Она рассказывала ему каждый последний сон и о страхе, как будто он был похищен, это было похоже на то, что часть ее была тоже похищена. Как будто ее душа ускользнула и больше никогда не вернется.

Бри слышала, но не прислушивалась. Только теперь она, наконец, начала понимать, что имела в виду ее мать, как открытие может сделать тебя уязвимым.

Лок собрал ведро с рыбой.

– Не, я возвращаюсь. У меня здесь отличный трофей и мама просила, чтобы я устранил протечку в крыше. Хочешь помочь?

– Ооо, заманчиво. Ты знаешь, как помочь девушке хорошо провести время.

– Прекращай с этим, Бри. Тебе все равно больше нечем заняться. Почини проклятую вещь со мной. Пожалуйста, – он сделал из этого шоу, сложив руки и все.

– Отлично, но только потому, что ты просишь.

– Конечно прошу. Ты видишь еще девушку, которая может помочь с хижиной? – Он улыбнулся, показывая ямочки на щеках.

– Я не знаю, Несс хорошо ладит с иголкой. Может быть, она тоже поможет с крышей.

Лок закатил глаза.

– Единственная работа, за которой я видел девушек – это шитье и вышивание.

Только прошлой ночью Бри видела, как Лок тянул Несс к озеру, его рука на ее. Она смеялась над чем-то, что он рассказывал. Он поцеловал ее в шею. Конечно, он не возражал, что Несс не могла помочь с ремонтом крыши.

А была еще Мегги. И Кейт. Но Бри не вспоминала о них, потому что он не просил их о помощи на крыше; он просил только ее. Лок просил у нее только то, чего она действительно хотела.

Так что бери то, что хочешь или оставь жалобу. Он мог бы попросить и Коннера помочь ему.

И тогда Бри вспомнила, что лучшего друга Лока похитили четыре недели назад. Единственным признаком Коннера остались трое детей, которых он оставил после себя. Иногда все на Солтуотере чувствовали себя как Бри: остров, заполненный призрачными воспоминаниями.

– Лок, – раздался едва слышимый из-за ветра на береговой линии голос. – Лок!

Бри передёрнуло. Каменистый и покрытый сломанными ракушками пляж сменялся выступом, гладким каменным ложем, которое вело на следующий уровень поверхности. Именно там появилась Несс, казавшаяся запыхавшейся.

– Это – Хит! – кричала она, отчаянно махая.

Лицо Лока почернело, как небо перед штормом.

– Что случилось?

– Все плохо. Он . . . ну . . – Несс посмотрела на Бри, затем перевела взгляд снова на Лока. – Просто поторопись. Тебе нужно домой.

– Давай,– сказала Бри, забирая ведро у Лока. – Я буду ждать тебя в хижине.

Его единственным ответом был снисходительный взгляд по сторонам.

Бри наблюдала, как он карабкается на скалу. Когда Несс взяла руку Лока, Бри подумала, что это было своего рода прикрытие Несс – приходить, плача, что что-то не в порядке, чтобы они могли ускользнуть в лес. Бри перевела дыхание, сожалея об этой мысли.

Если слова Несс были правдивы, если что-то произошло с Хитом... хорошо, это убило бы Лока. На самом деле убило бы. Он умер бы от разбитого сердца и все, просто свернулся бы на своем матрасе и никогда не двигался бы снова. Если был кто-нибудь на всем острове, кого Лок любил больше, чем своих девушек, то это был его младший брат. И Хиту было не хорошо в последнее время.

Если честно, Хит никогда не был здоров. Его зрение с рождения было плохим. Бри была не уверена, или оно становилось все хуже и хуже, или же он медленно слеп, но сейчас Хит едва ли мог различить больше, чем размах крыльев перед собой.

Также он часто болел, почти ежемесячно, как будто его здоровье зависело от цикличности луны. Так было и продолжается все десять лет его жизни. Но несмотря на это, вы не найдете более оптимистичного и сияющего ребенка.

Бри перестала ловить рыбу и попинала камни в самых храбрых ближайших чаек. Верёвка резала ладони, пока она карабкалась. Она вспотела раньше времени, холодные брызги воды доставали до её лодыжек.

Было обидно, что этот крутой, изнурительный проход был единственной точкой доступа к пригодной для промысла береговой линии Солтуотера. Во всех других местах, земля заканчивалась формой предательских рифов там, где она встречалась с водой.

Наконец, скала выровнялась, и Бри вернулась на траву, хрустящую и хрупкую под ее сандалиями. Крик чаек позади нее сливался с шелестом листьев впереди. Бри, встав между первыми стволами деревьев, испытала блаженство.

Ее кожа к концу лета стала бронзового цвета, однако прикосновение теней доставляло ей облегчение. Ее мышцы болели, пока она несла ведра сквозь деревья в город.

Рядом со свой хижиной Безумная Мия взывала к небесам, призывая дождь под звон костей птиц, висевших на ее шее. Рыба, жарившаяся над огнем, уже давно обуглилась и почернела. Однако, это ее не чуть не заботило и она продолжала игнорировать Бри.

Глаза женщины казалось, просверливали отверстие в Бри, когда она проходила мимо, словно она была забавным экраном.

Бри пришло в голову, что Безумная Мия может быть обеспокоена Хитом. Казалось, что большая часть деревни знала, что что-то произошло, поскольку небольшая толпа собралась возле хижины Лока.

Бри называла это место домом, с тех пор как её мать умерла. Мать Лока, Челси, настояла на том, что восьмилетней девочке не следует расти одной. Старый дом Бри на краю деревни остался пустым, с перекошенной крышей и грязным холодным полом.

Она часто его посещала, на случай, если призрак ее матери был одинок. (Ее не было. Пустой дом – есть пустой дом.)

Внутри Бри услышала, как Лок спорит с Воробьем. Она протиснулась сквозь любопытную толпу, по-прежнему держа ведра в руках и проскользнула в однокомнатное здание. Воздух в помещении был сдавленным и пучки сушенных водорослей свисали со стропил.

Челси оставила наполовину доплетенную корзину на столе. Такое было впервые.Она никогда не откладывала незавершенную работу на потом. Несс, Лок, Челси и Воробей столпились на противоположной стороне комнаты.

– Что случилось? – спросила Бри, откладывая рыбу.

Несс скрестила руки. Глаза Лока были расстеряны. Воробей отошла и Бри увидела.

Хит.

Его дыхание было прерывистым, а кожа вся в поту. Деревянный шип торчал в его левой ноге, чуть повыше колена.

Звук, который издала Бри, был больше животный, нежели человеческий. Она знала как это могло произойти.

Это ее вина.

Ее ловушка.

Глава вторая

Мама Бри была лучшим рассказчиком во всем Солтуотере. Люди всегда садились вокруг костра, когда она рассказывала истории, тон ее голоса и треск горящего дерева завораживали. Она могла сделать твое воображение реальным, невероятно правдоподобным. Бри не знала, как ей это удается, но в словах матери витала магия.