Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Эва повернулась к нему, не высвобождаясь из объятия, так что их лица едва не соприкасались.

– Ник, я хочу, чтобы вы…

Молния сверкнула беззвучно, но воздух, казалось, тихо зашипел, а потом резкий удар грома сотряс ночное небо. Спустя секунду вокруг них зашлепали первые, редкие капли дождя.

Эва порывисто вскочила и раскинула руки вверх ладонями.

– Ой, как здорово! Сейчас припустит ливень.

Ник тоже поднялся со скамьи, и тут дождь внезапно хлынул как из ведра.

– Бежим скорее!

Эва покачала головой.

– Только не я. Обожаю теплые летние дожди. – Она танцующим шагом отступила от его протянутой руки. – Ну же, давайте посмотрим, до какой степени можно промокнуть.

– Вы с ума сошли! – Он украдкой подался к ней и, неожиданно поймав за руку, притянул ее к себе. – Это же самый настоящий ливень. Эва засмеялась, прислонившись к нему и опершись рукой на его грудь.

– Вы разве не резвились под дождем, когда были маленьким?

– Это молния, Эва. С ней шутить опасно. Эва улыбнулась.

– Знаю. Но иногда немного опасности не помешает.

Следующая, более слабая вспышка молнии осветила его лицо. Оно было абсолютно спокойным, несмотря на скатывающиеся по щекам струи дождя. Черные глаза были похожи на гладкие мокрые камешки, извлеченные со дна глубокого колодца. Он казался невозмутимым и сдержанным, совсем не затронутым разбушевавшимися стихиями в виде хлещущего дождя, раскатов грома и резких порывов грозового ветра. Но она-то знала, что это все одна видимость. У нее под рукой его сердце билось как-то слишком быстро для человека, решившего держать свои чувства замурованными внутри ледяной глыбы.

Она решительно оттолкнулась ладонью, высвобождаясь из захвата крепких мужских рук.

– Расслабьтесь, адвокат. Здесь некому вас видеть, даже если вы немного подурачитесь.

Она повернулась и, вызывающе смеясь, легко понеслась по траве.

Ник не колеблясь бросился вдогонку, наполовину забавляясь и наполовину сердясь на нее за то, что она выбрала неудачное время для демонстрации своей эксцентричности. Дождь хлестал упругими ровными косыми струями, заливая все вокруг. Уже через несколько ярдов рубашка у него приклеилась к спине, а волосы налипли на лоб, заливая глаза стекавшей водой.

Догнать ее оказалось непросто. Эва первой добежала до закрытого киоска, где уже спасались от дождя несколько человек. Она нырнула под узкий навес, посмеиваясь над ним, и это его кольнуло. Как только он оказался рядом, она снова выскочила под дождь.

Несколько секунд Ник оставался под крышей. Пока он думал, не стоит ли дать ей убежать, она вдруг остановилась и стала кружиться на одном месте под пологом ночи. Подняв руки, откинув голову назад в восторженном отрешении, она медленно кружилась, похожая на прекрасную языческую жрицу, испрашивающую у богов благосклонности.

Ник стоял и смотрел на Эву со смешанным чувством раздражения и восхищения, а небо вновь и вновь освещали сполохи молний, выхватывая из темноты стройную фигурку.

– Ваша подружка? – спросил один из пережидавших дождь.

– Не совсем, – ответил Ник. – Мой водитель.

Мужчина хохотнул.

– Вот, значит, как они теперь называются? Похоже, «личные секретарши» уже вышли из моды.

Ник усмехнулся. Что толку доказывать кому-то, что Эва слишком независима, чтобы быть чьей-то любовницей!..

Но вот она перестала кружиться и теперь просто стояла и смотрела на него. Он покачал головой. Неужели она действительно ожидала, что он выйдет под дождь ловить ее? Он увидел, как она вытянула руку и поманила его пальцем. Сердясь на себя и на нее за свое смешное положение и не в силах придумать ничего другого, он шагнул под ночной ливень. В ту же секунду Эва повернулась к нему спиной и снова побежала вперед.

Бормоча про себя короткие, но выразительные англосаксонские ругательства, он понесся за ней, твердо решив, что на этот раз она не уйдет.

Через несколько ярдов он догнал ее и схватил за запястье. Она круто повернулась к нему, запыхавшись и продолжая смеяться. Яркое копье молнии прочертило небо, и Эва сжалась и уткнулась ему в плечо. Но при этом не перестала смеяться.

