот же момент поняла, что его распроклятая совесть тоже проснулась. Он крепко схватил ее за плечи. В голосе его зазвучали легкая насмешка и страстное желание:

– Я так понимаю, что ты полностью пришла в себя. По ее телу пробежала дрожь наслаждения. Дразнить его спящего, конечно, тоже приятно, но насколько же восхитительнее, когда он бодрствует и смотрит на нее! Мэриан поцеловала его в шею, с наслаждением ощутила жесткую щетину небритого подбородка. Мужчина. Настоящий. Восхитительный!

Он приподнял ее так, чтобы верхние части их тел не соприкасались.

– Мы не должны этого делать. Я поклялся, что больше никогда тебя не скомпрометирую. Либо брак, либо ничего. Кроме того, это несправедливо по отношению к генералу Эймсу. Он оказал нам гостеприимство совсем не для того, чтобы я воспользовался им подобным образом.

Что же это такое? Если мужчина считает себя джентльменом, то это означает, что при совокуплении с женщиной он всегда должен брать ответственность на себя? Абсурд какой-то! Она презрительно фыркнула. Крепче прижалась к нему, прильнув увлажнившимся лоном к возбужденной плоти. Застонала от наслаждения. Какая умопомрачительная интимность! Еще… еще…

Он весь напрягся. Она ощутила, как по его телу прошла судорога. Они сейчас так близки… и все же близки недостаточно. Она лихорадочно извивалась, но тут его руки обхватили ее бедра, не давая двигаться.

– Прекрати, маленькая колдунья!

Луна освещала его лицо, напрягшееся, блестящее от пота. Он боролся из последних сил, пытаясь унять свое тело. Какой сильный, он может бороться со страстью и побеждать. У нее нет такой способности.

Мышцы его напряглись. Он попытался отстранить ее. Ей показалось, что ее разрывают на куски, отрывают от жизненно необходимой части ее собственного существа. Где-то в глубине души она даже испытывала унижение оттого, что он ей до такой степени необходим.

– Пожалуйста… – прошептала она едва слышно. – Прошу тебя, Доминик.

Он колебался. Из глаз ее хлынули горячие слезы и полились ему на грудь. Лицо его исказила гримаса боли. Он снова прижал Мэриан к себе так, что грудь ее, казалось, расплющилась о его грудь.

– Не плачь, радость моя, – проговорил он срывающимся голосом. – Только не плачь.

От счастья у нее закружилась голова. Она целовала его с яростной страстью. Что это? Как получилось, что он способен противостоять всепоглощающей страсти, но оказался бессилен перед ее отчаянной мольбой? Это любовь? Ей так много еще нужно у него узнать. Так много… Больше, чем может вместить целая жизнь.

Дрожащими от нетерпения руками она помогла ему войти в нее. С губ ее сорвался стон изумления и восхищения. На этот раз тело приняло его в себя намного легче. Изнутри поднялась жаркая волна. Она пошевелила бедрами, задвигалась вверх и вниз, все глубже и глубже принимая его в себя. Он застонал. Ей очень понравилось это ощущение власти, возможности поработить его с помощью наслаждения, так же как он поработил ее.

С закрытыми глазами он ласкал ее грудь сильными умелыми пальцами. Все тело пронзило острое ощущение блаженства. Кровь, казалось, закипела в жилах, огонь охватил ее женское естество. В этом положении, сверху, есть что-то .особенное, подумала она. Что-то особенное в том, как их тела прижимаются друг к другу.