Я протянула руку вперед, но будто бы наткнулась на невидимую отталкивающую стену. Пока магнит «вывернут» притягивающейся стороной, мне туда не попасть. Желудок свело судорогой – он грозил разорваться, и я подавила рвотный спазм. Боль и душили меня, и хотелось лишь одного – чтобы все это закончилось.
Тело содрогнулось, и я не поняла, как в следующую секунду уже оказалась внутри магнитного кольца. Оно «вывернулось». Но боль и тошнота не прекращались. Наоборот, я еще сильнее почувствовала, как тело изнутри разрывает на части. Сердце громко стучало, и на миг я испугалась, что оно не выдержит и взорвется. Руки потянулись к проводам, и на лбу выступили капельки пота.
Меня мотало из стороны в сторону, будто конечности, кожа, каждая клетка тела, хотела оторваться и убежать прочь, превратив в ничто своего обладателя. Я едва не упала и не задела микросхемы, и лишь то, что руки жадно вцепились в провода, спасло меня от падения. Медленно, еле-еле, удалось выжать частичку Дара, но ее не хватило даже на то, чтобы засветились провода.
Голова закружилась, и взгляд случайно нашел Брайана. Парень стоял вплотную к антимагнитному полю и, казалось, вот-вот пройдет сквозь щит и подвергнется действию магнитного кольца. Мне хотелось закричать, чтобы он отошел дальше, но губы не двигались. В этот же момент глаза Брайана нашли мои. В тревожном взгляде читались страх надежда. Он верил в меня.
А значит, я должна сделать то, что начала.
Стараясь не обращать внимания на адскую, разрывающую тело боль, я вспомнила, как впервые вызвала Дар. Веки медленно опустились, и я пыталась отдаться только своим ощущениям. «Ты ведь помнишь, что ты в тот момент чувствовала?» - всплыли в памяти слова Воин. Что я чувствовала?... Тепло, разливающееся по крови, живительное, приятное… и никакой боли. Нет никакой боли.
Даже сквозь сомкнутые веки я видела, как ярко светятся наполненные Даром провода, и все продолжала сосредотачиваться лишь на энергии во мне. Потоки ее волнами проходили через руки, крепко сжимающие кабели, и с каждой новой волной тело сотрясалось, отдавая все больше и больше Дара, и источник его не истощался – наоборот, я ощущала все больше и больше энергии внутри себя. Вскоре я чувствовала только энергетические волны, проходящие сквозь тело, и больше ничего…
Внезапно тело содрогнулось слишком сильно, и я открыла глаза, едва не согнувшись пополам от боли. И как я смогла от нее отгородиться? Она пронзала разум, жгла внутренности и давила на виски, разрушая меня. Все тело будто бы сжалось в комок, грудная клетка словно уменьшилась, стало трудно дышать, и я начала кашлять и судорожно хватать ртом воздух, продолжая сжимать провода, которые были единственным спасением от падения. Но Дар сквозь них уже не шел.
Боль была слишком невыносимой. Разум снова попытался сосредоточиться, но ничего не выходило. Наконец, огромным усилием воли я выдавила в провода жалкую частичку Дара.
Как только она вошла в них, энергия… стала покидать меня, опустошать тело. С ужасом вспомнилось, как Онорак с помощью СВ пыталась забрать у меня Дар. Точно такое же опустошение ощущалось и сейчас.
- Брайан! – из последних сил выкрикнула я, - Вытащи меня… отсюда…
Я пыталась вырваться из магнитного кольца, но все время натыкалась на невидимую стену, которую не могла преодолеть. Произошло что-то странное, и я оказалась вне магнита, и вот, уже падала прямо на панель с микросхемами. Чьи-то руки удержали меня от падения, затем перед глазами возник серебристый свет, и я поняла, что уже не нахожусь в «сердце» космического корабля.
А лежу на железном полу. Все вокруг по-прежнему гудело и скрежетало; значит, я все еще в моторном отделении. Взгляд скользнул вокруг. По левую сторону была стена, в которой вырезано окно. Там, за стеклом, планета Онорак искрилась и рассыпалась пеплом, распространяющимся вокруг нее. Пол пошатнулся – корабль сдвинулся с места и она начала отдаляться.
- Ты в порядке? – спросил Брайан. Я слышала его отчетливо, шум приборов здесь был значительно тише. Парень сидел рядом и обеспокоенно смотрел на меня. Что-то в его глазах наталкивало на мысль, что он… боится. Но, вот чего?
- Нет… - прохрипела я. – Дар… он выходит из меня…
Брайан кивнул. Говорил он тяжело, словно только что на одном дыхании пробежал десяток километров.
