Ко времени описываемых событий Испания была втянута в военный конфликт с Англией и Голландией. Испанские колонии, в том числе и Куба, по сути, вели войну против тех, кто вчера еще был их союзником и чьи корабли имели приют в колониальных испанских портах. Куба, находясь за тысячи миль от королевских дворов, борьба между которыми вовлекла ее в военный конфликт, вместо того чтобы заниматься производством сахара, разведением скота и выращиванием табака, вынуждена была взяться за оружие и защищаться от нападений.

В столице острова Куба, городе Гаване, наступили неспокойные времена. Среди местного населения было немало сторонников английского двора, которые объединялись вокруг полковника Лоренсо де Прадо. К тому же чуть более чем на пушечный выстрел от гавани уже стояла английская эскадра в тридцать пять кораблей под началом адмиралов Грайдена и Уолкера.

Под покровом темной июльской ночи, в непогоду, рискуя сесть на коралловые рифы Мариэля или быть расстрелянным из пушек форта Эль-Морро, капитан торгового судна, на котором находились Педро де ла Крус и Бартоло, без опознавательных огней вплотную подошел к входу в гавань. Наутро судно получило разрешение войти в порт, и уже обед Педро де ла Крус заказывал хозяину харчевни «Роза ветров», окна которой выходили на обширный торговый причал Гаваны.

У хозяина небольшого, стоявшего на бойком месте трактира была уйма дел. Меж тем он счел своим долгом выяснить, что за птица у него поселилась. Хозяин видел, как Педро, держась с таким достоинством, снял комнаты для себя и для слуги, а затем усадил своего чернокожего за тот же стол, где обедал сам.

— Вам понравилось жаркое из поросенка? — хозяин «Розы ветров» подошел к столу, за которым сидели Педро и Бартоло.

— Да, — коротко ответил де ла Крус.

— А не подать ли вам к нему соус из бобов?

— Подавайте, если он у вас есть, — так же сухо ответил Педро.

— А может быть, сеньор желает французского вина? Я недавно получил бочонок из Бордо.

Этот вопрос несколько удивил молодого капитана. Он оторвался от еды, внимательно поглядел на хозяина, стремясь угадать, действительно ли тому удалось определить, что он француз по происхождению, да еще из Бордо, или это совпадение.

— Вы не верите, что у меня есть отличное красное вино? — трактирщик по-своему истолковал пристальный взгляд Педро.

На что Педро просто ответил:

— У вас, любезнейший хозяин, есть ко мне разговор? Если так, присаживайтесь и спрашивайте, что вас интересует.

Теперь в свою очередь удивился хозяин, которого проницательность и прямота гостя несколько обескуражили. Но пожилой трактирщик был опытен и по натуре упрям, тем более что начало разговора его заинтриговало.

— Так сеньор желает французского вина? — переспросил хозяин, присаживаясь к столу.

— Если у вас ко мне разговор, то угощайте, и на этом сойдемся.

Трактирщик кликнул жену, та приказала одному из слуг спуститься в подвал. Через несколько минут темно-красный напиток уже заискрился в кружках. В морских скитаниях кружка вина, особенно доброго французского бордо, нередко сближает людей. А хозяин «Розы ветров», проявляя поначалу только профессиональное любопытство, через полчаса уже превратился в собеседника, который, казалось со стороны, многие годы хорошо знал де ла Круса. Теперь трактирщик уже считал своим долгом поведать молодому человеку, приехавшему испытать свое счастье в Гавану, как можно больше. Педро счел преждевременным открывать цель своего приезда, но от беседы не отказался.

