Разогнавшийся мобиль трясся по ямам, подпрыгивал на дорожных вздутиях, расшвыривал оказавшиеся на пути препятствия, кидался из стороны в сторону, слушаясь резких поворотов руля. Ларс специально выбирал дорогу посложней, надеясь замедлить преследующие машины, а может быть даже и разбить их. С широкого проспекта они свернули на узкую улочку, одна сторона которой была застроена двухэтажными домиками, а по другой тянулись длинные рифленые стены каких-то ангаров. Потом пробили старый забор, пересекли совершенно пустую магистраль, повалили голый рекламный щит и закружились, запетляли по району, застроенному уродливыми слепыми зданиями.

– Держись! – вскрикивал Ларс, вписываясь в особенно крутой поворот.

И Яр держался, хотя держаться особо было не за что. Так вот он и задел рукоять огнемета, да попал пальцем на красную кнопку – над головой ухнуло, и длинный язык густо коптящего пламени, изогнувшись, ударил в бетонную стену, на которой был нарисован большой – в полтора человеческих роста – непонятный знак. Облупившаяся краска вспухла от жара пузырями; жидкий огонь потек со стены на землю. Мусоросборщик фыркнул мотором и будто бы споткнулся.

– Осторожней ты! – гаркнул Ларс.

Яр втянул голову в плечи. Ему было очень стыдно.

Сил у мотора хватило еще минут на пятнадцать езды. Даже Яр, никогда сам не водивший мобили, почувствовал, как падает мощность. Последние метры они просто катились под небольшой уклон. И встали, ткнувшись носом в опору эстакады, с хрустом раздавив единственную фару.

– Ну вот, – сказал Ларс, распахивая дверь со своей стороны. – Прибыли.

Несомненно, раньше это был парк. В нагромождениях ржавой арматуры угадывались очертания аттракционов. Торчащие из бетонных оснований балки подсказывали, где находились легкие будки, в которых продавали сладкие воздушные зерна, цветные шары, мятную вату и прочую мелочь, без которой прогулка по парку теряет половину своей прелести. Перекошенная карусель, кажется, еще могла вращаться, несмотря на истлевшее основание. Выстроившиеся урны и скамейки обозначали границы теперь едва заметных дорожек, сходящихся к чаше фонтана, в которой темнела гниющая жидкость. И будто гигантская круглая антенна возвышалось над заброшенным парком чёртово колесо, глубоко запустившее в растрескавшийся бетон свои широко расставленные ажурные ноги.

Как давно люди оставили это место? Сколько лет прошло с того дня, как здесь гуляла последняя влюбленная пара? Сто? Двести? Наверное, больше…

Ларс какое-то время стоял на подножке мобиля, напряженно слушая тишину, потом удовлетворенно кивнул и соскочил на землю.

– Теперь уже рядом, – сказал он, помогая выбраться из кабины Яру. – Теперь можно и пешком.

Он повел рукой справа налево, указывая на что-то далекое. Яр поднял голову, посмотрел, и за чертовым колесом, за бетонным забором, за устремленными в небо домами разглядел плотно составленные массивные корпуса, плавающие в тонкой матовой дымке.

– Концерн, – выдохнул Яр.

– Внутреннее кольцо, – подтвердил Ларс.

Они быстро собрались: вытащили сумки, забросили их за спины, глотнули холодного энергетика из маленького термоса. Ларс в правую руку взял блестящее заостренное орудие, Яр, поколебавшись, достал из сумки здоровенный нож Гната. Он ждал, что Ларс его высмеет. Но проводник, напротив, одобрительно кивнул и сказал:

– Хотел бы я знать, где твой Гнат раздобыл этот тесак. Таких у нас не делают, да и ручка-то, кажется, из настоящего дерева. Из музея, что ли, какого украл.

Яр пожал плечами. Ему было глубоко безразлично, что это за нож.

– Поглядим, нет ли тут лучшего оружия, – пробормотал Ларс, направляясь к грузовому отсеку скончавшегося вездехода.

Дверь в округлом боку обвитого проволокой кузова была заперта, но Ларс быстро с ней управился. Первым делом он нанес по замку несколько могучих ударов подобранным бетонным обломком, а потом, используя в качестве рычага найденный здесь же металлический прут, выворотил помятую и расшатанную дверцу.

Внутри оказалось полно разного хлама.

