– Что я должен делать?

– Не торопитесь. Повторяю, вы с нами недавно, в серьезных акциях участия не принимали, а значит, у охранки еще не примелькались. Послезавтра вы должны будете проводить молодую пару. Он – бравый офицер, она его молодая жена. Они отбывают к месту службы мужа. У них, естественно, большой багаж. Вы прибудете на вокзал. Пойдете в камеру хранения. Спросите кладовщика Ивана Зуева, скажете, что от Андрея Петровича. Дадите ему два рубля. Он выдаст вам форму носильщика, жетон и телегу. Переоденетесь у него же. Вернете ему же. Все понятно?

– Два рубля – это форменный грабеж.

– Не надо шутить. Груз багажа тяжел, и характер его таков, что его нельзя доверять носильщикам.

– Да, но носильщики друг друга знают, и могут заметить неизвестного новичка.

– Мы это понимаем, вас незаметно будут сопровождать два наших товарища, которые в случае чего устранят возможные шероховатости. Вам надо довезти багаж и аккуратно разместить его там, где вам укажут.

– Понятно. О характере груза я не спрашиваю.

– И правильно делаете, лишнее знание ни к чему.

– Хорошо. Я могу, наконец, надеть рубашку?

– Не надо, у меня есть час времени. Надеюсь, вы не против? – сказала Вакулич и пошла в сторону спальни.

Вестей от Рогожкина не было, Судейкин не выдержал и поехал на Лиговку.

– Легки на помине, – почти радостно встретил его Рогожкин, – тихо было, а вот зашевелились только что, я уже хотел за вами посылать.

Вскоре из подъезда вышла Бабичева и направилась в близлежащую аптеку. Судейкин незаметно зашел за Бабичевой и встал прямо за ее спиной.

Бабичева попросила средство от головной боли и стала ждать, пока провизор изготовит порошки.

– Здравствуйте, Ирина Михайловна, не оборачивайтесь. Зачем вы здесь? – тихо спросил Судейкин.

Бабичева чуть передернула плечами.

– Спокойно.

– У Дейча разыгралась страшная мигрень. Он не выдерживает таких скачков атмосферного давления.

– Да, в Петербурге это обычное явление, однако я хотел знать, отчего приехали именно вы?

– Они никак не могли решить. Потом придумали легенду про офицера и его жену. Такая пара не вызывает подозрений. Оружие уже в Петербурге, мы уезжаем послезавтра. Но это только часть оружия, если все пройдет нормально, то офицер снова поедет в Петербург в отпуск.

– Оружие на квартире?

– Нет, его привезут завтра утром.

– Хорошо. Будьте совершенно спокойны. Я абсолютно контролирую ситуацию. Поняли? Абсолютно! – Судейкин говорил тихо, но очень внятно.

– Хорошо, – прошептала Бабичева.

– Выполняйте все указания Дейча и остальных. Ваша операция пройдет вполне успешно. Брать мы их будем не теперь. Если это возможно, то необходимо узнать, где склад и источник поставок. Но будьте крайне осторожны, особенно опасайтесь Вакулич, это та, что встречала вас на вокзале.

– Хорошо, – повторила Бабичева.

– Я ушел. Все будет хорошо.

Бабичева получила лекарство, обернулась, в аптеке никого не было.

Дергаев нашел в тайнике записку.

Ему было велено переодеться извозчиком и в девять утра взять пассажира на углу Невского и Большой Морской.

В точно указанное время в крытую пролетку Дергаева сел человек, закутанный в длинный плащ. Шляпа и шарф почти скрывали его лицо.

– Езжайте на Васильевский и не оборачивайтесь, – произнес голос со специфическим акцентом.

– Такада, к чему этот маскарад?

– Не произносите мое имя, за мной следят, да и за вами тоже.

– С чего вы взяли?

– Вы не единственный, кто нам помогает. Вам надо уехать.

– Куда?

– Куда хотите. В Европу. Сможете?

– Я-то смогу, а вот как быть с женой?

– Пока что вам надо спасать себя, а жена сможет приехать потом.

– Для выезда надо иметь не только документы. Вы меня понимаете?

– Мы вас неплохо финансировали.

