Я обернулся к подруге.

– И не смотри на меня так! В чем я не права?

– Я тебя держу, Целесс? Иди, общайся, радуйся и пей! Решай свои вопросы…

Наверно, это прозвучало слишком зло. Целесс отвернулась. Слишком часто мы начали ссориться в последнее время. Мне это не нравилось.

– Я хочу, чтобы это делал ты.

– Я такой, какой есть! – процедил я. – Если тебе не нравится, можешь со мной больше не общаться!

Задержав на секунду взгляд, Целесс опустила глаза. Мне стало стыдно. Но я был прав!

– Как отец съездил в пустыню? – перевела тему подруга. Наверняка она хотела узнать, проговорилась ли Тайрен. Но она узнала бы об этом намного раньше, больше месяца прошло. Значит, она хотела напомнить мне…

Я развернулся к саду, облокачиваясь на высокие перила. Зачем отвечать, если ответ и так известен? Целесс последовала моему примеру, отвернувшись от залы. Я хотел уйти от нее. Вот что. Просто уйти сейчас. Но куда? Она давила на меня всем своим маленьким существом, своим знанием, своей силой. Мы встретились взглядами и одновременно посмотрели в зал.

«Знает ли твой отец, что творится в твоей голове?» – спрашивали ее глаза, рождая искренний страх. Она улыбнулась. Я отвернулся. Целесс оттолкнулась от перил и развернулась к зале. Я попытался схватить ее за руку, но в ладони оказался лишь воздух. Когда? Когда она научилась этому? Я стремглав забежал в залу, догоняя подругу. Когда я подошел, она смеялась с моими родителями. Ухватив ее тонкое плечико, я сжал ладонь. Целесс обернулась, в глазах читался вызов.

– Жарко – невыносимо! – воскликнула она моему отцу и я вздрогнул. В следующее мгновение я понял, что она направляется обратно на балкон.

– Испугался? – смеялась она, когда мы снова остались наедине. Я буравил ее взглядом: да, испугался. И ты знаешь это наверняка. – Видишь, ты совершенно мне не доверяешь, Андрес. Я могу обидеться.

Я понимал ее игру. Как месяц назад стала очевидной игра Тайрен, так сейчас, с той же ясностью я понимал уловки подруги. Но это же была Целесс! Моя Целесс!

– Не играй со мной, Целесс, – попросил я. Не умею я этого. Не умею и не хочу уметь.

– Глупый ты… – проговорила она, и я распрямился.

Челюсти сжались непроизвольно. Уж кто-кто, но Целесс знала, как я ненавижу, когда кто-то называет меня глупым. Ланитка обернулась и смерила меня надменным взглядом. Развернувшись, я взялся за ручку двери.

– Если ты уйдешь… – процедила подруга сквозь зубы, и я удивленно обернулся. Что с ней? Что творится с ней последнее время?

– Что тогда?

– Я покажу, о чем ты думаешь твоим родителям. В деталях.

Я отпустил ручку.

– И ночь с Тайрен тоже…

Я выдохнул, чувствуя, как мало воздуха стало вокруг.

– Попробуй только… – я не знал, что сделаю, но страх и беспомощность заставили произнести именно это.

– Что тогда? – Целесс усмехнулась незнакомой усмешкой.

– Ты больше никогда меня не увидишь, – прошептал я. Кроме себя, мне нечем было ей пригрозить. Это могло показаться смешным, однако Целесс опустила глаза. Потом и вовсе сжалась, будто от холода. Мне стало жаль ее, захотелось обнять. Но ее угроза не могла выветриться из памяти так скоро. Я стоял у двери, наблюдая за подругой.

Что же с ней твориться? Все же подойдя к ней, обнял за плечи. Вспомнил день после ночи с Тайрен. Ну не могло это быть серьезно. Она же ребенок. У нее сотни лет впереди! На ладонь упала слезинка, и я удивленно наклонился. Целесс плакала.

Я сглотнул мгновенно вставший посреди горла ком. Девочка моя… никогда не мог терпеть ее слезы. Это она в детстве доводила меня до рыданий, но никак не наоборот. Я что угодно был готов сделать, лишь бы она прекратила плакать.

