Тэйон пьяно ухмыльнулся и вскинул руку, словно собираясь швырнуть заклинание. Кейлонгцы благоразумно шарахнулись назад. В воздухе запела извлечённая из ножен сталь.
— Что здесь происходит?!
А вот и главные действующие лица. Точно по расписанию.
Седовласый, но всё ещё статный адмирал лэрд Pay ди Шеноэ спускался по лестнице, и с каждым шагом его лицо всё больше наливалось бешенством. Страж предела мог говорить что угодно, но он с первого же взгляда прекрасно понял, что именно здесь происходит.
Лицо легко ступавшей следом за ним женщины, облачённой в причудливый официальный кейлонгский халат, казалось застывшей ледяной маской. Госпожа посол явно услышала более чем достаточно.
Тэйон резко поднял кресло, чтобы смотреть на них обоих сверху вниз.
— Ди Шеноэ, такого я, признаться, от вас не ожидал! Спутаться с этими лишёнными магии животными? Не вы ли недавно говорили, что проклятые долгоживущие твари годятся только на то, чтобы сидеть в своей вонючей дыре и плодить себе подобных? И что мы видим? Какое непостоянство в столь благонадёжном человеке! — Он заложил спираль над головами обескураженных зрителей.
У госпожи посла в ответ на подобные оскорбления не дрогнул ни один мускул, но Тэйону всё равно было противно. Воспитание, вколоченное в детстве, восставало против откровенного хамства по отношению к старейшим. И в то же время что-то в глубине его души точно сорвалось с цепи, отбросив все нормы и правила, откровенно наслаждаясь моментом свободы.
Что касается Pay, он понял только одно: Алория всё известно, и прямо сейчас, при всех этих людях, магистр воздуха собирается обвинить его в предательстве. Страж предела не мог допустить подобного.
И без оглядки на последствия устремился в заботливо расставленную ловушку.
— Вы ответите за свои оскорбления! — Тяжёлая, обшитая металлическими пластинами перчатка полетела в лицо Тэйону прежде, чем маг успел сказать что-нибудь ещё.
Магистр воздуха с подозрительной ловкостью сманеврировал, перехватив символ вызова в полёте. Холодно и трезво бросил:
— Как вам будет угодно. — В качестве вызванного, он имел право определять время, место и оружие. Чем и не замедлил воспользоваться: — Здесь. Сейчас. Кодекс битвы.
Заинтригованные зрители брызнули в разные стороны, освобождая место.
Кодекс битвы означал, что противники могут использовать всё, что находится в их распоряжении в данный момент. Любое оружие, любые трюки. Запрещённых приёмов не было. Двое входили в круг, и один из них вполне мог никогда не выйти.
Тэйон на мгновение встретился взглядом с глубокими, прекрасно скрывающими эмоции глазами кейлонгской посланницы. И чуть улыбнулся. Понимает ли страж предела, что прерывать переговоры на высшем уровне, чтобы устроить спонтанную магическую дуэль, отнюдь не лучший способ заслужить доверие кейлонгцев? Ведь его семья уже не первое поколение имеет дело с этими людьми…
Но Pay ди Шеноэ даже не взглянул на посланцев империи, застывших, разрывающихся между страхом и отвращением. Имперцы сомкнули круг, заслоняя собой госпожу посла, и настороженно обшаривали взглядами помещение, будто они вдруг, без всякого предупреждения, оказались осаждёнными сотнями смертельно ядовитых змей.
Все присутствующие в зале лаэссэйцы в данный момент являли собой ожившую аллегорию того, как пагубно стихийная магия влияет на психическую устойчивость человека.
Гости, ожидавшие попасть на очередной изматывающе изысканный приём, а вместо этого ставшие свидетелями столь великолепной сцены, оживлённо перешёптывались. Шансы казались примерно равными. Мастер ветров Алория был, вне всякого сомнения, одним из сильнейших магов в городе. Адмирал лэрд ди Шеноэ, несмотря на наследственность и на великолепное образование, ему и в подмётки не годился. Даже то, что Pay находился в сердце собственных владений, не помогло бы: во время дуэли все «внешние» влияния отсекались. Биться приходилось лишь тем, что удалось пронести с собой в круг. При использовании кодекса воли или кодекса искусства, когда в ход шла чистая магия, у стража предела не было бы ни малейшего шанса.