– Неплохо для жизни здесь.

– Хорошо, но деньги надо заработать.

– Каким образом?

– Судейкин.

– Упаси боже.

– Отказываетесь?

– Судейкин – это фигура.

– Торгуетесь?

– Опасаюсь.

– Судейкин стал очень опасен для нас всех, поэтому выделяемая сумма обеспечит вам приличествующее существование в любой стране. Насколько мне известно, «Народная Воля» тоже приговорила подполковника. Это нам на руку. Товарищи по борьбе относятся к вам неоднозначно, подозревая в неформальных связях с охранкой, вот и реабилитируйтесь. И потом, вы прекрасно знаете, что если началась слежка, то ничего хорошего ждать не приходится.

– Да, знаю. Значит, что-то накопали.

– Это очевидно, я тоже покидаю Россию. Вы согласны выполнить эту миссию?

– Хорошо. Но только я скроюсь сразу, поэтому деньги вперед.

– Деньги будут положены на известный вам счет в Цюрихе, как только все подтвердится.

– Не доверяете? А почему я должен вам доверять?

– Потому что до сих пор живы. Вы удивительный субъект, Дергаев, вам не доверяет никто!

В этот момент путь коляске Дергаева перегородила невесть откуда взявшаяся телега. Он остановился и некоторое время препирался с деревенским мужиком, хозяином телеги. Наконец они разъехались.

– Ладно, будем считать, что договорились, – буркнул Дергаев.

Ответа не последовало. Он обернулся. Такада испарился.

Как и обещал Судейкин, оружие благополучно прибыло в Киев. Господа революционеры испытывали по этому поводу необычайное воодушевление. Бабичеву превозносили до небес, называя не иначе, как «наша Жанна Д’Арк». Гаккель же получил статус «проверенного в деле товарища». Правда, в устах Вакулич эта фраза звучала несколько двусмысленно. Спешно готовилась к отправке вторая партия.

Гаккель тем временем пытался разыскать истинных организаторов поставок оружия. Однако его продолжали держать несколько в стороне.

Филеры Рогожкина вели постоянное наблюдение за Вакулич. Ираида Вакулич, несмотря на то, что была особой энергичной и обладала мужской хваткой, в то же время старалась вести себя с опаской. Но как бы осторожна она ни была, все же некоторые контакты удалось зафиксировать. Рапорты регулярно ложились на стол Судейкину и были один интереснее другого. Особенный интерес вызвали два, поступившие от разных служб.

Судейкин вызвал Рогожкина и ротмистра Панаева, отвечающего за надзор над иностранцами.

– Добрый день, господа, – приветствовал Судейкин их в своем кабинете.

Вошедшие поздоровались.

– Присаживайтесь. Вызвал я вас вот по какому поводу. Вот рапорт вашей службы, Андрей Венедиктович, в нем говорится, что господин Иши Такада встречался с некоей молодой особой. Приведено описание женщины. Расскажите, кто такой Иши Такада?

– Что сказать, Такада-студент университета. Ни в чем подозрительном не замечен.

– Тогда почему он удостоился вашего внимания?

– Он подвизается при японской миссии.

– Студент?!

– Утверждается, что многие сотрудники миссии не владеют русским языком и пользуются услугами Такады как переводчика.

– Такада хорошо говорит по-русски?

– Да, весьма сносно, с акцентом, конечно, но приемлемо.

– Вы сами верите, что дипломат может быть направлен в иностранное государство без знания языка этого государства?

– Потому и следим.

– Понятно. Теперь ваше донесение, Игнатий Васильевич. В нем говорится, что ваши люди зафиксировали контакт Вакулич с неким молодым человеком монголоидной внешности. Приведено описание молодого человека. Не об одном ли и том же вы рапортуете, господа?

Панаев пробежал глазами описание японца.

– Весьма походит на Такаду, – сказал он.

– Да-с, а дама, вылитая Вакулич, – констатировал Рогожкин. – А даты рапортов-то разные, – подметил он.

– Это говорит о том, что Вакулич и Такада встречались неоднократно, – констатировал Судейкин. – Андрей Венедиктович, как вы думаете, что на самом деле связывает японскую миссию и Такаду?