– Я полагаю, для начала достаточно их познакомить, а там будет видно, – добавила старая дама. – Моя знакомая вовсе не глупа, и я уверена, что она постарается не упустить такую возможность.

– Если она не глупа, – не удержался прокурор, – то постарается сбежать от Мюррея, и как можно дальше.

– Эндрю! Я прекрасно понимаю, почему ты так сердит на него…

– В самом деле?

– Конечно, ведь он добился оправдания людей, которых ты хотел послать на виселицу. Но нельзя же, в самом деле, столько времени злиться на него за это.

– Я вовсе не злюсь, – кротко ответил Найт, хотя внутри его все кипело.

– Нет, ты злишься!

– Иви, называть прохвоста и выскочку прохвостом и выскочкой не значит злиться.

– Ну вот, Эндрю, ты опять за свое. Конечно, Деннис не бог весть какого происхождения, но времена изменились. Теперь на это обращают куда меньше внимания, чем раньше.

И тут Найт понял, что если он не выложит прямо сейчас, сию же секунду то, что накопилось у него на душе, то произойдет что-то страшное. Стараясь казаться спокойным и оттого волнуясь еще больше, он проговорил:

– При чем тут происхождение, Иви? Речь вовсе не об этом. Я согласен, что Мюррей умеет производить впечатление. Он блестящий оратор, он может загнать в угол любого свидетеля и сделать его смешным. Он в совершенстве владеет всеми секретами нашей профессии, но закон для него – не повод для уважения, а то, что можно трактовать как угодно, лишь бы добиться своего. То он вопреки здравому смыслу вырывает оправдательный приговор для ламбетского убийцы и его жены, то защищает какого-нибудь торговца наркотиками. В мое время адвокаты берегли свою репутацию и не ввязывались в сомнительные процессы, но сейчас честь, этика и незапятнанное имя благодаря таким, как Мюррей, стали пустыми словами. А так как газеты следят за каждым его выступлением и раздувают его успехи, у людей складывается ложное мнение, что можно творить что угодно – достаточно нанять беспринципного адвоката вроде Мюррея, чтобы выйти сухим из воды. Именно поэтому, а не по какой-либо иной причине я считал, считаю и буду и впредь считать его прохвостом. Да!

Он взмахнул рукой, подкрепляя слова энергичным жестом, но не рассчитал силу движения, и вторая чашка из любимого сервиза покойной жены рухнула на пол вместе с блюдцем, разбившись на множество мелких осколков.

– Полагаю, Эндрю, нам лучше прекратить разговор, пока ты не переколотил весь сервиз, – сказала миссис Ломакс с достоинством. – Через несколько дней у леди Хендерсон состоится благотворительный вечер, а ее дядя – твой бывший однокурсник по Оксфорду. Деннис Мюррей также числится среди устроителей этого мероприятия, так что он будет непременно. И я буду чрезвычайно тебе признательна, если ты достанешь приглашения для нас с мисс Ксенией.

Стивен Хантер был человеком методичным. Возможно, не в последнюю очередь из-за этого он считался у своего начальства одним из лучших инспекторов среди молодежи, под которой подразумевались все служащие Скотленд-Ярда моложе шестидесяти лет. Переговорив с Ксенией, он без промедления приступил к следующему пункту своей программы, а именно – отправился покупать новый галстук.

Кроме того, инспектора вдруг осенило, что носить старую шляпу со светлым и вполне приличным макинтошем не вполне корректно. Однако если замена галстука прошла безболезненно, со шляпой дело обстояло не так просто. Именно в этой шляпе ее владелец арестовал знаменитого грабителя по кличке Громила Чарли и тем самым заслужил чин инспектора. Одним словом, это была счастливая шляпа, и ее замена могла серьезно аукнуться хозяину.

«Не беда, – решил находчивый Стивен. – В крайнем случае, можно будет как-нибудь ее подновить».

Когда он вернулся в Скотленд-Ярд, коллега, с которым маленький инспектор столкнулся в коридоре, сообщил, что Хантера искал доктор Вутон.

– Это по поводу вскрытия Бойла… Он просил немедленно ему перезвонить.

Стивен хмыкнул, прошел в свой кабинет, снял трубку и набрал номер морга. Всякий раз, как он звонил туда, ему представлялось, что однажды ему ответят: «Морг, говорит труп номер сто тридцать шесть, слушаю вас! Алло, ну говорите, что же вы?»

