Краем глаза Алена рассматривала сидящего рядом с ней мужа, слушала его голос. Казалось, что он нравится ей все больше и больше. Ей было немного страшно — с каждой секундой мысли о том, что же будет, когда они останутся наедине, становились все настойчивее, и все же она хотела этого. Боялась и хотела… Ей было сложно разобраться в себе, понять, что она чувствует, чего она хочет. В конце концов она совсем запретила себе думать об этом, и у нее получилось. Чему быть, того не миновать, и никто еще от этого не умирал. Эта мысль ее почему-то рассмешила, и остаток вечера — вернее, начало ночи — она провела весело и беззаботно. Гости, казалось, и не собирались расходиться, несмотря на то что стрелки часов уже приблизились к цифре «два». Взяв ее за руку, Руслан тихонько шепнул на ухо:
— Пойдем. Никто не заметит.
Она кивнула в ответ и быстренько прошмыгнула вслед за ним наверх по высокой деревянной лестнице. Она чувствовала себя невесомой.
Комната, в которой им предстояло провести свою первую брачную ночь, была чисто прибрана и украшена белыми розами. Их запах — волшебная, густая и терпкая, колдовская аура… Белые простыни сверкали атласным блеском. Обернувшись, она увидела, как Руслан повернул в замке ключ.
— Устала? — Он подошел и, слегка улыбаясь, положил ей руки на плечи. Она увидела его глаза — близко-близко, настолько близко, что у нее сразу перехватило дыхание. Его губы были влажными и пахли чем-то горьким, но приятным…
— Немного.
Услышав свой голос, она удивилась — он шел словно издалека, как будто говорила не она, а кто-то другой.
— Ничего, отдохнешь, выспишься. Завтра нас никто будить не станет, можно спать сколько захочешь…
Подняв руку, он медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, захватив между двумя пальцами тонкую прядь волос, выбившуюся из прически. Почувствовав тепло его ладони, она слегка наклонила голову, продлив прикосновение, которое показалось ей приятным. А в следующее мгновение она почувствовала его губы, которыми он нежно, едва касаясь, провел по ее губам. Зажмурив глаза, она попыталась расслабиться и успокоиться, сдержать биение сердца. Прикосновения становились все настойчивее, но они ее не пугали. Первый глубокий поцелуй длился бесконечно долго. У нее закружилась голова, и она тут же, обмякнув, крепко обхватила Руслана за шею. Звук расстегивающейся молнии прозвучал в тишине резко и отрывисто, и в следующее мгновение мягкий шелк платья заскользил по ее телу, вспыхнувшему словно от прикосновения раскаленного песка. Она стояла почти парализованная, не в силах сделать ни одного движения.
Подняв на руки, Руслан бережно понес ее через комнату, не переставая покрывать поцелуями лицо, губы, шею… Почувствовав прохладу атласной простыни, Алена расслабилась и, откинув голову назад, почувствовала, что ей очень приятно, когда он целует ее в шею. Каждое прикосновение его мягких и горячих губ заставляло ее вздрагивать, и она даже не заметила, как оказалась полностью обнаженной. Через некоторое время она совсем расслабилась и принялась сначала робко, а потом все увереннее отвечать на поцелуи Руслана. Стыдливость и неуверенность, сковавшие ее в первые минуты, исчезли, не оставив следа, и вот она уже выгибала спину, когда его губы смыкались вокруг ее маленького темного соска, нежно и страстно затягивая его внутрь и снова отпуская. Ей хотелось, чтобы он делал это бесконечно, и она, уже не отдавая себе отчета в своих действиях, обхватила его голову ладонями, чтобы не отпускать от груди. Потом он перевернул ее на живот и долго целовал спину. Чувствуя его дыхание, жаркое и частое, она понимала, что ему приятно заниматься этим точно так же, как и ей. Сладкое и незнакомое тепло где-то в самом низу живота разливалось по всему телу, оно пульсировало внутри ее, и с каждой минутой нарастало ощущение, что ей мало того, что она получает. Ей хотелось чего-то большего, только она не понимала, чего. Перевернувшись на спину, она снова потянула его голову к груди. Он долго целовал ее грудь, а потом начал спускаться все ниже и ниже… Его Руки и губы становились все более настойчивыми, голова у нее кружилась, и она, уже совершенно не понимая, что делает, начала двигаться ему навстречу. Какая-то маленькая точка там, в самом потайном уголке ее тела, оказалась просто волшебной. Когда он целовал это место, все ее тело просто разрывалось от наслаждения. Она не знала, даже представить себе не могла, что мужчина может так целовать женщину.
