У медсестры – её зовут Азия, есть отдельный кабинет. Она получает тройное жалование за то, что каждый день меняет прическу, чулки и туфли, приходит по утрам в кабинет доктора и не задает лишних вопросов. Новые вещи каждое утро ждут её в кабинете. Она знает, что доктор их не приносит. Но кто это делает, её не касается. Она часто вспоминала мамины слова: «Хорошо зарабатывает тот, кто не задает лишних вопросов».

Я вошла в кабинет и поздоровалась. Доктор сразу перешел к делу:

– Вы можете воспользоваться суррогатным отцовством.

– А что это? Я никогда не слышала о суррогатном отцовстве.

– Это новая технология. Пока что мы используем её в тестовом режиме, поэтому предоставляем пятидесятипроцентную скидку на услугу. Суррогатное отцовство – это когда начальная стадия зачатия осуществляется вне организма будущей матери. Процесс очень сложный: мы берем яйцеклетку генетической матери и помещаем ее в суррогатного отца, где яйцеклетка оплодотворяется, а потом мы помещаем оплодотворенную клетку обратно в организм матери. Когда я говорю «мы помещаем», я имею в виду, что оплодотворенная клетка попадает в организм матери посредством полового акта с суррогатным отцом.

– Я вас правильно поняла, что биологический отец – это мужчина, который оплодотворяет женщину, но не принимает никакого участия в дальнейшей судьбе ребенка?

– В общем, да.

– Тогда получается, что суррогатными отцами в каком-то смысле являются все биологические отцы?

– Да, но наши суррогатные отцы вам ничего не обещают, в отличие от ваших суррогатных отцов. Здесь все честно. Никакого обмана. Плюс нашего метода в том, что мы собираем на них полное досье. Мы знаем всю их подноготную – медицинскую и биографическую.

После минутной паузы, доктор неожиданно спросил:

– Как вы думаете, возможно ли создать эликсир бессмертия?

– Не знаю… А у вас что, и эликсир бессмертия есть?

– Нет. И думаю, его ни у кого нет. Дело в том, что некоторые сомнительные личности утверждают, что люди скоро станут бессмертными. Якобы генетики уже доказали на животных, что можно остановить старение. Они утверждают (сомнительные личности, а не ученые), что если остановить старение, то человек будет жить вечно. Но поверьте мне – старому доброму доктору, повидавшему всякое, что это чушь. Ни один «эликсир бессмертия» не поможет, если вас расчленят и скормят акулам.

Я посмотрела доктору в глаза, чтобы понять, что за ними скрывается. Из-за больших квадратных очков на меня смотрели два увеличенных толстыми линзами зрачка, скрывающие только немощность аквариумной рыбки. Доктор поймал мой взгляд и понял, что нужно действовать. Он встал, подошел к сейфу и набрал код «I II III IV V VI» – доктору говорили, что отгадать пароль, состоящий из римских цифр – невозможно. Он достал стопку анкет и положил на стол передо мной. Я начала рассматривать фотографии и читать биографии. Меня заинтересовали подбор суррогатных отцов: писатель, художник, музыкант, поэт и другие представители творческого труда. Я обратила внимание, что в анкетах не указаны имена, а только никнеймы. Просмотрев все анкеты, я сказала:

– Странный подбор.

– Мы отбираем только талантливых и гениальных людей.

– По роду деятельности? Серьезно? То есть, если у человека в дипломе «врач» – то он бездарь, а если «гитарист» – то гений?

– Талантливые и гениальные люди, когда занимаются творчеством – думают. Искусство заставляет думать. А кто может быть лучше человека, способного думать? – доктор посмотрел на меня и сделал жест рукой в мою сторону, словно подтверждая несказанное слово – «никто!» – Правильно! Никто! Люди не умеющие думать, никому не нужны.

– А что, умение думать передается по наследству?

Доктор посмотрел на меня так, словно мы в детском саду и я отняла его любимую игрушку. Я не решилась развивать тему, а только спросила:

– А можно взять анкеты домой, чтобы подробно изучить?

– Нет, это конфиденциальная информация. Придется выбирать здесь, – сказал доктор.