Однако сегодня все оказалось как обычно, и вообще Стивену повезло, потому что доктор был все еще в морге.

– Вы должны это знать, – сказал Вутон. – Ваш клиент скончался от отравления.

– Чего-чегоо? – опешил Стивен, от волнения переходя на просторечие.

– Его укололи отравленным предметом, не исключено, что зонтиком или чем-то вроде этого. Судя по расположению и характеру ранки, я почти уверен, что это был зонтик. Что касается состава яда…

В полном остолбенении Стивен выслушал доктора, плохо понимая, на каком он свете. В конце инспектор попросил прислать ему официальное заключение, повесил трубку и стиснул руками виски.

Значит, иноземная принцесса знала, что Роберт Бойл был отравлен, – знала еще до того, как доктор Вутон, делавший вскрытие по просьбе инспектора Хантера, завершил его. Выходит, что она каким-то образом замешана в этой истории?

Стивен ругнулся себе под нос, скосил глаза на яркий галстук, который купил час назад, и, чувствуя себя обманутым, растоптанным и совершенно несчастным, содрал его с шеи.

Нет, сказал себе инспектор, не будем делать поспешных выводов. Ну-ка, пройдемся по делу еще раз…

Пункт первый: Роберт Бойл получает некролог, обещающий ему смерть девятого числа. Девятого числа на улице некто втыкает в него отравленный зонтик. Возле Бойла оказывается принцесса, которая…

– Сайкс! – заорал инспектор.

За дверью завозились, послышались торопливые шаги, и перед инспектором предстал Джонни Сайкс. Должность, которую он занимал в Скотленд-Ярде, не имела ни малейшего значения, потому что по сути своей этот молодой человек был рабом Стивена. Будем откровенны: Джонни Сайкс появился на свет исключительно для того, чтобы выполнять самые разнообразные поручения Хантера, испытывать на себе последствия его вспышек гнева, выслушивать версии инспектора о происшедшем и по вечерам жаловаться приятелям в пабе, как его измучила работа в полиции и как его тиранит несносный коротышка. Если бы в это мгновение перед Джонни Сайксом явился ангел – или представитель службы занятости – и предложил ему непыльную, хорошо оплачиваемую и абсолютно безопасную работу в любом другом месте, Сайкс бы покраснел, посинел, позеленел, пожелтел и в конце концов, скрипнув зубами, героически от нее отказался бы. В Скотленд-Ярде, под руководством несносного Хантера, он ощущал, что нужен, что его помощь приносит реальную пользу и что без него – если уж говорить начистоту – инспектор будет как без рук.

– Сайкс, – отрывисто бросил Стивен, – мне позарез нужно знать, был ли у нее в руках зонтик.

– У кого?

– У леди, которая позвала на помощь, когда Бойлу стало плохо. Найди полисмена или врача, которые там были, а еще лучше – обоих, и расспроси их.

Сайкс озадаченно моргнул. Он был высокий, тощий, слегка косил на один глаз и расчесывал рыжеватые волосы на идеальный боковой пробор. Просьба Хантера казалась Сайксу совершенно бессмысленной, но юноша достаточно хорошо изучил своего шефа и знал, что тот ничего не делает просто так.

– А какие подробности насчет зонтика вас интересуют? Цвет, размер, или…

– Мне нужно знать, был у нее зонтик или нет! – рявкнул Стивен. – Вот и все!

– Тогда почему не спросить об этом у нее самой?

– Я тебе спрошу! – проскрежетал инспектор. – Брысь!

Сайкс послушно сгинул, а Стивен достал блокнот, просмотрел свои каракули, кое-что подчеркнул, кое-где добавил знак вопроса и погрузился в мрачные раздумья.

…Нет, она, конечно, не имеет к убийствам отношения. Хотя бы потому, что скрыться в толпе на Стрэнде – пара пустяков, а вместо этого Ксения, наоборот, привлекла к себе внимание, позвав полисмена и попросив вызвать врача.

Так-то оно так, но факт остается фактом: она находилась рядом с первой жертвой, и она же навестила вторую жертву до того, как Генри Хэйли отправился на небеса. Нет, принцессу из виду упускать никак нельзя…