– Целесс…

Она шмыгнула носом.

– Ну что с тобой? Что я могу сделать? – я прижал ее к груди, гладя по голове. Самое прекрасное и невинное существо на этой подыхающей земле страдало в моих объятьях, и этого нельзя было допускать! – Все пройдет. У тебя века впереди, Целесс.

– Дурак, – сказала она, всхлипнув. Ну вот, опять обзывается.

– Хорошо, пусть дурак. Только не плачь, – согласился я, проводя по шелковым волосам. Целесс засмеялась сквозь слезы. Я и сам улыбнулся. Случайно обернувшись в зал, я уперся в глаза Арханцель. Миниатюрная властительница Зальцестера смотрела в упор сквозь людей и расстояние. Знала ли она, что твориться с ее дочерью? Я чувствовал лишь ее взгляд и никакого другого вмешательства.

– Твои родители знают, что твориться у тебя в голове? – усмехнулся я, платя ее же монетой. Целесс подняла лицо.

– Знают.

Я онемел, еще раз обернувшись к Арханцель, но не нашел ее.

– Прости меня, Андрес. Я сама не своя…

Я отошел на шаг от подруги. Целесс утирала слезы. Лучше молчи, подруга… Я отвернулся. Целесс взяла меня за плечо, но я скинул руку.

– Ты думала обо мне хоть секунду? – крикнул зло. Она отшатнулась. – Ты ланит, Целесс! Ланит! Для тебя это игра, опыт, флирт – что угодно. Я же – человек! Для меня связь с тобой – это на всю жизнь!

Она отрицательно замотала головой.

– Я знаю тебя с рождения. Кроме родителей… у меня никого нет роднее тебя. Неужели ты можешь так легко разрушить мою жизнь своей простой прихотью?

– Простой прихотью? – Целесс отошла еще на шаг. – Жизнь твоя… у тебя не будет никого кроме меня! – усмехнулась она сквозь слезы.

Я взглянул на бушующий за стеклом зал и перемахнул через перила балкона в сад.

– Андрес!!!

Я ушел в невидимость, шаг за шагом вдыхая свежий и сладкий запах яблоневого сада.

Присел под яблоней недалеко от тропинки. Набрав несколько яблок, вспоминал, как играл тут в детстве. Как Целесс набирала полный подол яблок, и мы прятались в шалаше у западной стены и устраивали настоящий пир. Не было ничего вкуснее яблок Императорского сада.

Сладкий сок наполнил рот. Я осмотрелся. Никакая невидимость не спасет, Целесс найдет меня по хрусту. Как жаль, что все это прошло и мы повзрослели…

– Поделишься? – Целесс подкралась сбоку и обняла яблоню. Я поднялся, выходя из невидимости. Какой прок от нее, если видоки видят, а псионики – чувствуют?

Развернув надкушенное яблоко, я поднес его ко рту Целесс. Она откусила, смеясь, как кусала тысячу раз до этого. Развернувшись спиной к стволу, она блаженно вздохнула. Я доел яблоко и запустил огрызок за спину.

– Ничто и никогда не изменит этого, Андрес, – говорила она тем временем. Я встал перед ней. Не верю.

– Ты никогда мне не верил. Людям свойственно недоверять ланитам в силу вашей природной слабости.

Природной слабости? Я хмыкнул.

– Именно поэтому существуют жесткие законы и физическая защита. Ты знаешь.

Да, я знаю. Целесс протянула руку к моей щеке одновременно с тем, как я прикоснулся к ее. Как прикасался тысячу раз до этого, как ласкал без задних мыслей, успокаивая или… просто любя. Я не верил себе. Не верил, что сдался, что подчинился, что преступаю запреты. Медленно, еще надеясь одуматься, я наклонился к подруге. Она была такой маленькой, даже ниже чем мама.

В одно мгновение я вспомнил наше детство, наши игры, наши тайны, наше общее взросление. У нас все было наше, кроме магии. И всю нашу жизнь я понимал, что Целесс – лишь моя. Хоть и были вокруг нее десятки подруг и друзей, а у меня – наоборот – никого кроме нее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.