— Так это вовсе не гроза? Это сельвены?..

Отшельник покачал головой.

— Хотелось бы мне, чтобы это была очистительная буря.

Он посмотрел на принцессу.

— Садись, дочка, это слишком далеко. Вам предстоит утомительный обратный путь, так что нужно набраться сил. Спите. На заре мы простимся.

Принцесса села, и все стали устраиваться на ночлег. Минут через пять все, кроме Витольда и отшельника, спали.

— Отец, — несколько напряжённо произнёс хранитель; он ещё не привык произносить это слово. — Отец, почему все слушаются твоего голоса, а я нет?

Отшельник Ольд улыбнулся.

— Потому что ты уже вырос.

— Что же, я взрослее их всех?

— В каком-то смысле, да. Сын, ты теперь всё знаешь. Уже нет нужды, чтобы тебя кто-нибудь чему-нибудь учил.

— Да, — согласился Витольд, — но я ещё не прожил это знание.

— Вот и проживай.

Отшельник снова посмотрел на запад.

— В эту ночь решается судьба магической библиотеки.

— Что это означает?

— Если сельвены не добудут её, они её уничтожат.

— А как же король?

— Они уничтожат её вместе с королём Магнусом.

— И ты так спокойно говоришь об этом!

Хранитель вскочил и с такой решимостью обратился к западу, как будто намеревался тотчас же кинуться на помощь своему королю.

— Сядь, сын мой! — неожиданно строго приказал отшельник.

Витольд повиновался.

— Хорошо, что ты предан королю. Меня это радует. Но король Магнус сейчас расплачивается за страшную глупость, которая могла погубить всё Пятиречье. Небу было угодно, чтобы ты оказался вдалеке от этой бесплодной битвы. Эрсеп Проклятый подстроил прекрасную ловушку, в которую угодил король Магнус. Ведь под его руководством Магнус попросту украл библиотеку сельвенов, и разрыв между сельвенами и людьми только усугубился. По плану Эрсепа, Король Магнус должен был вырастить двенадцать магов, воспитанных в благодарности владыке Даркулона, которые заняли бы двенадцать престолов Благословенного Края. И вот тогда в Пятиречье вернулся бы изгнанный отцеубийца и предатель Эрсеп. Вернулся бы, чтобы править, чтобы стать вечным сумрачным властелином мира. И это чуть было не произошло. Разум короля Магнуса был отравлен этими мечтами. Только благородное сердце владыки Норриндола помешало осуществиться этому плану. Честное сердце короля сопротивлялось обольщённому разуму. Из двенадцати учеников Магнуса остался только один, и тот оказался незатронут злом Эрсепа, потому что, как говорится в пророчестве, «рождён от доблести и мудрости». Эрсеп прекрасно знал, кто ты такой. Он рассчитывал извратить сына Витеи, внука самого Рисли. Это было бы поистине чудовищно. Но, на наше счастье, зло хоть и расчётливо, но недальновидно, хоть коварно, но неумно.

— Неужели я — наполовину сельвен? — изумлённо проговорил Витольд.

— Именно это и недооценил Эрсеп Проклятый. Он так и не понял, кто такие сельвены.

— Но я не чувствую в себе ничего от сельвена!

— Погоди, почувствуешь.

— И ещё, я не всё понимаю из того, что ты говоришь, отец! — воскликнул в волнении Витольд.

— Это нестрашно. Постепенно ты всё поймёшь.

— Значит, библиотека была только приманкой? Сама по себе она не является злом?

— Сами по себе вещи не бывают злыми или добрыми. Это мы можем употреблять их во зло или в добро. Я уже говорил королю, что магические сочинения можно прочесть правильно и неправильно. В одном случае они дадут тиранию и насилие над миром, в другом — примирение и настоящую власть.

— Настоящую? — переспросил хранитель.

— Да, есть только одна настоящая власть: это власть любви. Всё другое — насилие. Власть, которую имеют родители над ребёнком, власть, которую имеют супруги друг над другом, власть, которую должно иметь небо над землёй, — это только власть любви.

— Но почему нельзя было записать мудрость сельвенов как-нибудь однозначно?

