— Вам нужны факты, мистер Дехуп? Хорошо, вы получите факты, — напряженно проговорила она, не пытаясь замаскировать враждебность, которую в эту минуту испытывала к нему. Она шагнула ближе. — Мой муж — офицер военно-морских сил и сейчас находится в плавании на подводной лодке. Я присматриваю за домом супружеской четы по фамилии Роудс. Вы пришли, чтобы услышать от меня именно это? О да, я могу сказать еще одно! — Ее руки невольно сжались в кулаки, когда она вспомнила его гадкие слова насчет ее интереса к нему. — Я понимаю, что это будет для вас ударом, но я не нахожу вас неотразимым. Если бы я и испытывала соблазн изменить мужу, то по крайней мере выбрала бы в любовники человека доброго, тактичного и по-настоящему благожелательного. А вы всем этим требованиям не удовлетворяете!

Максим потрясенно смотрел на нее. Он был одновременно смущен, раздосадован и заворожен. Он ожидал, что она будет выкручиваться, оправдываться. Сначала будет отрицать свой интерес к нему, но в конце концов во всем признается. Она же его завлекала! Бог свидетель, завлекала! Только так можно было объяснить ту страсть, которая пробуждалась в нем всякий раз, когда он ее видел. Ведь это она его заманивала, разве не так?

Он отступил еще на шаг, отталкиваемый гневом, который исходил от нее, словно жар от печки. Она была в ярости. Но за этой вспышкой гнева было еще что-то не до конца скрытое. Казалось, она… загнана в угол!

Да, решил Максим. У нее был такой вид, будто он узнал про нее нечто такое, что было бы гораздо серьезнее мелкого притворства неверной жены.

«Возьми себя в руки!» — приказал он себе.

Он и без того настроил слишком много догадок относительно Джорджианы Манчестер, и все они не делали ему чести.

— Я замерзла, — сказала Джорджиана наконец, обхватив плечи руками. — Если у нас с вами все…

Он был намерен просто уйти и уже направлялся к двери, когда она бросила ему этот последний вызов. И он не смог устоять.

Максим ласково зажал ее подбородок большим и указательным пальцами, заставив встретиться с ним взглядом.

— Я ухожу, но не прощаюсь, Джорджи. Отнюдь нет!

— Это очень мило с вашей стороны, душенька, — сказала Кора Уолтон, направляя струю золотистого чая сначала в одну чашечку из тончайшего фарфора, потом в другую. — Фрэнк уже несколько месяцев бранит меня за газетную колонку. Она кажется ему слишком специализированной, сухой. — Неодобрительно прищелкнув языком, она накрыла чайник грелкой. — Я сказала ему, что в африканских фиалках нет ничего специализированного, но он заставил меня пообещать, что в следующий раз я предварительно покажу мои заметки кому-нибудь из друзей. Я сразу же вспомнила про вас, ведь вы помогали мне в теплице.

Джорджиана оторвалась от газеты. Статья называлась «Уход за африканскими фиалками и их размножение». После нескольких недель одиночества призыв Коры о помощи оказался как нельзя кстати.

— Я очень польщена, но не знаю, чем вам помочь. Мне все это кажется вполне простым и ясным. Единственное, что я могла бы предложить: воспользуйтесь народными названиями растений. Например, — тут она указала на второй абзац, — здесь говорится о разных формах листьев и разнообразии окраски. Вы упоминаете Saintpaulia ionantha и Saintpaulia grotei. Лично я ни за что не решилась бы купить растение, родословная которого звучит внушительнее, чем моя собственная.

Кора подалась вперед, и ее узкие очки для чтения съехали на кончик носа.

— Понимаю. Названия вроде «Синеголовка» или «Весенняя подружка» звучат проще и привлекательнее.

— Вот именно, — отозвалась Джорджиана. — Когда вы говорите о растениях со мной, вы зовете их по именам. На вашем месте я изменила бы тон статьи, чтобы она была похожа на разговор. Меня всегда восхищали ваши знания о растениях. Вы могли бы даже поменять название колонки. Знаете, что-то вроде «Парад „малышей“ Коры «. — Джорджиана резко оборвала себя. — Господи! Сначала я говорю, что мне нечего вам предложить, а потом беру и полностью перелицовываю всю вашу статью. Извините меня.

