Подруга вздохнула:

– Ты выглядишь, как всегда, великолепно.

– Спасибо, – поблагодарила счастливая Джессика. – Ты такой хороший друг, Лила.

– Откуда у тебя сегодня комплекс неуверенности? – строго спросила та.

– У меня сегодня важный день, – поделилась Джессика. – Я хочу остаться после занятий и выяснить, пойдет Жан-Пьер со мной на танцы или нет.

Лила подняла брови:

– Ты все-таки решилась? Тебе не кажется, что он староват для школьных вечеринок?

– Ну, он же придет туда не с кем-то, – подчеркнула Джессика. – Естественно, он мечтает о настоящей американской девушке. В фильмах французы всегда ведут себя именно так. Кроме того, ты заметила, как он на меня смотрит?

– Как-то я это пропустила, – с подчеркнутой медлительностью произнесла Лила. – Удачи, – добавила она, снимая передник и швыряя его на стол. – Я надеюсь, что трогаю последнего сырого цыпленка в своей жизни.

– Ты ведь не уйдешь прямо сейчас? – с ужасом спросила Джессика.

– Конечно, уйду, – заявила Лила. – Ты можешь остаться и играть в кухонные игры с Морисом, Матиасом или как там его зовут до самой смерти, а с меня довольно.

«Жаль, что Лила не ценит своего счастья, – с грустью подумала Джессика. – У нее был шанс присутствовать при зарождении романа, а она его упустила. Впрочем, это ее проблема».

После занятий Джессика собиралась очень долго. Один за другим ученики исчезали за дверью, пока она не осталась одна. И, конечно же, Жан-Пьер.

В этот день учитель был особенно красив. Обратившись к девушке с сияющей улыбкой, он произнес:

– Из тебя уже получился хороший начинающий повар. Как ты отнесешься к тому, чтобы перейти в среднюю группу?

– Я бы с удовольствием, – радостно ответила Джессика, снимая передник.

«Вот он и попался, – похвалила она себя. – А теперь ему пора еще раз взглянуть на меня и осознать, что его замечательная ученица еще и красивая молодая женщина. И тогда…»

Неожиданно дверь класса распахнулась, и кто-то рыжий в блузе, заправленной в джинсы, влетел в комнату.

– Жан-Пьер! – Посетитель оказался молодой красоткой. – Извини, что опоздала!

К неудовольствию Джессики, девушка подбежала к учителю и заключила его в страстные объятия.

– Эй, осторожнее, – рассмеялся тот, отстраняясь. – Здесь же моя любимая ученица, – он указал на Джессику.

– Но я не видела тебя целый день, – беззаботно оправдывалась гостья. У нее был такой же потрясающий акцент, как и у Жан-Пьера, и Джессика, упав духом, признала, что она была неотразима.

– Джес, это – Лизбетт, – представил девушку Жан-Пьер, – моя жена.

– Ваша… – Джессика стояла с открытым ртом.

«О боже, – медленно простонала она. – Я же могла сделать такую глупость!..»

Она кивнула и улыбнулась рыжей красотке. Затем повернулась к Жан-Пьеру.

– Спасибо за урок, – поспешно пробормотала она, собирая вещи и торопясь к дверям.

– До среды! – крикнул вслед учитель.

Джессика почти бежала по коридору Муниципального центра, и ее лицо пылало. Она слышала взрывы хохота Лизбетт.

«Слава богу, что я не успела пригласить его на танцы! – раздумывала Джессика. – А ведь он казался совершенно неженатым!»

Ну, еще не все потеряно, поклялась она себе, запрыгивая в «фиат» и с шумом захлопывая дверь. Она все равно научится хорошо готовить, даже если для этого придется общаться с женатым Жан-Пьером.

Важно доказать родителям, что однажды в жизни она сможет сделать что-то лучше, чем сестра. А кто ей в этом поможет, свободный Жан-Пьер или женатый, неважно.

В среду днем Элизабет упросила Джессику дать ей машину, чтобы навестить Инид после школы.

Элизабет больше, чем прежде, переживала за свою подругу. Она все еще не ходила в школу, и хотя занималась дома, но сильно отстала. Элизабет звонила ей каждый вечер, но все еще чувствовала отстраненность Инид – создавалось такое впечатление, что что-то стоит между подругами.

– Я думаю, у нее депрессия, – поделилась Элизабет с Тоддом, стоя возле его шкафчика. – Она даже ведет себя по-другому. Кажется, ее ничто не интересует, она очень мало ест и утверждает, что постоянно чувствует усталость.

– Может быть, это последствия аварии и операции? – предположил Тодд. – В конце концов, ей так много пришлось пережить. Возможно, ей требуется больше времени, Лиз.

– Мне бы хотелось в это верить, дорогой, – вздохнула девушка, – но я думаю, есть более важные причины, чем эта.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, – задумчиво произнесла Элизабет, – мне кажется, это как-то связано с Джорджем. Я не хочу сказать, что он виноват в ее состоянии, но уверена, что Инид чувствует какие-то изменения в их отношениях. Она пытается вести себя так, будто бы ничего не происходит, но ее выдают глаза. Возможно…

– Что? – поторопил Тодд.

– Ничего, – медленно ответила Элизабет. – Просто предчувствие. Но я постараюсь ее развеселить. Я обещала ей, что помогу подобрать одежду к танцам в пятницу.

– Вы собираетесь за покупками? – с удивлением спросил Тодд. – Инид же не может добраться даже до школы!

Элизабет рассмеялась.

– Мы выберем из ее гардероба, дурачок, – объяснила она. – Кроме того, ты разве не слышал? Она придет в школу в понедельник. Доктор Макгрегор утверждает, что это будет полезно. По-моему, он тоже боится ее депрессии.

– Ну, если кто-нибудь и сможет привести ее в норму, то только ты. – Тодд ухмыльнулся и поцеловал любимую в кончик носа. – Меня ты постоянно радуешь!

Элизабет рассмеялась. Но когда через пятнадцать минут подъехала к дому Инид, стала серьезной. Она очень хотела помочь подруге, но не знала как.

Инид в спальне критически разглядывала два наряда, разложенных на кровати.

– Привет, Лиз! – воскликнула она. – Как ты думаешь, какой лучше? Мне нравится белый, но, возможно, голубой…

– Они оба красивые, – заверила ее Элизабет. – Но, пожалуй, лучше голубой, – добавила она, задумчиво трогая материал рукой. – Это такая чудесная ткань!

– Смотри. – Инид проехалась в коляске взад и вперед по комнате. – Сегодня на терапии мне дали новую коляску. Я могу управлять ею сама. Теперь никто не нужен, чтобы меня возить!