— Потому что мудрость эта повествует о небесном: о нашем горнем происхождении, о нашем заблуждении и возвращении к Великому Отцу. А люди давно и основательно забыли язык Неба и способны понимать только сложный и противоречивый язык земли. Потому-то истины Неба в книгах Мудрости, которые ты вслед за королём Магнусом называешь магическими сочинениями, написаны языком земли. А чтобы правильно понимать то, что в них говорится на самом деле, нужно долго учиться и не самому, ибо наш ум очень обманчив, а под руководством мудрых наставников. Ими и были сельвены. Они столетиями ждали прихода людей в Благословенный Край. Хранили его, возделывали, создавали книги Мудрости. Но предательство Эрсепа разрушило всё, что они с таким трудом готовили. Люди и сельвены перестали доверять друг другу.

Отшельник помолчал.

— Вообрази теперь, что будет, если книги Мудрости попадут в руки необученных людей. Король Магнус понимал, что с библиотекой обращаться надо очень осторожно. А представь, каких бы дров наломал Эслим!

Витольд поёжился.

— Но почему тогда сам Эрсеп не завладел библиотекой?

— Он ею владел. И довольно долго. Когда же при осаде Эрсепреля он убил своего отца, то был проклят, и ему книги мудрости уже не дадутся. Поэтому он и любит действовать чужими руками. Когда в другой раз подвернулась возможность выкрасть библиотеку, он воспользовался наивностью и страстностью натуры короля Магнуса. Здесь он убивал двух зайцев: через Магнуса он получал доступ к магическим сочинениям и заодно протаптывал себе тропинку в Благословенный край.

— Получается так, что всё моё обучение было неправильным, — сокрушённо проговорил Витольд. — Я читал книги Мудрости неверно.

— Тебе придётся по-новому взглянуть на всё, что ты знаешь. Знание должно переродиться в тебе. Да оно уже начало перерождаться. В тебе есть всё, что нужно знать, и теперь всё это нужно увидеть в новом свете. Поверь, ты не зря стал хранителем библиотеки. И никто с тебя эту обязанность не снимет. Она может лишь несколько измениться. Если сельвены вернут библиотеку, ты останешься её хранителем, но уже в Сельвероне, и будешь учить других правильно её читать.

— Кого, например? — изумился Витольд.

— Например меня, — Ольд тихо рассмеялся. — Ведь отшельники никогда не видели книг Мудрости, и им нужно многому учиться.

— Но разве я смогу?

— Конечно, сможешь, ведь ты будешь не один.

— Так значит, всё в моей жизни предрешено, и я не свободен в выборе судьбы?

— В выборе человек всегда свободен. Только выбирать всегда приходится между правдой и ложью, между светом и тьмой, в конечном счёте, между жизнью и смертью. И смерть выбирает только безумец. А потом, скажи со всей откровенностью, чего ты хочешь больше всего?

— Больше всего я хочу быть…

Витольд рассмеялся и покачал головой.

— Я хочу быть хранителем книг Мудрости.

— Вот видишь. Наше призвание написано в наших сердцах. Нужно только уметь слушать своё сердце и никогда не лгать самому себе. Нам, избранным, это не к лицу.

— Ты говоришь об отшельниках?

— И о них тоже.

— Я думал, что избранный один, о котором говорится в пророчествах. И ты уже не раз намекал, что это… я.

— Не смущайся. Ты понял меня правильно. Избранный один. И избранных много. В пророчествах говорится об избранном для одного очень важного дела. Но в мире дел много, и другие избраны для других дел. Все люди призваны к тому, чтобы знать правду о мире, о человеке, о том, откуда в нас добро и откуда зло. Но эта правда так страшна своей глубиной и величием, что не все хотят её знать. А те, кто хотят знать, становятся избранными, чтобы хранить её. А хранить её можно разными способами. Мы, отшельники, храним традиции союза между людьми и сельвенами и тем самым храним правду о мире, потому что в этом союзе правда. Стражи Пятиречья охраняют мир в Благословенном крае и тем самым тоже хранят правду о мире, потому что в мире правда. Влюблённые хранят свою любовь и тем самым хранят правду о мире, потому что правда в любви. Всё это ты уже знаешь, и я говорю об этом только для того, чтобы эти знания ожили в тебе.