Он поморщился и снова кивнул. И после очень долгого молчания наконец сказал:

— Боюсь, ты прав.

Эти слова заставили меня внимательно на него посмотреть.

— Захваченные нами Монеты не могли просто исчезнуть из своего хранилища так быстро и легко, — медленно произнёс он. — И это значит...

— Что кто-то в Церкви поспособствовал их возвращению в оборот.

— Продажность, — сказал Майкл прямо.

Я подумал о состоянии дел в Белом Совете, телефоне Молли и содрогнулся.

— Да, — сказал я, — вокруг её полно.

— Тогда ты поймёшь, почему я должен это сделать, — Майкл откинул голову назад и крикнул: — Хэнк!

Мгновение спустя маленький Гарри появился в дверях. В руках он нес Амораккиус, ножны, перевязь и всё остальное. Он передал это всё Майклу, который потрепал волосы мальчика и отправил обратно в дом.

— Вот, — просто сказал Майкл, и прислонил Меч к моему креслу. — Когда будешь прятать артефакты, возьми и его. Ты снова его хранитель.

Я нахмурился:

— Это за то, что я так хорошо справился с этой работой в прошлый раз?

— Вообще-то, — ответил Майкл, — ты отлично справился. Ты защищал Мечи от тех, кто пытался ими завладеть, и перепоручал их тем, кто использовал их правильно.

— Мёрфи не смогла, — сказал я. — Хочу сказать, я знаю, что в конце концов всё обошлось, но мой выбор очевидно был ошибкой.

— Но ты не просил её стать истинным Рыцарем, — сказал Майкл. — Ты доверил ей Меч для одной единственной цели — чтобы помочь спасти твою маленькую девочку в Чичен-Ице​​. Она сама назначила себя его хранителем после твоей предполагаемой смерти. А сегодня утром ты отдал Меч Веры нужному человеку в нужное время.

— Это была случайность.

— Я не верю в случайности, — возразил Майкл. — Не тогда, когда речь идёт о Мече Веры.

— Думаю, я не хочу его брать.

— Конечно, выбор за тобой. И это правильно. Но Уриил просил меня передать его тебе. И я тебе доверяю.

Я вздохнул. Мягкое тёплое тельце Мэгги испускало какие-то субатомной частицы, вызывавшие во мне сонливость. Наверное, это были сонливоны. Мыш немного похрапывал, генерируя собственное поле сонливонов. Ласковая ночь тоже мне не помогала. Как и побитое тело.

На мне и так много чего лежало.

— Дело в том, — сказал я тихо, — что хранителю Мечей нужна прежде всего ясность суждений. А я больше не уверен, что на такое способен.

— Почему нет? — спросил Майкл.

— Из-за Зимней мантии. Из-за Мэб. Если я возьму Меч, могут произойти плохие вещи.

— Конечно могут. Но я ни на секунду не поверю, что они могут произойти, потому что ты им позволишь.

— Я хочу сказать, что если... что если Мэб доберётся до меня в конце концов? — Я махнул рукой. — Звезды и камни! Я только что провёл выходные, работая с динарианцами в интересах долбаного Марконе. Я буду заниматься подобным... сколько? Пару лет? Чем я стану через пять таких лет? Или десять? Или сто пятьдесят?

— Я не поверю в это ни на секунду, — повторил Майкл. — Я тебя знаю.

— Я больше не уверен в самом себе, — сказал я, — и это пугает меня до чёртиков. Что, если ей удастся? Что, если она превратит меня в своего личного монстра? Что она сделает со мной тогда?

— Гарри, — сказал Майкл, — ты задал совершенно неправильный вопрос, друг мой.

— Что ты имеешь в виду? — удивился я.

Он посмотрел на меня серьёзно, даже обеспокоенно:

— Что она сделает с тобой, если ей это не удастся?

При этой мысли у меня в животе всё затрепетало от страха. Повисла тишина. Ночь была тёмной, тихой и туманной. Но в это время где-то далеко Мэб не сидела на месте, строила планы. И в этих планах были части — тёмные, кровавые, жестокие части — которые касались и меня.

Мэгги тёплым и мягким клубком прижималась к моему сердцу. Мыш немного пошевелился, положил свою мохнатую голову мне на ногу и снова уснул. Рядом со мной энергия дома Карпентеров стихала до тихого, ровного гула дома, следующего заведённому распорядку. Время ложиться спать.

Иногда кажется, что стоишь на перекрёстке. Две дороги лежат перед тобой, и ты должен выбрать одну из них.

Не говоря ни слова, я взял Амораккиус и положил его так, чтобы легко достать, когда придёт время подниматься.