Чувствуя, что летит в какую-то бездонную пропасть, она двигалась все чаще и чаще, превращая движения в ритмичные толчки, и каждый его поцелуй заставлял ее стонать, изо всей силы сжимая губы. Где-то в глубине сознания таилась мысль о том, что она ведет себя плохо, что девушке так нельзя себя вести в первую ночь с мужчиной, но она уже ничего не могла с собой поделать. Она стремилась к чему-то, чего не знала, но уже чувствовала, что оно есть. Что-то росло внутри ее, приближаясь с каждой секундой, мышцы внутри сжались, превратились в стальной комок — и вдруг она почувствовала, как этот комок разжимается. Повинуясь неведомой силе, она выгнула спину, вдавившись головой в подушку, и, изо всех сил прижав голову мужа к тому месту, где рождалось ее дикое наслаждение, громко застонала.
Некоторое время они просто лежали рядом. Руслан поглаживал ее живот, а она, прикрыв глаза, улыбалась.
— Я люблю тебя, — прошептали ее губы, — и я…
Глаза открылись, блеснув огоньком в темной комнате.
— …я хочу еще. Руслан, что это было, скажи?
— Я тоже тебя люблю, — ответил он, улыбнувшись немного сдержанно, — с той минуты, как увидел тогда, на роднике… Помнишь, когда мы встретились…
И снова начал ее целовать. На этот раз все было точно так же — наслаждение медленно разрасталось, разливаясь по всему телу и вновь концентрируясь в одной точке, и она уже дрожала от нетерпения, предчувствуя, что совсем скоро снова испытает то незнакомое ощущение, показавшееся ей настоящим блаженством. Но он вдруг поднялся к ее лицу, не отрывая губ от тела, усыпая его мелкими и нежными поцелуями, и прошептал в самое ухо:
— Потерпи. Сейчас тебе будет немного больно.
Смысл его слов показался ей каким-то туманным — она не могла поверить в то, что сейчас, в момент, когда затаившаяся сладкая волна уже должна была снова захлестнуть ее, ей вдруг может стать больно, и только слегка застонала, почувствовав, как в нее проникает что-то твердое и настойчивое. Руслан продолжал целовать ее, ласкать руками все ее тело, но ощущения внутри уже не были приятными, и она напряглась.
— Расслабься. Не бойся, я постараюсь не причинить тебе слишком сильной боли.
— Я не могу расслабиться! — испуганно прошептала она. — Мне уже сейчас больно, ужасно, ужасно больно!
Повинуясь инстинкту, она вдавила руки в мягкую поверхность кровати и принялась отодвигаться от него. Но он продвигался настойчиво, боль уже полностью заслонила собой наслаждение, и у нее было только одно желание — выскользнуть, вынуть из себя этот раскаленный и острый стальной стержень. Боль нарастала, и с наступлением каждой ее новой фазы ей казалось, что больнее быть уже не может.
— Нет, Руслан, пожалуйста, не делай этого, я не выдержу, не смогу, мне больно, ужасно больно! Прошу тебя!
По ее щекам текли слезы. Он вытер их ладонью, нежно поцеловал мокрые щеки, расслабился, освободив ее от себя. Долго целовал, ожидая, пока она придет в себя и сможет расслабиться. А потом все повторилось снова. Но на этот раз он уже не слушал ее мольбы и стоны. Медленно, накрывая ее губы своими губами и не давая ей закричать, он продвинулся в самую глубину. Она дернулась, подскочила, словно ощутив разряд электрического тока, вцепилась побелевшими пальцами в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Поддавшись, он почти освободил ее, но потом снова продвинулся вперед, заставив ее закричать от нового приступа жгучей боли. Приоткрыв на секунду глаза, она увидела его лицо и тут же зажмурилась, потому что ей показалось, что перед ней какой-то другой, совершенно чужой человек, совсем не тот мужчина, который еще недавно был так нежен. Ее голова безвольно дергалась, то вдавливаясь в подушку, то продвигаясь вперед и снова — назад. Распластавшись под ним, она думала только о том, когда же закончится этот кошмар. Пытаясь сдерживать крики и стоны, она закусывала губы до такой степени, что почувствовала соленую струйку, стекающую по подбородку.