— Ох, как неприятны эти осложнения, — быстро говорил новый знакомый. — За последние пять лет кто только не останавливался у меня: и англичане, и голландцы, чаще те, кому посчастливилось возвращаться из колоний домой. У всех были полные кошельки. За эти годы я надстроил третий этаж с мансардой. Правда, вместо англичан и голландцев теперь появились французы с их хорошими манерами, добротными товарами, но с ними пришла и опасность. А когда солдаты говорят о войне, они чаще это делают не за столом трактира. Согласитесь, дон Педро. Одного ядра английской пушки достаточно, чтобы моя «Роза ветров» превратилась в развалины, и усталому путнику никто уж не смог бы указать правильного пути, — с нескрываемой гордостью повторил трактирщик, очевидно, кем-то удачно высказанную мысль по поводу его гостеприимного заведения. — Я не политик, и мне все равно, кто король Он далеко. Лишь бы генерал-губернатор не притеснял торговлю. Да и война не отрывала людей от дела. Мой зятек — табачник. Только-только у него пошли дела. Повысился спрос на табак. Так на тебе, призвали в ополчение. Тревожно сейчас в Гаване, сеньор. Но вы не беспокойтесь, я готов вам помочь.

Педро внимательно слушал трактирщика, не перебивая, отмечал про себя, что обстановка, должно быть, весьма благоприятная для осуществления его замысла. Просидев за беседой более часа, Педро встал, собираясь уйти.

— Так вы мне и не сказали, сеньор, чем я могу быть вам полезен, — напомнил хозяин «Розы ветров».

— Пока, милейший, я благодарен вам за вкусный обед и прекрасное вино. Я моряк и ищу место капитана. Хочу наняться к хорошему судовладельцу на приличное судно. Если порекомендуете меня одному из них, окажете мне услугу, — с этими словами Педро надел шляпу и вышел на улицу.

Хозяину «Розы ветров» понравился молодой де ла Крус, тем более что капитаны в его трактире останавливались не так уж часто. А Педро и рассчитывал в своих поисках на хозяина гостиницы средней руки. Будущему корсару казалось, что только с его помощью он может познакомиться с судовладельцами, а когда судно будет приобретено, и подобрать бывалых моряков.

Выйдя на улицу, Педро без промедления направился во дворец генерал-губернатора. Внешний вид де ла Круса заметно отличался от того, как выглядели простые горожане. Наряд, приобретенный у модного портного в Картахене. На боку, подхваченная яркой Щегольской перевязью, длинная шпага. Он воспользовался советом, который дал когда-то молодому капитану Хуан Васкес, и во дворце, сунув в руки секретаря золотой дублон [2], оказался среди первых, кто попал в этот день на прием.

С начала 1703 года, после смерти генерал-губернатора Кубы, его обязанности исполняли по гражданской линии почтенный аудитор граф Николас Чирино Ваудебаль, а по военной с успехом вел дела начальник форта Эль-Морро генерал Луис Чакон,

Чирино был в возрасте, полноват, но с худым запавшим лицом; он внимательно выслушал де ла Круса.

— Имею твердое намерение, ваше сиятельство, приобрести корабль. На то располагаю нужными деньгами. Затем хочу просить вас оказать мне содействие в получении патента на каперство, — закончил свое короткое, но предельно ясное изложение дела Педро, — Вот рекомендательное письмо от дона Кристобаля Франсиско Понсе, как вы знаете, губернатора Тринидада, а вот этим письмом известный вам корсар Хуан Васкес свидетельствует мои благие намерения, — и Педро вручил оба письма правительственному аудитору.

Чирино прочел их сразу же, при Педро, и заявил:

— Похвально, капитан! В такое бурное и тревожное время каждый, кто верен королю Филиппу Пятому, должен быть патриотом.

— Надеюсь честно и верно послужить интересам короля, ваша светлость, и моей второй родине.

— Ах да! Вы же по происхождению француз, — заметил с улыбкой дон Николас Чирино. При этом он вспомнил о недавних встречах с французскими моряками. У него в доме теперь только и разговоров, что о Франции. Вспомнил он и о том, что женщины его многочисленного семейства день и ночь наряжаются во французские платья, преподнесенные им галантным адмиралом Шато-Рено.

Де ла Крус верно понял благосклонность этой улыбки, но все же без промедления произнес:

— Ваша светлость, помогите мне доказать верность короне Испании. Письмо капитана Васкеса было адресовано другому лицу, вы позволите мне забрать этот конверт?