- Я тоже… чувствую это. Неимоверных усилий стоило нас телепортировать от двигателя.
- Ч-что теперь будет… с нами? – дрожащим голосом спросила я, нащупывая его холодную руку.
Он лишь помотал головой и помог мне сесть. Голова сразу закружилась, и отголоски той, недавней боли, снова отдались в висках. В груди закололо, и я тут же отпустила руку Брайана, прижав ладони к сердцу. Мурашки побежали по коже. Вот-вот упаду…
Выражение лица Брайана тут же сменилось с обеспокоенного на действительно испуганное. Этот страх отражался в моих глазах, словно в зеркале. Не требовалось слов, чтобы понять, что происходит.
Голова стукнулась об пол, в ушах зазвенело, и я зажмурилась. Глаза медленно открылись, и все вокруг начало отдаляться и смазываться. Брайан тенью склонился надо мной и не говорил ни слова, не зная, что сказать. Ведь он не мог ни успокоить, ни пообещать спасти меня. Ричи больше нет, и никто не сможет вылечить больное сердце Кариады. Теперь я понимала, что умираю.
- Брайан, - выговорила я, слыша свой голос где-то вдалеке. – я… я умру, да?
Из глаз побежали невольные слезы, и кожу щек тут же защипало. Но я почти не чувствовала жжения, будто все это происходит не со мной. Ведь я не могу умереть. Со мной… не должно случиться этого.
- Н-нет… Мы ведь сделали это, ты сделала это. Ты спасла мир от Онорак! Тебе нельзя умереть сейчас… - тихо проговорил он, сжимая мою руку. Но голос Брайана был абсолютно безрадостен. – Если ты умрешь, мне не для кого будет жить… Ты стала помогать мне простить себя. Без тебя я не… - Он всхлипнул, так и не договорив, но я не видела слез. Возможно потому, что все в глазах смазалось и расплылось.
Что ж, пора было принять действительность – я правда умираю. Умираю только потому, что чужое тело страдает пороком сердца. Последняя тлеющая искорка Дара покинула плоть, вслед за ней пойдет и душа…
Медленно, собрав все силы, я едва заметно помотала головой.
- Ты… ты хороший. Может, так и лучше…
Ведь я же совсем и не я. Не я спасла мир. Кариада. Кариада, которой управляла моя душа. Я понимала, что уже не была собой. Не я была смелой, мужественной и храброй, не я умела стрелять и приручать силу разрушения, а она. И не меня любил Брайан, а ее. Но теперь это уже не имеет никакого значения.
- Неправда! – выкрикнул Брайан, прочитав мои мысли, и по срывавшемуся голосу я поняла, что теперь он открыто плакал. – Ты… ты нужна мне! Я люблю тебя… и если бы ты была другой, все равно бы любил тебя!
В глазах темнело, и очертания Брайана начали таять. Я старалась не бояться смерти и представить себе что-то хорошее. В голове всплыла картина: мама поет мне колыбельную. Голос, нежный и спокойный, напевал эту песенку, и одними губами я повторяла за ним, не слыша собственных слов:
Звездочка яркая средь ночной тьмы
Быть может, на ней живут люди, как мы,
Светит, как искорка, лишь в ночной час,
Быть может, оттуда, кто смотрит на нас.
«Быть может, оттуда, кто смотрит на нас…» - последние слова тихим шелестом отразились в мозгу, и наступила тишина. И тьма, забирающая меня с собой. Чужое сердце больше не болело. Оно сделало два последних удара и затихло. Затихло навсегда.
***
Взгляд Воин был устремлен далеко в космос, от пустоты и загадочности которого провидицу отделяло толстое смотровое стекло. Она ждала. Ждала того, что предсказывал ей ее Дар. Смерть Онорак и еще одна смерть, о которой Воин не хотелось думать. Но она не сможет ничего изменить…
От мыслей Воин отвлек огромный ярко сверкающий алый луч, вышедший откуда-то из-под днища корабля. Дар Разрушения, который в глазах провидицы имел свой цвет, в таком огромном количестве поразил даже много повидавшую на своем веку Селестию Воин. То, что в Сатурне содержится столько Дара, она и не могла вообразить. «Ты прекрасно справилась, дорогая. Но я не смогу тебя спасти. И потеряю тебя уже дважды, Кэри». Ее дочь почти вернулась. Она была почти такой же, как раньше, и Воин понимала, что подсознательно хотела только одного – воскресить свою дочь. Онорак, являвшаяся провидице на станции слежения, отчасти оказалась права в отношении ее намерений.