— Нет-нет, что вы! — Кора смотрела на нее поверх очков и блаженно улыбалась. — Это просто идеально! Идеально! Не понимаю, как же я раньше не увидела, в чем моя ошибка. — Она отняла у Джорджианы листки и бросила их в мусорную корзинку. — У меня есть еще два часа до того, как я должна отдать статью Фрэнку. Как вы считаете, мы сможем с вами до ленча успеть написать новую?

Джорджиана рассмеялась:

— Если вы считаете, что сможем, то я не против. В конце концов, работать-то не мне.

Кора отправилась на поиски ручки и бумаги, но вместо них со смущенной улыбкой принесла переносную пишущую машинку.

— Вы умеете печатать, милочка? Я так это и не смогла освоить. У меня ушло четыре часа на то, чтобы без ошибок напечатать те две странички.

Спустя час после трех чашек чая Джорджиана напечатала слово «Конец». Новый текст колонки был готов.

— Мне нравится, — объявила она, прочитав то, что у них в результате получилось.

— И мне тоже. — Кора улыбнулась. — Вы просто чудо, Джорджиана. Шестьдесят слов в минуту! Я потрясена. Удивляюсь, почему вы не искали место секретарши, а согласились присматривать за домом.

— Я искала временную работу.

Джорджиана убрала пишущую машинку в футляр. По крайней мере хоть тут ей не пришлось обманывать. Алан Берд предложил ей нынешнюю работу именно по этой причине.

— Хотите съездить со мной в редакцию? А потом мы могли бы зайти в кафе, где можно поесть жареной рыбы с картошкой. Ленч — самое малое, чем я могу отблагодарить вас за помощь.

Джорджиана встала:

— Нет, только не сегодня, Кора. У меня еще тысяча дел. Но за приглашение большое спасибо.

Она не решалась посмотреть на Кору, зная, что прочтет на ее лице обиду. Черт побери! Предполагается также, что она должна как можно реже бывать на людях. Конечно, у нее нет ни малейшего желания появляться в редакции, где она может столкнуться с Максимом Дехупом. Нет уж, спасибо! Это ей совершенно ни к чему.

— Тогда, может быть, вы придете пообедать? Я готовлю фасоль по-бостонски. И хотя взяла половину порции, все равно получилось столько, что даже десятерым хватило бы.

Джорджиана кивнула:

— Спасибо. Буду очень рада.

— Да, кстати, — спросила Кора, когда Джорджиана уже собралась уходить, — вы собираетесь пойти на обед в «Кроникл»? Я знаю, что Максим вас приглашал.

Джорджиана решительно покачала головой:

— Ваше общество мне приятно. А с Дехупом стараюсь не встречаться.

Спустя несколько минут Джорджиана вошла к себе в дом, громко хлопнув дверью.

Массируя пульсирующие болью виски, она опустилась на лестницу, которая вела из прихожей на второй этаж.

— Черт!

Постоянное напряжение выматывало. Семь дней и ночей одиночества после последнего визита Дехупа натянули ее нервы до предела. Ей требовались невероятные усилия, чтобы на телефонные звонки Алана отвечать спокойно. Эта утренняя встреча с Корой лишь немного помогла ей.

Неожиданно раздавшийся из подвала рев заставил ее вскочить. Только спустя некоторое время она поняла, что это включился нагреватель.

— Как я проживу здесь еще два месяца? — безнадежно пробормотала она, снова опускаясь на ступеньку.

Судебные слушания начнутся не раньше января. Защитники прибегали ко всевозможным уловкам, чтобы тянуть время. Возможно, если бы сама Джорджиана не была юристом, она с большим оптимизмом выслушивала бы заверения Алана в том, что ей не придется долго оставаться в изгнании. Она прекрасно знала, что с помощью одних только протестов начало судебного разбирательства можно откладывать на целые годы.

Она прислонилась к перилам. Ей уже неделю не удавалось выспаться как следует. Даже перемена спальни не помогла. Стопка книг, которые она привезла с собой, оставалась нетронутой. Она даже прекратила свои кулинарные опыты. Ее единственным утешением оставалась музыка. Если она даст волю страхам, которые ее одолевают, то еще до начала разбирательства станет инвалидом.