Грозная и полная принцесса Изабелла фон Крой (Isabella of Croy') вышла замуж за эрцгерцога Фридриха в 1878 г. и родила, к его ужасу, восемь дочерей подряд; пока наконец в 1897 г. не произвела ему сына. В сказке Франца Фердинанда и Софии она играет роль злой мачехи. Честолюбие и чувство собственной неполноценности Изабеллы привели к плачевным результатам: она была «самолюбивой» и похожей на не признающего своей вины сноба. «Служить у ней было очень нелегко», – как признавалась одна из ее фрейлин. Даже ее собственный муж Фридрих считал ее непредсказуемой и при каждой возможности сбегал от ее вулканического характера на полковые учения, предпочитая сержантов-инструкторов по строевой подготовке той, которая правила в его доме.
Жизнь с властной герцогиней, как вскоре убедилась София на собственном опыте, была действительно непростой. Хотя и безмерно богатая, Изабелла опускалась до такой низости, что во время своих отъездов использовала труд своих фрейлин для черной работы по дому, чтобы не платить служанкам. Сообщалось, что в эту работу входили даже «определенные услуги сомнительного содержания», которые обычно выполняют простые смиренные горничные, такие как, например, вынос ночных горшков. Она также устраивала унизительные шоу, даря что-то из своей одежды стройным и молодым фрейлинам, прекрасно понимая, как те будут выглядеть в платьях ее размера. С присущей ей резкостью эрцгерцогиня требовала многого и игнорировала даже малейшие просьбы: София вела корреспонденцию, сопровождала свою хозяйку на прогулках, составляла ей пару для игры в теннис и никогда не высказывала никаких претензий. Она могла быть полноправной аристократкой со своими привилегиями, но в доме Изабеллы она была только работником и слугой, – этого Софии никогда не давали забывать.
Но случилось так, что именно амбиции Изабеллы привели к возникновению неожиданного романа между Францем Фердинандом и Софией Хотек. Две сестры Фридриха были королевами Баварии и Испании, а в 1895 г. к нему перешел по наследству титул герцога Тешенского и вместе с ним огромное состояние. Обладая деньгами, влиянием и рядом великолепных дворцов, Изабелла остановила свой взгляд на еще холостом Франце Фердинанде. Какой приз в империи мог быть выше этого? И кто лучше подходит на роль будущей императрицы, нежели ее дочь Мария Кристина? И в середине 1890-х к эрцгерцогу полетели приглашения. Во время одного из его посещений семьи Фридриха и Изабеллы при осмотре основного дома и охотничьих домиков он и должен был, как планировала Изабелла, заметить юную Марию Кристину, обладающую неотразимым обаянием и безупречными манерами.
К сожалению, по-прежнему остается загадкой, когда именно Франц Фердинанд встретил Софию. Их дочь никогда не спрашивала об этом; много лет спустя их старший сын Макс уничтожил почти всю частную переписку его родителей, и ни эрцгерцог, ни графиня не вели постоянных дневников. Они могли встретиться и случайно, так как в то время эрцгерцог часто охотился вместе с ее зятем Ярославом Тюном. Но первое неоспоримое доказательство мы находим на страницах фотоальбомов Изабеллы. На одной из фотографий конца 1892-го или начала 1893 г. изображены Франц Фердинанд и София во время одной из охот. На протяжении последующих лет они с удовольствием позировали перед камерой на охотах, на теннисных кортах и во время посещений эрцгерцогом дворца Тешенских Фелторонь в Пресбурге (Teschen Palace of Feltorony at Pressburg) (сейчас Братислава). С каждой встречей их симпатия друг к другу все больше росла. Для Франца Фердинанда встречи с Софией представляли собой передышку, возможность вырваться из имперской жизни. Она рассуждала очень разумно и могла высказывать зрелые взгляды на политические и международные вопросы, уместно шутила и льстила герцогу своей заинтересованностью. Находясь в хорошей компании и вдали от суровой общественной жизни, эрцгерцог мог быть очаровательным; еще молодой и достаточно красивый, в блеске своего наследия, он легко мог представиться Софии ее сказочным принцем.