– Что за помойка, – пробормотал Ларс, забравшись в кузов и вороша ногами ни на что не годный мусор. Включив фонарик, он направил свет в дальний угол и громко возликовал:

– Ага! То, что надо!

Яр с опаской заглянул в кузов. Ларс увидел его, махнул рукой:

– Забирайся, поможешь.

Вдвоем, отдуваясь и сдирая с пальцев кожу, они отогнули полупрозрачную пластину, закрывающую намертво привернутый к стене стеллаж с оружием.

– Вот это да! – возбужденно приговаривал Ларс, снимая с креплений одну тяжелую штуковину за другой, быстро их осматривая и аккуратно складывая себе под ноги. – Это тебе не какой-то станнер, это настоящие машины для убийства. – Он чуть ли не приплясывал от восторга и возбуждения. – Ай да Хам! Ну, молодец!..

Проводник отобрал два агрегата, отдаленно напоминающие плазменные ганы из игры “Истребитель демонов”. Посетовал:

– Жаль, не сможем унести всё, – и протянул одно из ружей Яру. – Ты бери, бери. Как пользоваться, представляешь?

Яр неуверенно взял увесистое ружье, ответил честно:

– Нет.

– Это армейский импульсный карабин “Клинч”. У него в обойме полторы тысячи стальных дробин. Стрелять умеет в трех режимах, вот переключатель. При первом положении переключателя огонь ведется очередью со скоростью, если не ошибаюсь, двести дробин в секунду. Второй режим – залповый. Канал ствола меняется, и дробины вылетают разом по двадцать-тридцать штук. Ну и третий режим – для прицельной дальней стрельбы. Одно нажатие на спусковой крючок – одна далеко летящая дробина. Чем хорош “Клинч”, так это тем, что дробь для него можно насечь самому из любого подходящего металла…

Яр слушал торопливую лекцию, широко открыв рот. В его голове роилось так много вопросов, что он терялся, не зная, что спросить для начала.

– Армейский? – выдавил он из себя.

– Все вопросы потом, – отмахнулся Ларс. – В пути… Ты не смотри на меня так и не бойся. С такими штуками убивать очень легко, это тебе не ножик. Главное – не думать лишнего. Лучше вообще не думать. А то будет плохо. Очень плохо – я знаю… Выходим!

Они повернулись к двери, и в тот же миг у противоположной стены что-то тяжело зашевелилось. Яр испуганно вскрикнул, и Ларс вмиг оттеснил его в сторону, вскинув карабин к плечу и одновременно отыскивая цель лучом фонаря.

Из наваленного на полу мусора поднималось нечто приземистое и угловатое.

– Стой, как стоишь! – рявкнул Ларс. Палец его уже выбрал свободный ход спускового крючка.

Фигура нерешительно замерла. В свете фонаря красно блеснули большие круглые глаза – совсем не человеческие.

– Ты кто? – голос Ларса дрогнул.

Фигура чуть повернулась к нему, умудрившись сохранить при этом неестественную вывихнутую позу.

– Я Херберт, – представился чужак, слегка присев. – Добрый день. – Голос у него был чудный: музыкальный бархатный баритон, притягательный и располагающий. – Я очень рад вас видеть. Хотите, я расскажу вам смешную историю?

– Что за чёрт? – пробормотал Ларс, опуская оружие и делая шаг вперед.

– Я Херберт, – повторил вывихнутый уродец. – Я верный товарищ и друг. Вы всегда можете со мной поговорить. – Он выставил на свет фонаря свое лицо: гладкое, лупоглазое и необыкновенно милое.

Лицо сибера.

– Я Херберт. А как зовут вас?

– Это же тупой сибер-друг, – облегченно выдохнув, проговорил Яр.

– Вижу, – отозвался Ларс. – Но что он здесь делает?

– Я здесь живу, – радостно ответил Херберт. Его силиконовые губы разошлись в широкой улыбке. – Добро пожаловать в гости. Жаль, ничем не могу вас угостить. Всё разбилось. А хотите, я расскажу вам смешную историю?

Ларс вплотную приблизился к сиберу, похлопал его по корпусу, подергал за руки. Выпуклые немигающие глаза следили за ним; сибер поворачивал голову, но сам не шевелился, продолжая выполнять команду человека.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к нему Ларс.

– Спасибо, что спросили. Я чувствую себя хорошо. Я долго отдыхал и полон сил.