– Черт побери, что за игру вы затеяли? – сердито спросил он, стараясь перекричать громовую канонаду.

Она сверкнула белозубой улыбкой, видной даже в темноте.

– Я просто веселюсь, Ник. – В ее голосе звучало радостное возбуждение. – Ведь вы умеете веселиться, не правда ли;

– Хотите знать, что я называю весельем? – Его голос прозвучал так резко, что им можно было бы гравировать стекло. Он потянул ее к ближайшему укрытию, которым оказался навес безлюдной автобусной остановки, и втолкнул внутрь, крепко держа за плечи. – Вот что я называю весельем, Эва. – Он рывком повернул ее к себе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ника поразил сначала холод ее влажных губ, а потом почти мгновенно сменившая его теплота. Он услышал, как она вздохнула, теснее прижимаясь к нему, и почувствовал, как все ее тело вдруг стало податливым и налилось мягким, женственным теплом. Потом он ощутил на себе ее руки: одну она положила на прилипшую к груди рубашку, а другой ухватилась за рукав выше локтя. Вот чего он ждал почти целый год и наконец дождался: прикоснуться к Эве Джеймс и чтобы она тоже к нему прикоснулась.

Желание прокатывалось по его телу жаркими волнами, пока длился этот бесконечный поцелуй, который выпевал ноты желания с волнующей убедительностью долгого и медленного джазового соло на саксофоне.

Один поцелуй перешел в другой, питаемый нарастающей страстью. Ее рот был мягким и подвижным, он исследовал форму губ, попробовал их упругость и наконец втянул в себя нижнюю губу. В ее поцелуе не было никакой нерешительности, никакого колебания, которое порой окрашивает первую встречу. Казалось, она точно знает, чего хочет, и хочет именно его. Когда его язык проник к ней в рот, она тут же тронула его своим, и ток чистого вожделения пронзил Ника до самого низа живота.

Он еще крепче прижал ее к себе, вдавившись бедрами в мягкие изгибы женского тела. Приспособившись к движению ее губ, он отдался дивному восторгу, о котором мечтал почти целый год, – целовать ее всласть, до бесконечности. У него было такое ощущение, словно он держит в объятиях обжигающий огонь, от которого твердый и холодный ком у него внутри начинает плавиться и таять.

Эва вздохнула и теснее прижалась к нему, по-женски тихо постанывая от удовольствия, в то время как его руки продолжали исследовать ее тело. Еще какой-то час назад она уже совсем было отказалась от надежды провести этот вечер с ним. Смирившись, она отрешенно смотрела, как он обедает, и мечтала хотя бы услышать его голос или встретиться с ним взглядом. А сейчас его теплые губы прижимались к ее губам, и ей становилось ясно, что, даже не прибегая к своему острому уму и властному голосу, он остается мастером в искусстве убеждать. Силой своего желания он заставлял ее таять, лишал и дыхания, и какой бы то ни было способности к сопротивлению. Она улыбнулась при мысли, что еще никто и никогда не целовал ее так властно или так возбуждающе. Ее улыбка открыла путь для его языка. Она была права. Внутри, подо льдом, бурлила жаркая страсть мужчины, состоящего из плоти и крови.

Когда его рука нащупала ее грудь сквозь слои мокрого шелка, она почувствовала, как уже сжавшийся сосок твердеет у него под пальцами. Она никогда еще не находилась в такой близости от Ника. Хотя он целовал ее уже дважды, она не осмеливалась прикоснуться к нему ни разу. Теперь же не хотела терять ни единого мгновения.

Вытащив мокрую рубашку из-под пояса брюк, она провела руками по твердому рельефу его спины, любовно помассировав ее. Несмотря на дождь, кожа была горячей и гладкой.

Ник больше не слышал дождя, не видел вспышек молнии, не ощущал басовитых раскатов грома. В мире была только Эва – милая, милая Эва, – и она разжигала пожар в его теле своей любовной игрой. Удары собственного сердца громом отдавались у него в ушах. Его плоть содрогалась и пылала в ответ на ее ласки и вкус губ. Он был настолько распален и готов, что, когда она легонько провела пальцами по выпуклости его брюк, ему показалось, что он может взорваться от одного прикосновения.

11
{"b":"21408","o":1}