Как и в каждой хорошей сказке, роман Франца Фердинанда и Софии расцвел на балу, где принц наконец-то разглядел свою настоящую любовь. Легенда относит это событие к их танцу на балу 1894 г. в Праге. Неотразимый в своем военном мундире, Франц Фердинанд подошел к молодой и красивой Софии с приглашением на танец. Она низко опустилась перед ним в реверансе, а поднимая глаза, встретилась с проницательным взглядом его красивых, бархатных глаз. Он повсюду следовал за ней по бальному залу в стиле рококо, что-то рассказывал, танцевал с ней каждый танец под удивленными взглядами гостей. Франц Фердинанд не любил торжественные мероприятия, когда множество глаз следило за каждым его движением, не любил танцевать на людях. Но в эту ночь он забыл о своей осторожности. Эрцгерцог ни на минуту не оставлял графиню, подносил ей шампанское, что-то шептал, даже обменивался с ней частыми шутками, – таким было неожиданное проявление эмоций со стороны человека, которого считали устойчивым и равнодушным к женским прелестям. Под светом мерцающих свечей и воздухом, наполненным ароматом тысячи роз, распустился их роман.
Эта легенда захватывает и завораживает. Хотя она, конечно, больше для романтиков и немного приукрашена. Но в каждой сказке есть доля истины. Золушка действительно была на балу, и там к ней на самом деле подошел ее сказочный принц и танцевал с ней, а их роман стал заметен многим. Был апрель 1894 г., когда Франц Фердинанд и София пришли на бал-маскарад во дворце Лариш (Larisch Palace) в Вене. Эрцгерцог позднее делился с Софией воспоминаниями: «Наш бал был неистовым, словно дервиш, и действительно великолепным». В переполненном бальном зале один танец сменял другой, а благодаря маскам сплетники, похоже, не находили пищи для разговоров. Последовала переписка. В апреле эрцгерцог еще обращался к Софии с помощью формального немецкого Sie («Вы»), но к концу лета она уже стала «Дорогая София». По всей видимости, он признался в своем романе брату Отто. В том же году, позднее, Отто нарисовал шарж на Софию и подарил ему; София получила этот рисунок от Франца Фердинанда.
В начале 1895 г. Франц Фердинанд страдал от туберкулеза и был окружен вниманием Айзенменгера. Доктор заметил, что его императорский пациент проводит часы за написанием загадочных писем и каждое утро с нетерпением ждет новую почту. «Даже небольшая задержка корреспонденции начинала волновать его, и является несомненным, что от этих писем напрямую зависело его настроение», – рассказывал он. Айзенменгер не знал, что письма были от Софии. Переписка продолжалась, и когда эрцгерцог отправился в Египет. Они встретились снова в мае 1896 г., хотя и только формально, когда София сопровождала Изабеллу в Вене на похоронах Карла Людвига.
Прошло шесть лет с того момента, как Франц Фердинанд встретил свою богемскую графиню. Их роман развивался, по-видимому, достаточно безобидно и оставался незамеченным в доме Фридриха и Изабеллы. Франц Фердинанд был внимателен, общителен и, казалось, полностью счастлив в кругу их семьи, но на самом деле он использовал все возможности, чтобы быть рядом со своей графиней. Амбициозная графиня была само радушие, называя эрцгерцога «Дорогой Франци», и продолжала тайно мечтать о нем как о своем зяте. «Мне было очень приятно узнать о том, что ваше здоровье улучшается, как говорят со всех сторон, – писала она. – Видимо, был лишь небольшой рецидив вашей болезни. Я надеюсь, что теперь вы чувствуете себя достаточно хорошо? Это делает меня очень счастливой, как и некоторые другие новости. Могу ли я вас попросить что-нибудь написать мне в ответ?»
Когда 1896 г. подошел к концу, София стала еще более доступной для ее обожателя герцога. После окончания дипломатической службы здоровье ее отца графа Богуслава стало стремительно ухудшаться; в октябре 1896 г. он умер в частной клинике в Гёрлице; его тело возвратили на родину для захоронения в Waltirsche, рядом с семейным поместьем в Grosspriessen. Ее сестра Антония была замужем за бароном Адамом фон Вюртенау (Adam von Wurthenau), но Октавия и Генриетта оставались дома и оказались сейчас без средств к существованию. София помогала им как могла, но основное финансовое бремя легло на плечи ее брата Вольфганга. Оказавшись не в состоянии содержать их на свой скромный оклад государственного служащего, он обратился в Императорское Министерство иностранных дел «с просьбой о милосердии» от их имени. Ему было предоставлено на их содержание 1200 крон (около $6000 в пересчете на 2014 г.) в год.