– Ну, тогда пусть будет этот.

Я протянула анкету доктору.

– Я вам не советую.

– Почему?

Честно говоря, я удивилась. Я думала, что у доктора одна цель – заработать денег, но я ошибалась. Заработать он, конечно хотел, но очень ответственно относился к своему делу. Да и репутацию свою берег.

Доктор задумчиво прочитал никнейм:

– Dolphin… хм… Поэт… Попробую вам объяснить проще… Скажем так: он уже не талант, но еще не гений. Он идет по дороге между этими качествами творческого человека. Он видит, что вблизи него находится «гений», но сколько бы он ни шел, дорога не сокращается, а тем временем дорога от «таланта» удаляется. Я искренне надеюсь, что он доберется до «гения» до того, как перестанет быть виден «талант».

Я мало что поняла из услышанного, но решила поверить доктору на слово. Перебрала анкеты и выбрала другой никнейм – Logos.

Доктор кивнул, достал из выдвижного ящика какие-то бумаги и передал мне.

Я прочитала заголовок:

Я посмотрела на доктора с удивлением и замешательством. Во всяком случае, именно это доктор увидел во мне через «аквариумные» стекла.

– Доктор, я правильно поняла, что этой отвратительной фразой вы называете ребенка?

– Это старая шутка Гиппократа, хе-хе! С тех пор мы, врачи, так называем детей, хе-хе!

Доктор только громче рассмеялся, а я от этого разозлилась.

– Почему вы не напишете просто «ребенок»?

– Мы не можем так написать, потому что, как я уже говорил, мы работаем в тестовом режиме… Неофициально… Вы же не хотите меня подставить?

– А почему вы работаете незаконно?

– Некоторые пациенты, санстанции, а также Минздрав думают, что у нас банк «детей в пробирках», то есть хранилище эмбрионов, а это не так.

– Где мне расписаться?

– Внизу страницы. Вот здесь и здесь.

В течение следующего месяца я посещала клинику несколько раз. Я сдала все необходимые анализы и прошла полный курс обследования, после чего был произведен забор моих яйцеклеток. Спустя еще месяц, три вечера подряд, ко мне домой приходил «суррогатный отец» и мы занимались сексом. Он был высокий мускулистый блондин, похожий на стриптизера.

В третий вечер, после того как, надеюсь, я навсегда попрощалась с «суррогатным отцом», я смогла заснуть лишь глубокой ночью.

Открыв глаза, ни ничего не увидела. Я зажмурилась и снова открыла глаза. Меня окружала тьма. Вдруг, я услышала где-то вдалеке детский плач и пошла в ту сторону. Я шла очень медленно и осторожно, боясь наткнуться на что-нибудь. Впереди вспыхнул яркий белый свет, и я поняла, что нахожусь в тоннеле. Я прищурила глаза и разглядела расплывчатую тень, которая приближалась ко мне. Мне стало страшно. Захотелось развернуться и убежать, но я не смогла. От того, что я не могла двигаться, становилось еще страшнее. Когда глаза привыкли к свету, я отчетливо увидела идущую ко мне девочку. Девочка подошла и крепко обняла меня двумя руками за талию, словно она давно ждала этой встречи. Страх сразу прошел, и я обняла ее в ответ. Девочка выглядела как первоклассница, пришедшая в школу первого сентября. Светлые волосы заплетены в две косички и повязаны белыми бантами, а за спиной – школьный ранец из светлой кожи. Маленькая голубоглазая блондинка. Не ослабляя объятий, я спросила:

– Что ты здесь делаешь одна?

Девочка подняла голову и посмотрела мне в глаза. Мне стало не по себе – показалось, что сквозь детские глаза на меня смотрит кто-то другой, очень пугающий.

– Я ждала тебя, – сказала девочка.

– Почему именно меня?

– Мне сказали, что скоро ты меня заберешь.

– Заберу откуда?

– Отсюда, конечно же. Поэтому я и пришла познакомиться с тобой.

Я абсолютно не понимала, что происходит, кто эта девочка и где я нахожусь.

– А… ты кто? – спросила я.