Но вызванный выбрал кодекс битвы. А значит, дозволяется использовать и холодную сталь, и физическую силу, и воинскую выучку. Что может помешать опытному вояке, за спиной у которого были как дуэли, так и реальные схватки не на жизнь, а на смерть, просто выхватить меч и изрезать пьяного нахала на мелкие полосочки? Ни у кого здесь не было никаких иллюзий по поводу воинских способностей Тэйона Алория. И меньше всех — у самого Тэйона.
«Только посмей, — с потрясшей его самого яростью подумал волшебник, встречаясь глазами с адмиралом ди Шеноэ. — Только посмей сказать, что, оставаясь в кресле, я получаю преимущество. Только попробуй».
Страж предела отвёл глаза. Ему необходимо было выиграть эту дуэль. Но не ценой публичного отказа от своей чести.
Тэйон отлетел на противоположную сторону зала. Завис в локте над полом, сделал нетерпеливый знак, сигнализируя, что он готов. Адмирал ди Шеноэ встал напротив, и противники развернули руки ладонями друг к другу, потянулись к островку бушующей безмятежности, где жила их стихийная магия. Одновременно начали творить заклинание круга. Одновременно — заговорили, произнося древние слова…
Сине-зелёная полоса воды вспыхнула за спиной Шеноэ, небесно-голубая полоса воздуха заструилась за спиной Алория, сияние начало расширяться, стремясь к совершенной форме, охватывая обоих магов идеальной, непроницаемой окружностью их силы…
— …во имя Договора, закрепившего рождение великого города, да выйдет победителем сильнейший! — хором закончили старинную литанию, отдающую их судьбы на суд стихий. С этого момента возможно было всё.
Битвы магов, как и любые другие битвы, могут быть необычайно зрелищны в исполнении дилетантов или шарлатанов, пытающихся потешить публику. Но когда за дело берутся профессионалы, бьющиеся за собственные жизни, сражение обычно заканчивается, не успев толком начаться. Первый же пропущенный удар становится решающим.
Голоса противников не успели затихнуть, как страж предела нырнул в сторону, уходя с траектории, по которой рванулась выпущенная магистром воздушная стрела, и резким движением запястья отправляя в полёт спрятанный в рукаве нож. Другая его рука скользнула к шее, сжимая древний семейный артефакт, пробуждая переполнявшую его силу…
…Тело лэрда адмирала Pay ди Шеноэ мягко опустилось на пол. Голова стража откатилась в сторону, отсечённая коротким заклинанием, которое предательски вспыхнуло под его ищущими пальцами и раскалённым серпом резануло беззащитную плоть. Сине-зелёно-голубоватое сияние вокруг противников медленно гасло. Дуэль ведь уже закончена.
Крови почти не было.
Тишина.
Тэйон опустил руку, из которой выпустил заранее подготовленную ауру, изменившую саму природу воздуха внутри круга. При соприкосновении с активизирующимся в водном артефакте заклинанием искривлённое воздушное пространство мгновенно вступало с ним в сложную реакцию. В результате магия взаимно нейтрализовалась, и лишь мощный энергетический импульс выпадал в качестве своеобразного «осадка» на того, кому не повезло оказаться к источнику реакции слишком близко.
Магистр Алория задумчиво вынул из воздуха метательный нож, зависший в двух ладонях от его лица. На этот раз защиты, встроенные в кресло, справились, но, право же, ему надо быть более осторожным. Если бы оружие оказалось должным образом заклято…
Он задумчиво подбросил нож, восхищаясь прекрасным качеством металла и безупречной балансировкой. Потом не без сожаления уронил произведение кузнечного искусства рядом с обезглавленным телом его хозяина. Никогда нельзя брать чужие вещи, тем более такие старые и принадлежащие таким выдающимся семействам. Мало ли какая магия окажется вплетена в их основу. А на этом клинке, ко всему прочему, был выгравирован герб Шеноэ.
Приподняв кресло, Тэйон грациозно развернулся и окинул погруженных в гробовое молчание зрителей ироничным взглядом.
